Несколько раз за это время Мэри вскрикивала от страха, когда Харлоу бросал «феррари» в виражи на поворотах дороги к Коль де Тенд. Рори, обхватив рукой сестру, пытался без слов успокоить ее. Но чем дальше, тем очевиднее страх Мэри перерастал в ужас. Даннет, стрелявший в боковое окно, тоже выглядел не особенно бодро. Только Харлоу был, как обычно, спокоен. Со стороны можно было подумать, что машину ведет безумец, но Харлоу полностью контролировал ситуацию. Под визг покрышек на поворотах и рев работающего на пределе двигателя он спускался к Коль де Тенду так, как не решался спускаться ни один человек раньше и наверняка не будет спускаться ни один человек впредь. К шестому повороту всего только несколько футов отделяло его от «остина».

— Не стрелять! — крикнул Харлоу Даннету. Ему приходилось напрягать голос из-за дикого шума.

— Почему?

— Потому что это ничего не решит!

«Остин» шел всего лишь на корпус впереди «феррари» и сделал рискованный левый поворот на очередном зигзаге серпантина. Харлоу увеличил скорость, вместо того чтобы затормозить, взял вправо, и машина его заняла половину дороги, словно ее занесло на повороте, так что создалось на доли секунды впечатление, будто она вышла из-под контроля. Харлоу рассчитал все до последней степени: бок «феррари» с силой ударил по «остину». «Феррари», на миг приостановившийся от удара, отбросило к средней разделительной линии дороги. «Остин» же двигался по диагонали, он потерял управление и заскользил, крутясь, к самой кромке дороги, за которой начиналась шестисотфутовая чернеющая пропасть ущелья.

Харлоу выскочил из остановившегося «феррари» как раз тогда, когда раскачивающийся «остин» скрылся в ущелье. Джонни вместе с друзьями подошел к его краю, вглядываясь вниз.

Скатываясь в пропасть, «остин» все еще медленно переворачивался. Зрелище было жуткое. Минуту спустя он исчез в невидимой глубине ущелья. Короткий громоподобный взрыв донесся оттуда, и брызги оранжевого пламени озарили дорогу и стоящих на ней людей. А потом наступило безмолвие и тьма. Все четверо, замерев, стояли потрясенные увиденным и пережитым. Первой пришла в себя Мэри. Она вздрогнула, будто очнувшись, и спрятала лицо на плече Харлоу. Он обнял ее, крепко прижал к себе, но глаза его по-прежнему были прикованы к бездне, хранившей, казалось, одному только ему известные тайны...