— Однако-же, если я потребую уничтоженія контракта?

— Въ такомъ случаѣ вы должны будете разомъ уплатить всѣ преміи и неустойку!..

— Въ такомъ случаѣ я, не нарушая условія, подамъ на васъ въ судъ. Я буду жаловаться, что вы пробовали на мнѣ лекарства, въ благодѣтельномъ дѣйствіи которыхъ не могли быть увѣрены…

— Да вѣдь эти лекарства поставили васъ на ноги!..

— Слѣдовало ихъ пробовать не на мнѣ, а на другихъ…

Короче сказать, я служилъ для васъ объектомъ для производства опытовъ, а вы, вмѣсто того, чтобъ платить мнѣ за это, брали еще съ меня деньги. Мнѣ это кажется противузаконнымъ, и я непремѣнно буду съ вами судиться! Я вѣдь не какой нибудь таинственный незнакомецъ, попавшійся къ вамъ съ вѣтра, а паціентъ, извѣстный всему Парижу, — всей Франціи! Вы пользуетесь моей извѣстностью для того, чтобы дать ходъ вашему изобрѣтенію! Нѣтъ-съ, милостивый государь, я знаю, гдѣ раки зимуютъ! Совѣтую вамъ принять меня въ долю, если не хотите судиться!..

— Въ ожиданіи, однако, вы, по точному смыслу нашего договора, обязаны повиноваться мнѣ во всемъ! — возразиль выведенный изъ терпѣнія Сюльфатенъ. — Извольте же немедленно идти со мною, или я заставлю васъ принять лекарство, которое вернетъ васъ въ прежнее положеніе. Надѣюсь, вы не забыли, въ какомъ состояніи находились, когда я взялся васъ лечить? Я имѣю полное право уложить васъ опять въ мой согрѣвающій аппаратъ! Тамъ вы по крайней мѣрѣ ровно никому не мѣшали!.. Я обязался вѣдь только продлить вашу жизнь; ну-съ, вы и будете тамъ существовать для того, чтобъ выплачивать мнѣ преміи, причитающіяся на законномъ основаніи.

— He стоитъ, право, и спорить изъ-за такихъ пустяковъ, — съ нетерпѣніемъ прервалъ его Филоксенъ Лоррисъ. — Ла-Геропьеръ получитъ извѣстную долю въ барышахъ. Я на это согласенъ и слѣдовательно дѣло кончено! Тѣмъ временемъ г-нъ Мареттъ вѣроятно успѣлъ уже соскучиться…

Дѣйствнтельно, г-нъ Мареттъ прогуливался съ взволнованнымъ видомъ по маленькой гостиной, бормоча себѣ подъ носъ что-то такое, въ чемъ можно было только разслышать:

…Неискоренимый духъ властолюбія… орудіями котораго служатъ опасныя, пагубныя чары… глубокое коварство, скрывающееся подъ маской лицемѣрной нѣжности… женщина — это фальшивое и хитрое созданіе…

— Нѣтъ надобности обращаться къ вамъ, великій мужъ, съ просьбою о разъясненіи, — замѣтилъ Лоррисъ. — Я узнаю какъ нельзя лучше этотъ портретъ. Вы подготовляете рѣчь, долженствующую громить противузаконныя притязанія женской партіи…

Политическій дѣятель провелъ нѣсколько разъ рукою по лбу и сказалъ:

— Извините меня, господа, я увлекся!.. И такъ мы съ вами говорили?…

— Мы говорили, что я покажу вамъ человѣка, котораго вы знали назадъ тому нѣсколько мѣсяцевъ въ состояніи преждевременнаго полнѣйшаго старческаго изнеможенія, вызваннаго повальнымъ нынѣшнимъ умственнымъ переутомленіемъ!.. He угодно-ли будетъ взглянуть на него теперъ?…

Филоксенъ Лоррисъ взялъ за руку бывшаго больного и поставилъ его такъ, чтобъ на него падалъ по возможности яркій свѣтъ.

— Любезнѣйшій Ла-Героньеръ! — вскричалъ Арсенъ Мареттъ. — Нѣтъ!.. Быть не можетъ!.. Неужели это вы?

— Разумѣется я самъ, — отвѣтилъ улыбаясь бывшій больной. — Можете смѣло вѣрить собственнымъ глазамъ.

Затѣмъ, ударивъ себя нѣсколько разъ кулакомъ въ грудь, Ла-Героньеръ добавилъ:

— Здѣсь у меня все въ порядкѣ; пищевареніе — превыше всякихъ похвалъ, о мозговой-же дѣятельности считаю съ моей стороны нескромнымъ распространяться.

— Дѣйствительно, чортъ возьми, ноги у васъ, кажется, болѣе уже не подламываются. Недавно вѣдь вы совсѣмъ было впали въ младенчество. Неужели вы теперь опять изъ него вышли?

— Какъ видите, любезнѣшій!

— Можно дѣйствительно сказать, что онъ вернулся издалека. Желая, чтобъ опытъ оказался по возможности болѣе убѣдительнымъ, мы приняли этого бѣднягу на свое попеченіе лишь въ то время, когда онъ былъ уже при послѣднемъ издыханіи. Онъ намъ надѣлалъ не мало хлопотъ. Въ первое время надо было воспитывать его на рожкѣ въ согрѣвающемъ аппаратѣ, чтобъ постепенно укрѣпить организмъ и сдѣлать его способнымъ къ воспринятію нашихъ прививокъ… Теперь можете сколько угодно осматривать и ощупывать г-на Ла-Героньера! Заставьте его продѣлать какія угодно мышечныя движенія — вы убѣдитесь, что съ нашей стороны нѣтъ ни малѣйшаго обмана!

Онъ сталъ опять настоящимъ молодцомъ, — двигается, ходитъ и говоритъ… Нутка, Ла-Героньеръ, покажите вашу прыть! Подымите вотъ это кресло!.. Онъ могъ-бы, кажется, подбросить вверхъ даже диванъ! Перейдемъ теперь къ изслѣдованію умственныхъ способностей, напримѣръ, хотя бы памяти! Потрудитесь сказать, каковъ былъ вчерашній биржевой курсъ двухпроцентной ренты? Прекрасно! Г-нъ Мареттъ надѣюсь вполнѣ убѣжденъ…

— Теперь, когда вы наглядно ознакомились съ благодѣтельными результатами, которыхъ намъ удалось достигнуть, я объясню вамъ способъ, при посредствѣ котораго они получены… Сюльфатенъ, передайте-ка сюда вотъ эти маленькіе флакончики!.. Да нѣтъ же! He оттуда! Это вѣдь аппаратъ для изготовленія сгущенныхъ міазмовъ! Пожалуйста, будьте повнимательнѣе, другъ мой!.. He дотрогивайтесь до крановъ!.. Боже мой, какой вы стали разсѣянный!

Дѣйствительно, Сюльфатенъ не успѣлъ еще вполнѣ успокоиться отъ перенесеннаго имъ потрясенія. Всегда отличавшійся до сихъ поръ философскимъ спокойствіемъ духа и самообладаніемъ, инженеръ-медикъ былъ теперь въ очевидно возбужденномъ состояніи. Онъ то и дѣло хмурилъ брови, нервно прохаживаясь взадъ и впередъ по комнатѣ.

Когда онъ, наконецъ, передалъ своему патрону требуемыя стклянки, Филоксенъ Лоррисъ продолжалъ — Вы видите здѣсь благодѣтельное лекарство, которому я-бы желалъ присвоить наименованіе національнаго и патріотическаго. Въ маленькой бутылочкѣ находится жидкость для антимикробныхъ прививокъ… Въ большомъ флаконѣ — та-же самая жидкость, но только значительно разбавленная и смѣшанная съ различными препаратами, дѣлающими изъ нея могущественнѣйшій жизненный элексиръ!.. Съ антимикробной прививкой разъ въ мѣсяцъ достаточно будетъ принимать по двѣ капли этого элексира утромъ и вечеромъ… Я обязуюсь съ помощью такого простого способа леченія сдѣлать изъ нынѣшнихъ малокровныхъ и переутомленныхъ неврастениковъ крѣпкій, хорошо уравновѣшенный, здоровый народъ, въ жилахъ котораго будетъ струиться новая кровь, обогащенная красными шариками и очищенная отъ всѣхъ бациллъ, вибріоновъ и микробовъ. Для этого, однако, необходима поддержка вліятельныхъ политическихъ дѣятелей, — такихъ государственныхъ мужей, какъ вы, г-нъ депутатъ! Мнѣ нужно правительственное вмѣшательство! Я долженъ опереться на государственный авторитетъ для того, чтобы великое мое открытіе могло принести всю пользу, которую я отъ него ожидаю!.. Позвольте мнѣ изложить вамъ въ двухъ словахъ идею, которую я намѣренъ сейчасъ-же развить на публичной лекціи!..

— Излагайте, — благосклонно разрѣшилъ депутатъ.

— Законъ, предложенный вами, г-нъ депутатъ, и, благодаря увлекательному вашему краснорѣчію, одобренный всѣми парламентскими партіями, дѣлаетъ общеобязательнымъ употребленіе моего національпаго и патріотическаго лекарства, гарантируя вмѣстѣ съ тѣмъ, подъ условіемъ правительственнаго контроля, фирмѣ Филоксена Лорриса монополію его приготовленія и эксплоатацію… Само собой разумѣется, г-нъ депутатъ, что лица, способствовавшія безкорыстнымъ своимъ содѣйствіемъ успѣху предпріятія, получатъ законную долю въ барышахъ!.. И такъ, я продолжаю!.. Мы устроимъ по всей Франціи конторы для антимикробныхъ прививокъ и продажи національнаго лекарства!.. Каждому французу разъ въ мѣсяцъ будетъ дѣлаться предохранительная прививка и выдаваться на руки флаконъ цѣлебнаго средства. Обязательность леченія не можетъ считаться стѣснительной ввиду того, что въ настоящее время существуетъ весьма много обязательствъ, исполненіе которыхъ требуется отъ всѣхъ гражданъ! Совершенно очевидные на этотъ разъ интересы общаго блага какъ нельзя болѣе оправдываютъ новое правительственное вмѣшательство!.. Закономъ этимъ, являющимся по истинѣ мѣрою общественнаго спасенія, вы предписываете всему французскому народу обязательное здоровье! Что вы на это скажете, любезнѣйшій депутатъ?