– А что мы будем делать после приземления? – спросил Оуэн. – Меня ищет тьма народу. Награда, обещанная за мою голову, совратит даже святого.

– А почему ты все время говоришь «мы»? – неожиданно вскипела Хэйзел. – Я вытащила твою задницу из костра просто потому, что не могла спокойно смотреть, как ты отдаешь концы, но я не собираюсь все время таскаться за тобой. Больше того, скажу тебе честно: если бы я знала, что ты аристократик, то, наверное, сама бы нажала на гашетку. Ну а сейчас, если мы благополучно приземлимся, просто разойдемся в разные стороны. Мне меньше всего хочется возиться с белоручкой, который будет ограничивать мою свободу и привлекать лишнее внимание. Мне надо устраивать свою собственную жизнь, а это непросто даже и без такого назойливого попутчика, как ты.

– Я вполне способен приглядеть за собой! – горячо возразил Оуэн. – Как-никак моей боевой подготовкой занимался один из лучших учителей Империи!

– Судя по тому, что я видела, тебе надо попросить деньги, которые ты заплатил своему учителю, обратно. Ты для меня помеха, Оуэн, а мне хватает своих собственных проблем. Без меня ты не пропадешь. Если ты продашь здесь корабль, то станешь одним из самых богатых людей на Туманном Мире. Только не дай обвести себя вокруг пальца!

– Продать «Санстрайдер»? Ты в своем уме? Это моя единственная возможность улететь с этой планеты.

– Оуэн, ты уже никуда не улетишь отсюда. Для таких людей, как ты, это последняя строчка в биографии. Туманный Мир – единственное место, где у нас есть шанс остаться в живых. На любой другой планете с тебя снимут голову в тот самый момент, когда ты начнешь оглядываться по сторонам. Здесь тебе, конечно, будет непросто, но, по крайней мере, это реальный шанс выжить и самый лучший удел для человека, объявленного вне закона.

Оуэн помрачнел и задумался. Как ему ни была ненавистна эта мысль, но без Хэйзел д'Арк он обойтись не мог. Она была чересчур шумной, бесцеремонной и назойливой, но хорошо разбиралась в законах мира отступников, в которых пока что ничего не понимал он сам.

– И ты бросишь меня здесь?! – с отчаянием сказал он. – У тебя здесь есть контакты, а я никого не знаю. Неужели ты способна уйти и оставить меня в этой волчьей стае?

– Послушай, аристократ! – сказала Хэйзел. – Я перед тобой совершенно чиста. Если бы я знала, что ты так прилипнешь ко мне, то пристрелила бы тебя собственной рукой.

«Ну, хорошо, – подумал Оуэн. – Рассчитывать на ее благородство глупо. В конце концов, она только преступница».

– Ну а как насчет такого варианта: я нанимаю тебя своим телохранителем до тех пор, пока сам не освоюсь здесь? Назови цену.

Хэйзел недоверчиво взглянула на него:

– Интересно, чем ты собираешься платить мне?

– Ты же сказала, что, продав «Санстрайдер», я сказочно разбогатею. Если к тому же у меня будет хороший посредник…

– За посредничество – десять процентов, – спокойно отреагировала Хэйзел. – Я сама забираю деньги у покупателя, без всяких условий с твоей стороны. Кроме того, ты не должен предъявлять никаких претензий, жаловаться или задавать слишком много вопросов. Я буду помогать тебе, пока ты не встанешь на ноги, а потом уйду. Ты слишком соблазнительная мишень, Искатель. Скажу тебе честно, я побаиваюсь стоять рядом с тобой.

Оуэн с трудом удержал себя в руках. Он подозревал, что десяти процентов от стоимости «Санстрайдера» с лихвой хватило бы, чтобы обеспечить счастливую жизнь десяти посредникам, но сейчас он был лишен права выбора. Он не мог приказать этой женщине как лорд или по-дружески попросить ее об услуге. Деньги были единственным способом повлиять на нее.

– Ну хорошо, – сквозь зубы сказал он, – считай, что наша сделка состоялась.

Он протянул ей руку, но она ответила презрительным взглядом:

– Забудь о рукопожатиях, Искатель. У нас пока еще нет оснований чересчур доверять друг другу. Знай только одно: если ты замыслишь предать или «кинуть» меня, я порежу тебя, как колбасу, и плевать мне на твою хваленую боевую подготовку. А теперь дай мне собраться с мыслями.

Несколько секунд она стояла нахмурившись и что-то обдумывала. Оуэн на всякий случай опустил руку на эфес своего меча. Будь на ее месте мужчина, он вызвал бы его на дуэль за оскорбление, но с Хэйзел все обстояло иначе. Подсознательно он чувствовал, что она достойна уважения. Если он, конечно, не прикончит ее в сердцах.

Тут Хэйзел неожиданно цокнула языком, словно найденное ею решение было не самым подходящим, и посмотрела на Оуэна ядовитым взглядом:

– Если те друзья, которыми я обзавелась здесь, до сих пор живы и не забыли, кто я такая, то я смогу переговорить с ними только после того, как мы пройдем карантин. Но рассчитывать, что мы долго сохраним после этого свою анонимность, не приходится. К сожалению, нельзя слишком переоценивать и мои старые контакты. На Туманном Мире люди очень быстро отправляются на тот свет. Если тебя не убивают враги, это делает здешний климат. Я надеюсь, у тебя на корабле найдется какая-нибудь добротная теплая одежда? Может быть, термокомбинезоны? Иначе мы превратимся в сосульки еще до того, как спустимся по трапу.

Оуэн покачал головой:

– С учетом всех твоих оговорок про недолговечность старых контактов и необходимость пройти карантин, скажи, сколько они могут продержать нас в космическом порту?

– Ровно столько, сколько потребуется, чтобы вызвать дежурного экстрасенса и просканировать наше сознание на предмет какого-нибудь компромата. Служба безопасности Мистпорта относится к своим обязанностям очень серьезно, ведь Империя то и дело пытается распространить на планете эпидемию или совершить диверсионный акт.

– Значит, нам не удастся скрыть наши подлинные имена, – с сожалением сказал Оуэн. – Великолепно. Просто великолепно. В общем, делай что хочешь, но нам надо избежать карантина. Только имей в виду, что сумма взятки вычитается из твоих комиссионных. Ты уяснила это?

Хэйзел утвердительно кивнула головой:

– Я смотрю, ты уже мыслишь, как настоящий бродяга.

– Что это за планета – Туманный Мир? – поинтересовался Оуэн, когда они склонились над панелью приборов. – Судя по твоим словам, это просто преисподняя.

– Это крутая планета, Искатель. Очень бедная, не имеющая доступа к высоким технологиям. Люди, которые обосновываются здесь, – это низшие, отбросы Империи.

– Я уверен, что ты, Хэйзел, будешь чувствовать себя здесь как дома.

– Прибереги свои остроты на долгие зимние вечера, аристократик. Либо ты приспособишься к здешней жизни, либо погибнешь. Ты сам сделал свой выбор… Озимандиус, ты слушаешь нас?

– Конечно, Хэйзел, – незамедлительно подключился к разговору искусственный интеллект. – С нами постоянно пытаются установить связь разные люди. Я хотел бы знать, с кем мы хотим вступать в контакт?

– Соедини меня с диспетчерской службой космического порта, – скомандовала Хэйзел. – Все другие могут подождать.

– Как вам будет угодно. Только позвольте вам напомнить, что я являюсь одной из самых совершенных систем искусственного интеллекта и могу обвести вокруг пальца любой компьютер, который установлен в Мистпорте.

– И не пытайся, – резко возразила Хэйзел. – У них есть такие средства воздействия на искусственный интеллект, что из тебя посыпятся все твои программы. Они намного сильнее и опаснее, чем ты предполагаешь. Не забывай про электронную защиту и будь осторожен, контактируя с любыми нечеловеческими формами интеллекта. Здесь, в Мистпорте, даже компьютеры имеют зубы.

– В хорошенькое местечко ты меня затащила! – усмехнулся Оуэн.

– Но здесь есть и свои преимущества. Проведи корректировку нашего курса, Озимандиус… Алло, центральная диспетчерская Мистпорт! На связи «Санстрайдер», мы просим убежища. Подтвердите прием.

– На связи дежурный экстрасенс Джон Силвер, – послышался усталый голос из динамиков панели управления. – Не создавайте помехи, мы постоянно теряем четкое изображение вашего корабля. Мне нужна подробная информация о составе вашего экипажа, характере груза и планете, откуда вы следуете. Не утруждайте себя дезинформацией: наши экстрасенсы сразу выведут вас на чистую воду.