– О, нет, спасибо! – небрежно отмахнулась тетя Луиза. – В деньгах я не нуждаюсь. К счастью, мои супруги оставили меня достаточно обеспеченной вдовушкой. Но вот моральная поддержка была бы мне очень необходима.

И тетка Луиза склонила голову, отчего ее густые черные волосы свесились на лицо, открыв седую прядь. Увидеть ее было тем более неожиданно, что в остальном у тетки Луизы не было ни единого седого волоска, ни морщинки. Ей уже перевалило за сорок, но она очень тщательно следила за собой. И, как подозревали подруги, прибегала к услугам пусть и щадящей, но все же косметической медицины.

– Тетя, у вас седые волосы на голове!

– Что? Ах, вы про мою «прядь ангела»! Это – родовая метка. Точно такая же была и у моего отца, и у бабушки. Я могла бы ее закрасить, но не хочу. В отличие от других, я ценю семью и все, что с ней связано.

Внезапно подруги ощутили к ней нечто вроде сочувствия. И что это они набросились на тетку Луизу со своими подозрениями? Ну, не везло тетке в личной жизни, умирали у нее мужья. Так ее не пинать надо, а пожалеть.

– Тетя, мы всегда вас поддержим.

– Спасибо вам, девочки. Вот и Ленечка тоже меня поддерживает. Такой хороший, совсем не похож на всю вашу родню, которая с самого начала только и делала, что травила меня.

– Тетя Луиза…

– Впрочем, сознаю, я и сама отчасти виновата. Мне нужно было уделять больше внимания родне моего Сандро. Это было эгоистично с нашей стороны – полностью замкнуться в своем счастье. И вот теперь мой дорогой Сандрик умер, а я осталась совсем одна!

Не сказать, чтобы тетя Луиза пренебрегала общением с родней. На всех семейных праздниках, где бывал дядя Саша, появлялась и она. Со всеми знакомилась, со всеми была на дружеской ноге. Вернее, пыталась на ней быть. Не очень-то родня была к тетке Луизе расположена. Ее манеры всегда и всюду безошибочно выдавали в ней выскочку. Отсутствие общей образованности и воспитанности также бросалось в глаза. Конечно, прямо в лоб тетке Луизе родня ее мужа ничего не говорила, но и к тесному общению с ней тоже не стремилась.

– Так вот, я сама виновата. Я должна была больше рассказать вам всем про свою жизнь!

И опять тетка слукавила. И про себя, и про свою жизнь она рассказывала им всем предостаточно. Вот только рассказы ее не вполне сочетались один с другим. К примеру, дяде Мише она рассказывала, что родилась в Нальчике, дяде Тимуру – что в Батуми, а тетя Лена стала обладательницей и вовсе удивительной информации: что тетка Луиза родилась на пароме, но куда и откуда он шел, никто не помнит.

Опять же, не вполне понятно обстояло дело с домом, который имелся якобы у тетки Луизы. Удивительное дело: дом этот постоянно менял свое местоположение. То тетка Луиза жила в нем в Кисловодске, то во Владикавказе, а то и вовсе в Баку. Просто не дом у нее был, а какой-то неутомимый путешественник.

– Но вам я все расскажу, моим несчастьям можно только посочувствовать. Ненавидеть меня нельзя. Столько горя, сколько выпало на мою долю, не дай бог никому!

Рассказывать о своих несчастьях тетка Луиза любила. И о том, как первый муж мучил ее своими постоянными изменами. И о том, как тяжело и долго болел ее второй супруг, изводя жену многочисленными придирками и капризами. И о том, что сын ее связался с непутевой женщиной, которая вселилась в их прекрасную квартиру, заставленную хрусталем и завешанную коврами, купленными теткой Луизой, и теперь сидит, ничего не делает, а только издевается над бедным ребенком и вытягивает деньги из тетки Луизы.

В общем, после почти двухчасового разговора с теткой Луизой у подруг окончательно сложилось мнение о ней. Себялюбивая черствая женщина, к тому же совсем малообразованная и не отличающаяся большим умом и хорошей памятью, так как постоянно забывает, кому и что соврала. Но при этом – хвастливая и завистливая до чрезвычайности. С подругами тетка Луиза прежде держалась чуточку свысока, еще бы, ведь она была замужем и обеспечена за счет мужа, но теперь вдруг она принялась заискивать перед девушками.

– Слушай, ей что-то от нас надо, – прошептала Леся, едва выйдя от тетки Луизы на подгибающихся ногах.

Несмотря на выпитый кофе, Лесю одолевала страшная слабость. Казалось, что из нее выпили всю кровь, все жизненные соки. Кира чувствовала себя не лучше. У нее кружилась голова, и хотелось принять горячий душ.

– Просто вампир какой-то эта твоя тетка!

– Ты тоже это почувствовала?

– И очень завистливая. Как ее перекосило, когда ты похвасталась своими новыми сережками!

– Тут же вытащила из сейфа все свои брюлики!

– И ведь не побоялась, что мы растреплем всем о ее богатстве.

Тетка Луиза действительно, движимая то ли тщеславием, то ли элементарно желая похвастаться, открыла встроенный в стенную нишу маленький сейф и вынула оттуда целую пригоршню золотишка. Цепочки, кресты, перстни и браслеты были вытащены из пакета и небрежно брошены ею на стол.

– Это так, ерунда, – отмахнулась женщина, явно наслаждаясь произведенным эффектом. – Цветмет. Изделия, которые как покупаются, так и продаются исключительно на лом.

Однако многие из этих цепочек и браслетов тянули на несколько сот граммов и могли представлять сами по себе предмет мечтаний для какой-нибудь небогатой простой девушки. Конечно, их художественная ценность была невысока. Машинное плетение, зачастую – очень грубое, фабричная штамповка, в лучшем случае украшенная лазерным узором. Но золото есть золото, как ни грубо оно спаяно, но определенную ценность оно имеет всегда.

– Не на это смотрите, вот сюда смотрите! Вот тут есть на что посмотреть.

И с этими словами тетка Луиза поставила перед подругами ларчик на четырех львиных ножках. И уже судя по тому, как осторожно водрузила она этот ларец перед девушками, те поняли, что в нем хранится нечто весьма ценное.

– А вот тут у меня лежат драгоценности, которые достались мне от моего второго супруга. Я вам говорила, что он был ювелиром? Ах, нет? Ну так он им был. И тут – вещи, которые он изготавливал своими собственными руками. Он был знаменитый мастер!

И тетка принялась выкладывать перед онемевшими от восхищения девушками кольца, подвески, серьги, браслеты, кулоны… Имелась у нее даже диадема, выполненная в виде корзиночки с цветами и так густо усыпанная драгоценными камнями, что у подруг от их блеска даже зарябило в глазах.

– Красиво?

– Полный восторг! И это все – настоящие камни?

– Конечно! Ни одного искусственного кристалла. Все это – работы моего мужа.

Но вот насчет последнего у подруг сразу же возникли сомнения. Многие изделия были еще с царскими пробами. Сколько же лет должно было быть супругу Луизы, чтобы он мог своими руками изготовить эти вещи?

– Ну, кое-что тут из моих фамильных драгоцен-ностей.

И снова – нестыковка в рассказе Луизы. Совсем недавно она рассказала подругам, как нищенствовала в детстве, потеряв родителей, пока ее не взяла к себе бабушка. Конечно, возможно, драгоценности Луизе достались от ее бабушки, но вроде бы со старушкой они тоже бедствовали, питались хлебом и помидорами, которые выращивали у себя в огороде.

В общем, вранья в рассказах Луизы было много. Но иной раз проскальзывала и правда. Например, в наличие у нее усыпанной изумрудами, сапфирами и жемчугом диадемы никто из родни не верил, а между тем диадема эта у тетки имелась и была даже красивее, чем ее описывала Луиза.

За просмотром драгоценностей время пролетело незаметно. И когда подруги вышли на улицу, то обнаружили, что у Леси в телефоне значатся семнадцать непринятых вызовов от ее мамы. А у Киры – так даже и все восемнадцать.

– Меня твоя мама любит больше! – подколола Кира подругу. – О! Опять звонит! И опять – мне!

– Скажи ей, что мы уже едем. Только возьмем бутылку вина и сразу же приедем.

– Думаешь, такую новость ей стоит сообщать под вино? Тут лучше бы подошел коньяк или крепкий – ликер.

Сошлись на том, что себе они купят коньяк, а для Лесиной мамы возьмут какое-нибудь хорошее вино. После нескольких бокальчиков будет легче сообщить тете Свете, что ее опасения вполне оправданны. Луиза не только встречается с Ленчиком у себя дома, но уже побывала и у него в гостях, причем не единожды. И, учитывая тот факт, что одна она быть не любит, сам собой напрашивался вывод: очень скоро тетка Луиза вновь выйдет замуж.