– Ну, то-то же. Итак, все свободны. До завтра.

Пятеро актеров двинулись к выходу, только «отец Петр» и Никита не последовали их примеру. Однако если «священник» по-прежнему продолжал сидеть на своем месте, то молодой актер приблизился к режиссеру и негромко заговорил:

– Знаете, Алексей Владимирович, мои друзья постоянно рассылают свои фотографии во всевозможные актерские агентства…

– Я не думаю, что их стоит за это винить, – дружески улыбнулся Воронцов.

– Да-да, разумеется, но ведь я-то этого не делаю!

– И напрасно, мой дорогой Жорж! С вашей модельной внешностью играли бы героев-любовников на сцене и наслаждались бы жизнью за ее пределами.

– За пределами жизни? – удивился Никита.

– За пределами сцены.

– А, понятно… Однако я хотел спросить о другом.

– Если смогу – охотно отвечу.

– Откуда вы или этот таинственный спонсор, уж не знаю точно, про меня узнали и почему захотели взять именно на роль Дантеса?

Режиссер внимательно посмотрел на Никиту, но тут в разговор неожиданно вмешался «священник». Выйдя из транса, он слегка качнулся вперед и скрежещущим, как у старинного патефона, голосом сообщил Никите следующее:

– Молодой человек, я играю в этом спектакле уже двенадцать лет подряд, но даже мне неизвестно – кто и каким образом нас нанимает. А вы требуете ответа у режиссера, узнавшего об этом театре неделю назад, и находящегося в точно таком же положение, как и вы сами.

– Вот вам и ответ, – снова улыбнулся Воронцов, беря со стола какую-то брошюру. – Кстати, что вам известно о Дантесе, кроме того, что он ухаживал за Натальей Николаевной и убил ее мужа?

Никита пожал плечами и натянуто улыбнулся.

– Тогда возьмите эту книгу и, прежде чем приступить к работе над ролью, хорошенько изучите подробности жизни вашего персонажа. Быть может, после этого спектакля и в вашей судьбе наступят перемены, к которым нужно подготовиться заранее.

Последняя фраза, сказанная режиссером в весьма мажорной тональности, ещё больше озадачила Никиту. Ему, естественно, ничего не оставалось делать, как поблагодарить, взять брошюру и броситься догонять друзей.

В мужском туалете ночного клуба сильно пахло моющими средствами и мочой. Вода в унитазе содрогалась от низких басов громкой музыки, доносившейся с танцпола. Один из писсуаров давно треснул, и теперь из его бока постоянно сочилась вода, создав на полу грязную лужу. Все стены были безжалостно разрисованы неизвестными молодыми людьми, явно возомнившими себя гениями в стиле «граффити». Видимо поэтому они всюду носили с собой баллончики с аэрозольными красками.

Никита заперся в одной из тесных кабинок вместе с худым барыгой по кличке Лука. Тот был известен в кругах местных наркоманов как человек нечестный, зато, в принципе, способный достать любые наркотики и в любых дозах. Сейчас он поставил ногу на унитаз, задрал штанину и достал из носка завернутую в целлофановый пакетик дозу кокаина.

– Вот, дядя… На сегодня это весь кокс, что у меня есть.

– Но ты же обещал больше! – едва сдержался Никита, жадно хватая пакет.

– Я помню, но меня самого подставили. Поверь, дядя, на слово – последнее отдаю.

– Что за гребаная жизнь…

– Короче, будешь брать или нет?

– А куда я денусь, Лука! – и Никита полез за деньгами. Расплатившись, он тут же развернул пакетик, бережно высыпал кокаин на тыльную сторону ладони и глубоко втянул его каждой ноздрей.

Затем они поочередно вышли из кабинки и так же поочередно покинули туалетное помещение. Когда Никита подошел к барной стойке, сидевшая на высоком стуле Лиза тут же повернулась к нему и непринужденно поинтересовалась:

– Всё о’кей?

– У меня всегда всё о’кей.

– И это говорит человек лишь вчера вышедший из ментуры!

– Заткнись, да? – сухо попросил Никита, на что девушка, нисколько не обидевшись, тут же предложила:

– Ладно, я помолчу, а ты допивай, и давай поедем.

– Куда еще?

– Хочу затащить тебя в одно классное место.

– В какое?

– К одному пушеру. Ну к Даниилу, я про него тебе как-то рассказывала. У него сегодня день варения.

– Сегодня не могу, у меня завтра репетиция. Надо пьесу прочесть и роль поучить.

И тут Никите вспомнился один нюанс из недавней беседы с режиссером. Сначала тот сообщил собравшимся: «Автор пьесы – я сам», однако потом «отец Петр» сказал про него следующее: «… Вы требуете ответа у режиссера, узнавшего об этом театре неделю назад». Из сопоставления двух этих фраз выходила странная штука: то ли Никита чего-то не понял, то ли один из этих господ попросту лжёт…

– Какая ещё репетиция?

– Я же тебе рассказывал про спектакль, где мне дали одну из главных ролей. Ну, Дантеса, ты что, не помнишь?

– Да, кажется, что-то припоминаю, – наморщила лоб Лиза. – Хорошо, а когда ты теперь вообще сможешь куда-нибудь вылезти?

– Пока не знаю.

– Ты же сам хотел на тусовку с морем «кокоса» и островом группенсекса!

– Да и сейчас хочу, однако надо зубрить роль. Ещё книжку какую—то про Дантеса режиссер подсунул.

– Значит, ты предлагаешь мне одной ехать к Даниилу?

Никита посмотрел в потолок, наклонился к Лизиным волосам, понюхал их и шепнул ей на ухо:

– Ну уж нет…

«… Может быть, было преувеличением хотя бы на минуту опечалиться за судьбу народа, из недр которого вышла могучая натура Петра Великого, всеобъемлющий ум Ломоносова, грациозный гений Пушкина…».

(П. Я. Чаадаев)

Жорж Шарль Дантес, полуфранцуз-полунемец, предки которого происходили из Ирландии, родился 5 февраля 1812 года в Комор-Эльзасе в семье барона Жозефа-Конрада Дантеса, владельца крупного имения, депутата французского парламента. Здесь же получил первоначальное образование, затем продолжил его в Бурбонском лицее в Париже. Как свидетельствовали современники, школяром Дантес был посредственным и уж литературой точно не интересовался, зато он явно обладал какой-то врожденной способность нравиться всем с первого взгляда. Краткое резюме жизни этого французского искателя приключений известно всем из хрестоматийного стихотворения Лермонтова. Какую информацию, на самом деле, содержат возмущенные строчки о смерти поэта, зубрящие это стихотворение школьники обычно не задумываются.

В 1829 г. Дантес принят в военную школу Сен-Сир, однако вскоре ему пришлось покинуть ее, так как во время Июльской революции 1830 г. находился в составе войск, защищавших Карла Х.

После изгнания короля и прихода новой власти Жорж Шарль Дантес, сын французского дворянина, поставил крест на карьере и решил уехать из Франции и отправиться на поиски счастья в другую страну.

В кармане Жоржа лежало несколько рекомендательных писем, причем одно из них было от самого прусского принца Вильгельма. С деньгами дело обстояло совсем плохо. Проезжая через Германию, Дантес простудился и слег. На его счастье, в этот момент в маленький немецкий городок заехал голландский посланник Якоб (Луи) Ван Геккерен (Heckerene). Он, человек весьма богатый, познакомился с Дантесом, восхитился красотой белокурого юноши и начал за ним ухаживать. Причем, как говорили злые языки, не только как за немощным пациентом.

В результате этих ухаживаний, в Россию они прибыли вместе. Вот как писала об этом газета «Санкт-Петербургские ведомости» в октябре 1833-го года: «Пароход Николай I, совершив свое путешествие в 78 часов, 8-го октября прибыл в Кронштадт с 42 пассажирами, в числе которых был и королевский нидерландский посланник барон Геккерен». Разумеется, что ни о каком, никому не ведомом спутнике барона, ничего не сообщалось. А ведь именно этому эльзасскому дворянину, выпускнику военной школы в Сен-Сире, убежденному роялисту и неудачливому пажу герцогини Беррийской Жоржу Шарлю Дантесу суждено было сыграть самую роковую роль в жизни Пушкина!.