Тишина стояла на поляне, никто не смел даже перевести дух, чтобы не мешать молодому человеку и девушке. Но тут на Милицу и Хвоста налетела Дубина.

— О мои обожаемые дорогие! Вы ни за что не догадаетесь, что только что произошло здесь, на моих и ваших глазах! Это чудо! Это прелесть! Такое откровенное изъявление чувств! И ваша обожаемая Дубина, естественно, не могла остаться в стороне! Сейчас эта счастливая пара ответит на все мои вопросы! Можно нарушить ваше уединение?

Хвост и Милица обернулись, увидели Дубину и попятились.

— Стоять! — возопила Дубина. — От меня не уйдешь!

Хвост и Милица бросились наутек, а следом с воплями помчались Дубина и оператор, сопровождаемые дружным хохотом всех присутствовавших на поляне.

— Ну, наша миссия завершена, — сказал Командир, нахохотавшись. — Пора нам в свои края возвращаться.

— А как же Хвост? — возмутилась Катя. — Как он к себе вернется?

— А это вы у Старичка-лесовичка спрашивайте, — усмехнулся Командир. — Он Хвоста сюда затащил, пусть и обратно отправляет.

— Командир, боюсь, нам еще рано отсюда отчаливать, — фыркнул Кабальеро. — Похоже, нам Хвоста придется выручать. А то эта Дубина его в Тмутаракань загнать собралась.

Подтверждая слова Кабальеро, Хвост взлетел в седло своего коня, подхватил Милицу, поднял скакуна на дыбы и послал его с места в карьер. А Дубина с воплями вприпрыжку помчалась следом, оператор едва поспевал за ней.

— Ласточка, тебе не кажется, что пора спасать нашего юного друга и его очаровательную подругу? — спросил Командир у Мариэллы.

— С удовольствием, — улыбнулась медноволосая фея.

Она и Диана щелкнули пальцами, и в то же мгновение Дубина с оператором замерли, словно окаменевшие. И только головами могли вертеть да голосить отчаянно. Особенно отличалась Дубина:

— Это возмутительно! Мои обожатели, вы ни за что не догадаетесь, что себе позволили со мной сделать на этой поляне! Меня превратили в неподвижную статую! Я буду жаловаться!

Дед Мороз только головой покачал.

— Это тебе наука, Дубина, — мягко сказал он. — Нельзя быть такой приставучей и назойливой.

— Мои репортажи ждут мои обожатели! — завопила Дубина. — Или вы хотите Тяв-Тява и Гав-Гава у себя на хвосте увидеть? Свободу слова зажимают!!! Руки прочь от независимой журналистики!!! Сво-бо-ду! Сво-бо-ду! Нет ограничениям для свободы слова! Свобода без границ!

Баба-Яга крякнула, сплюнула и щелкнула пальцами, от чего у Дубины мгновенно пропал голос, и она только раскрывала рот, как рыба, выброшенная на песок.

— Ой, спасибо, — с облегчением произнес Хвост, подъезжая к Воинам-Хранителям, Кате и Игорю. — Как рыба-прилипала пристала, не отвязаться от этой трещотки.

— Ну как, дружок, вернуться к своим родным пенатам не возникает желания? — спросил Командир.

— Да есть немного, — кивнул головой Хвост. — Я ведь Звездный Рейнджер как-никак. Негоже в кустах сидеть, когда ребята там бьются со всякой нечистью. Но и здесь интересно и весело. А можно сделать так, чтобы и сюда можно было наведываться? Так, для разминки, Бармалея погонять…

— Что, понравилось? — рассмеялся Командир.

— А то? Веселая здесь жизнь. Скучать не дадут.

— Ну, мы подумаем, — хитро улыбнулся Командир. — Но сейчас придется попрощаться с обществом, и Старичок-лесовичок вас отправит.

— И меня? — робко спросила Милица.

— И вас, барышня! Не разлучать же такую пару.

Милица только застенчиво улыбнулась.

— Только вот Хвост свое имя скажет или нет? — посмотрел на рейнджера Командир.

— Ох, от тебя не отвяжешься, — покачал головой тот. — Артем меня зовут.

— Ну вот, барышня, теперь все приличия соблюдены, — удовлетворенно кивнул головой Командир. — А то что это за дела, захочет красавица ласково обратиться, а, кроме как Хвостиком, никак по-другому и не назовешь… разве что Хвостярой.

Милица опять улыбнулась.

Прощание было сердечным, но недолгим. Девушки — подруги Воинов Хранителей — веселой стайкой окружили Милицу и надавали массу советов, как держать Артема в руках. Затем учтиво приложились к ее ручке Алеша, Добрыня и Илья, остальных богатырей они отогнали, сказали, что у барышни рука отсохнет, пока сорок душ ее перецелуют. Попрощались с девушкой и Большая Медведица с Умкой, Северный Олень, Арлекин и Буратино, а Пьеро с чувством прочитал свежесочиненный сонет. Бочком подскочила Баба-Яга.

— Ты, красавица, того, ежели кто обижать будет, только свистни, — заговорщицки прошептала она. — Мы мигом прискочим и разберемся!

Отметились и волки, пообещали разорвать всех, кто косо на Милицу смотреть будет.

— Ну, приготовились, — сказал Старичок-лесовичок, когда все прощания закончились.

Милица и Артем приблизились к нему, и Лесовик начал ворожить. На этот раз арка портала перехода появилась без катаклизмов. Но старичок вдруг ахнул и мягко сел. Потому что через портал один за другим проскочили несколько воинов, облаченных так же, как и Хвост.

— Хвостяра! — закричал один из них. — Мы там бьемся не на жизнь, а на смерть, а ты здесь с барышнями прохлаждаешься!

— А тебя жаба гложет, Сохатый! — расхохотался Командир.

— Панцер? — опешил рейнджер. — А ты откуда здесь нарисовался? Ты же в других краях пригрелся?

— Я везде, где надо, — отозвался Командир. — А ты времени не теряй, Сохатый. Забирай Хвоста и барышню и дуй обратно. Мне тут еще кое-кого домой переправить надо.

— Вечно ты по уши занятый, Панцер, — покачал головой Сохатый. — Раз в полгода нарисуешься, и то галопом мимо проносишься. Когда в гости пригласишь?

— На день варенья, естественно!

— Ловлю на слове! Хвост, вперед!

Хвост потрепал по шее своего коня, отдал поводья одному из богатырей, взял Милицу за руку и решительно повел робеющую девушку в арку портала. Следом нырнули рейнджеры, последним шагнул их командир. Портал засветился за их спинами и померк, чтобы засветиться вновь через мгновение.

— А я все никак не могу понять, почему Милице нужен был Алтарь, чтобы портал открылся, а Старичок-лесовичок где угодно его открывает? — вдруг спросил Игорь у Командира.

— Милица еще только овладевала могуществом Алтаря. Алтарь еще должен был признать свою Хранительницу. Придет время, и она сможет определять, где в каждом из миров расположены порталы ее Алтаря, и открывать их. Но через порталы Алтаря могут пройти только люди или животные. Ну, с собой кое-что могут пронести. А через Врата Миров может пройти кто угодно и с чем угодно. Лесовичок — Хранитель Врат Миров. И может открывать Врата везде, где есть особые Узлы Силы Врат в этом мире и в других мирах, связанных с этим. Таких Хранителей очень немного. И Старичок-лесовичок один из них. И Темный Эльф из таких же, к великому сожалению. Но ты мне зубы не заговаривай, проход для вас открыт.

— Да, друзья, вам тоже пора возвращаться, — пробасил Дед Мороз, обращаясь к Игорю и Кате. — День у вас был долгий-предолгий, пора и домой возвращаться.

— И не трепыхаться, — добавил Командир.

Игорь и Катя грустно вздохнули и начали прощаться. Игорь даже пожал руку Бармалею, повергнув того в непередаваемое изумление. А у Кати на глаза навернулись слезы. Она успела так привязаться к богатырям, к Хвосту. И ей хотелось так о многом расспросить этих двух медноволосых фей и их подруг. А затем ребята уныло побрели к порталу. Арка засветилась, и в ней проступила опушка лесопарка с домами, видневшимися за деревьями. Они в последний раз оглянулись на Деда Мороза, Снегурочку, богатырей, Воинов-Хранителей и их девушек и шагнули в портал.

Они сделали шаг, другой по снегу своего мира и оглянулись. И увидели лишь переливы воздуха. А затем на них вдруг навалилась странная, неодолимая сонливость, веки у них начали слипаться, и глубокий сон свалил их.

Катя открыла глаза. Зимнее утро стояло за окном, а сама она лежала в своей постели у себя в комнате. Девочка подскочила как ужаленная и растерянно огляделась по сторонам. Она дома и в своей постели? Но ведь она отчетливо помнит свои необыкновенные приключения! Или это был сон? Стоп, но ведь сегодня была новогодняя ночь! А она ничего не помнит о встрече Нового года! Зато помнит Деда Мороза, Хвоста, Милицу, Воинов-Хранителей. Неужели это был только сон? На глаза Кати навернулись слезы.