Поспѣшимъ воздать должную справедливость практическому уму обѣихъ дѣвицъ. Подъ вліяніемъ объясненій Филоксена Лорриса справедливое ихъ негодованіе быстро улеглось, и онѣ согласились, вмѣсто того, чтобъ вести дѣло судебнымъ порядкомъ, вступить въ личные переговоры съ отвѣтчикомъ.

Чтобы не тратить даромъ времени, Филоксенъ Лоррисъ одновременно установилъ телефоноскопическое сообщеніе съ обѣими дѣвицами. Такимъ образомъ ему не приходилось повторяться. Рѣчь его была приготовлена такъ, что могла оказаться пригодной для обѣихъ.

Послѣ двухчасовыхъ телефоноскопическихъ преній все было наконецъ улажено. Д-цы Бардо и Купаръ смѣнили гнѣвъ на милость и на пластинкѣ телефоноскопа отразились мирно улыбающіяся ихъ лица. Филоксенъ Лоррисъ привелъ тогда въ дѣйствіе всѣ звонки своего дома, требуя Сюльфатена и Ла-Героньера къ себѣ въ кабинетъ или къ телефоноскопу, чтобъ сообщить имъ о положеніи дѣлъ. Начались новые переговоры весьма щекотливаго свойства.

Приличія ради Филоксенъ Лоррисъ прервалъ телефоноскопическое сообщеніе съ дѣвицами. Такимъ образомъ онъ обезпечилъ себѣ возможность спокойнаго и серьезнаго обсужденія безъ напрасной траты времени на разныя околичности.

Четверть часа ушла на объясненія.

Другая четверть часа употреблена была на обсужденіе.

Итого потеряно было еще полчаса. Зато Филоксенъ Лоррисъ имѣлъ удовольствіе заручиться согласіемъ Сюльфатена и бывшаго его паціента на комбинацію, улаживавшую нелѣпую путаницу и спасавшую фирму Филоксена Лорриса отъ скандальнаго процесса.

Какъ только Сюльфатенъ и Ла-Героньеръ изъявили свое согласіе, знаменитый ученый, испустивъ вздохъ облегченія, нажалъ пальцемъ кнопку, устанавливавшую сообщеніе съ обѣими бывшими истицами.

Увы, онъ слишкомъ поторопился! Съ первыхъ-же словъ Филоксенъ Лоррисъ убѣдился, что разсѣянность сыграла съ нимъ опять плохую шутку. Торопясь скорѣе окончить переговоры, онъ упустилъ изъ виду выяснить довольно существенный пунктъ и оставилъ нерѣшеннымъ вопросъ: которая изъ двухъ дѣвицъ выйдетъ замужъ за Сюльфатена и которая сдѣлается г-жею Ла-Героньеръ? Имъ обѣимъ было предоставлено право выбора, и обѣ онѣ отдали предпочтеніе знаменитому инженеръ-медику Сюльфатену, ввиду того, что его организмъ никогда не испытывалъ потребности въ починкѣ, и что передъ нимъ открывалась великолѣпнѣйшая карьера.

Начавшіеся теперь переговоры оказались не впримѣръ болѣе трудными и щекотливыми, чѣмъ предшествовавшія объясненія. Къ счастью, Сюльфатенъ съ первыхъ-же словъ догадался прервать сообщеніе съ Адріеномъ Ла-Героньеромъ, который остался у себя дома, чтобъ пріодѣться къ свадьбѣ. Въ противномъ случаѣ самолюбію бывшаго больного пришлось-бы порядкомъ пострадать.

Переговоры длились еще цѣлый часъ.

Филоксевъ Лоррисъ былъ внѣ себя отъ нетерпѣнія. Сколько, подумаешь, времени пришлось ему потерять даромъ — и все по винѣ этого вертопраха Жоржа, который теперь воркуетъ себѣ спокойно съ своей невѣстой на такую избитую вконецъ тему, какъ любовь, которая, съ позволенія сказать, стара, какъ міръ! Онъ, разумѣется, и не думаетъ, что отцу приходится изъ-за него ломать себѣ теперь голову, разбираясь въ такой путаницѣ, въ которой самъ чортъ ногу сломаетъ!

Наконецъ все удалось уладить къ общему удовольствію. Д-ца Купаръ, — сенаторъ Сартскаго департамента, согласилась выдти замужъ за инженеръ-медика Сюльфатена, съ условіемъ, что ея мужъ вступаетъ по формальному договору въ товарищество съ фирмою Филоксена Лорриса, съ правомъ по смерти Филоксена пріобрѣсти себѣ въ собственность отъ его наслѣдниковъ и самую фирму. Дѣвица Бардо, — докторъ всѣхъ наукъ и спеціалистка по медицинѣ,— согласилась, въ свохо очередь, принять предложеніе Адріена Ла-Героньера. Она обезпечила себѣ, такимъ образомъ, возможность наблюдать въ высшей степени интересный случай возстановленія поврежденнаго организма. Будущій ея мужъ являлся замѣчательнымъ образчикомъ чудодѣйственной силы медицинской науки. Понятно, что блистательнѣйшему свѣтилу этой науки было какъ нельзя болѣе умѣстно прибрать его къ рукамъ.

Тогда оказалось возможнымъ возстановить сообщеніе съ Адріеномъ Ла-Героньеромъ, — повѣдать ему о выпавшемъ на его долю счастьѣ, и окончательно договориться насчетъ будущихъ двухъ свадебъ.

Освободившись отъ всѣхъ своихъ тревогъ и опасеній, Филоксенъ Лоррисъ наскоро поздравилъ обѣ сосватанныя имъ счастливыя парочки и приказалъ подать воздушный свой экипажъ, чтобы слетать въ мэрію и такимъ образомъ исполнить родительскія обязанности, оказывавшіяся для него столь обременительными.

Въ сущности онъ уже запоздалъ къ заключенію гражданскаго брака. Онъ только что собирался выйти изъ кабинета, какъ снова раздался звонокъ телефоноскопа, заставившій его остановиться.

Мэръ LXII округа устранялъ разомъ всѣ затрудненія, предлагая ему присутствовать по телефоноскопу при заключеніи гражданскаго брака.

Филоксенъ Лоррисъ, чрезвычайно довольный любезностью мэра, которому впрочемъ и самому было недосугъ, охотно принялъ его предложеніе и безотлагательно телефонировалъ родительское свое согласіе.

Онъ имѣлъ такимъ образомъ удовольствіе не только сберечь время, которое пришлось-бы потратить на эту поѣздку, но вмѣстѣ съ тѣмъ избѣжалъ также и встрѣчи съ нѣсколькими приставами. Они не были своевременно извѣщены о состоявшемся примиреніи и явились въ мэрію при самомъ заключеніи брака передъ молодыми супругами, чтобъ лично заявить имъ отъ имени дѣвицъ Бардо и Купаръ о возбужденіи судебнаго преслѣдованія. Выполненіе этой судебной формальности обошлось ровнехонько въ 7.538 франковъ и 90 сантимовъ.

Когда всѣ, кому слѣдуетъ, росписались въ книгѣ, достопочтенный мэръ, чтобы не тратить по пустому драгоцѣнное время, передалъ Жоржу фонограмму рѣчи, которую надлежало, собственно говоря, выслушать новобрачнымъ. Сердечно поблагодаривъ мэра, Жоржъ положилъ фонограмму эту въ карманъ. Само собой разумѣется, что онъ обѣщалъ прослушать съ должнымъ вниманіемъ и почтеніемъ на другой-же день, или когда-нибудь позже, оффиціальныя увѣщанія, содержавшіяся въ этой рѣчи.

Свадебный поѣздъ направился затѣмъ къ церкви, гдѣ толпились уже наиболѣе выдающіеся дѣятели въ области науки, промышленности, политики, торговли, литературы, изящныхъ искусствъ и т. п. Болѣе тысячи двухсотъ воздушныхъ экипажей колыхались надъ церковною папертью. Нельзя представить себѣ ничего очаровательнѣе вереницы этихъ изящныхъ экипажей, проводившихъ затѣмъ новобрачныхъ до дома Филоксена Лорриса.

Послѣ полудня молодые сѣли снова въ воздушный корабль и быстро помчались въ мирный уголокъ, огражденный закономъ отъ захватовъ современной науки, а именно въ національный бретонскій паркъ, посѣщенный уже ими при обручальной поѣздкѣ.

Молодая чета снова прибыла въ Керноель. Жоржъ Лоррисъ выхлопоталъ себѣ особое разрѣшеніе доставить въ одну изъ маленьвихъ мѣстныхъ бухточекъ чрезвычайно уютный воздушный швейцарскій домикъ, въ которомъ онъ и поселился съ Эстеллой, въ двадцати пяти саженяхъ надъ уровнемъ морского прибрежья. Тамъ, въ освѣжающемъ вѣяніи морского вѣтерка, смѣшивавшемся съ благоуханіемъ луговъ и лѣсовъ, раскидывалась передъ пими восхитительно живописная панорама скалистыхъ мысовъ, украшенныхъ старинными колокольнями, дикихъ бухтъ и дремучихъ дубовыхъ лѣсовъ, окаймлявшихъ трепетнымъ изумрудомъ своей зелени древнія развалины феодальныхъ замковъ, или еще болѣе древніе таинственные кельтскіе долмены…

Жоржъ и Эстелла, сами того не замѣчая, провели уже нѣсколько недѣль въ этой чарующей пустынѣ, когда вдругъ она наполнилась дачниками. Начались уже вакаціи. Всѣ мѣстные дилижансы, брички, рыдваны и колымаги — катились наполненныя блѣдными измученными людьми, головы у которыхъ тряслись при каждомъ толчкѣ колесъ по камнямъ и ухабамъ. To былъ ежегодный наплывъ горожанъ, искавшихъ себѣ спокойствія и старавшихся запастись новыми силами на лонѣ матери-природы. Все это былъ переутомленный людъ съ разстроенной нервной системой, задыхавшійся отъ неренесенной борьбы и жаждавшій успокоиться среди мирныхъ полей, лѣсовъ и луговъ. Бѣдняки сердечно радовались выпавшей на ихъ долю возможности хоть на время вырваться изъ бѣшенаго вихря электрической жизни!