Как отмечал позднее Файффер, столь вовремя случившийся приезд Айтеля с этими «подарками» полностью изменил характер и направление деятельности отделения в Вильгельмсхафене. США заняли верхнюю строчку в списке объектов разведывательной деятельности, и были предприняты меры по ее расширению. Новые агенты были внесены в досье абвера. Карл Айтель, ставший главным курьером, числился в списках абвера под номером Р-2307[17]. Грибль получил псевдоним Илберг и новый номер – А-2339. Вся серия номеров 2300 была зарезервирована Файффером для агентов, задействованных в операции «Секс».

Наконец, 5 января Айтель с подробными инструкциями для Грибля и Лонковски отплыл обратно в США на «Бремене». После этого благодаря блестяще разработанным Файффером указаниям работа развернулась в строгом соответствии с правилами шпионажа. 12 января 1935 года у агента Секса в «Хофбраухаусе», немецком ресторанчике на Восемьдесят шестой улице, состоялась явка с агентом Р-2307. Началась новая многообещающая фаза операции «Секс».

Ровно через месяц после первого появления Айтеля в Вильгельмсхафене, 2 февраля 1935 года доктор Эрих Файффер был вызван в главное управление абвера в Берлине для отчета о работе в Америке. Он обрисовал детали операции капитану 3-го ранга Удо фон Бонину, заместителю начальника отдела военно-морской разведки, курировавшему разведывательную деятельность в США, и полковнику Гансу Пикенброку, который только что прибыл на набережную Тирпиц, чтобы возглавить подразделение, известное под названием «Амтсгруппе-1» в главном управлении абвера. Шесть дней спустя адмирал Канарис в сопровождении Пикенброка посетил Вильгельмсхафен с целью проверки деятельности отделения Аст-Х, внезапно ставшего в абвере самым активным и важным из всех.

Вторая посылка с материалами от Лонковски была доставлена стюардом «Европы» Карлом Шлютером. Теперь не было сомнений, что американские «вольные стрелки» были лучшими и самыми продуктивными агентами абвера, и Файффер с его коллегами в фатерланде сделали все, что могли, для разработки этой неожиданно открытой бонанзы.

Энтузиазм Файффера оказал воздействие на скептически настроенного шефа абвера, чье безразличие к Северной Америке улетучилось. В одном из импровизированных выступлений перед личным составом своей организации он охарактеризовал США как «ключевое направление деятельности» абвера. «США должны рассматриваться, – заявил он, – как решающий фактор в любой будущей войне. Их промышленная мощь такова, что способна обеспечить победу не только самих Соединенных Штатов, но и любой страны, ставшей их союзником».

Он приказал Файфферу увеличить штаты его отделения и перебазироваться в Бремен, поближе к месту прибытия курьеров из США. Передислокация была произведена 1 октября 1935 года. В этот реорганизационный период оплата агентов вносилась в графу расходов наряду с такими хозяйственными расходами, как электрические лампочки (8–10 марок), кассовые коробки для мелочи (19 марок) и канцелярские принадлежности (24,65 марки). Файффер снял помещение в деловой части Бремена (за 165 марок в месяц) и оборудовал там фотолабораторию (за 237,86 марки), поскольку большая часть материалов из США доставлялась на фотопленках. Он также арендовал два почтовых ящика (номер 161 в Вильгельмсхафене и номер 210 в Бремене) и организовал несколько адресов в городе, на которые должна была поступать секретная информация из Америки.

Два резидента в США совместно вели работу. Каждый раз, когда «Европа» или «Бремен» швартовались в порту Бремена, Файффер прибывал на явку с Айтелем, Шлютером или другими курьерами и получал их сведения. Это время стало звездным для Лонковски, который наконец дождался своего часа. Он переехал в дом в Хемпстеде на Лонг-Айленде, чтобы быть ближе к своим информаторам с авиационных заводов этого района и к аэродромам ВВС США Митчел-Филд и Рузвельт-Филд.

Операция «Секс» развивалась весьма успешно и в точном соответствии с планом. Удалось раздобыть конструкторские разработки автоматического прицела для пулеметов, доставленные одним из «друзей» Лонковски, офицером пехоты США, уроженцем Швейцарии, и чертежи нового танка-амфибии, разработанного в Лэнгли-Филд, Вирджиния. Ценность информации особенно возрастала благодаря ее новизне и оперативной доставке в Германию. Например, 18 июля военно-технический отдел люфтваффе сделал запрос на сведения о новых поплавках для гидросамолета, разрабатываемого заводом Сикорского в Фармингдейле, Лонг-Айленд. Отто Фосс, уже устроившийся на это предприятие, немедленно раздобыл необходимые сведения, и они поступили в Берлин к 8 августа.

С января, когда началась операция, и до конца июля, когда ее осуществление достигло пика, резидентура Лонковски поставила следующие материалы:

тактико-технические характеристики всех самолетов, выпускаемых заводом Сикорского в Фармингдейле;

чертежи самолета «FLG-2» и палубного разведчика-штурмовика «SBU-1» для ВМФ США фирмы «Ваут эвиэйшн»;

тактико-технические характеристики бомбардировщиков, разрабатываемых фирмами «Боинг» и «Дуглас»;

секретные карты армии США;

технология процессов анодирования и хромирования;

чертежи эсминцев «DD-397», «DD-398» и «DD-399»;

чертежи нескольких новых приборов фирмы «Лиэр радио корпорейшн», предназначенных для военного и военно-морского министерств США;

доклад о тактических военных учениях на аэродроме Митчел-Филд на Лонг-Айленде.

По заданию Файффера Грибль и Лонковски побывали в районе канадской границы для «поиска возможных пунктов для переброски больших групп агентов из Канады в США». В Монреале у них была явка с одним из их агентов – инженером канадской фирмы, сотрудничавшей с ВМФ США, и получили от него чертежи «нового зенитного орудия с электромагнитным устройством для увеличения скорострельности». Чертежи попали к Лонковски непосредственно с кульмана, и Файффер получил их фотокопии раньше, чем заказчик.

В сентябре Лонковски был близок к своему самому грандиозному успеху. Он завербовал сотрудника завода «Кёртис эркрафт» в Буффало, Нью-Йорк, по фамилии Гуденберг. Это был красивый, аккуратно подстриженный тридцатишестилетний мужчина с открытым лицом, женатый на хорошенькой американке, казалось бы, преданный своей новой родине и неспособный стать шпионом. Однако он был одним из главных информаторов Лонковски. Ранее Секс получил от него чертежи экспериментального ночного бомбардировщика и еще одного нового самолета, находящегося в стадии строительства. И вот в сентябре Гуденберг передал Лонковски технические чертежи сверхсекретного легкого бомбардировщика «SB-C2». Получение этой информации стало высшим достижением в шпионской карьере Лонковски. Оно стало также и его лебединой песней.

25 сентября 1935 года «Европа» готовилась к отплытию в Бремерхафен. Причал номер 86 на реке Гудзон в нью-йоркском порту был заполнен пассажирами, провожающими, чиновниками и таможенниками. Непрерывно подвозились букеты цветов и багаж, в каютах вовсю пили за отъезд, завязывались знакомства, чтобы сделать путешествие более приятным. Один из провожающих, невысокий худой мужчина в очках, держал в руках футляр от скрипки и о чем-то беседовал со стюардом.

– Что это у вас за скрипка? – поинтересовался проходивший мимо таможенник Моррис Джозеф.

– Самая обыкновенная, – небрежно ответил мужчина.

– Не разрешите ли посмотреть? Я очень интересуюсь скрипками.

Занервничав, коротышка открыл футляр. Приподняв скрипку из ее бархатного ложа, Джозеф сразу же увидел под ней фотоснимки чертежей самолетов. Помрачнев, таможенник положил скрипку на место, закрыл крышку и попросил ее владельца пройти с ним в помещение таможни на причале. Там он доложил о происшествии своему начальнику Джону У. Робертсу, и они вместе обыскали задержанного. В его карманах были обнаружены фотопленка и несколько писем, написанных по-немецки.

На негативах были изображены детали самолетов, а в письмах, подписанных «Секс», содержались такие фразы, как «интерес представляет обтекаемое шасси на одной стойке». Роберте немедленно позвонил на Говнер-Айленд майору Стенли Грогену из Джи-2 (контрразведка). Того не оказалось на месте, но его подчиненный, рядовой сотрудник, немедленно прибыл в порт обследовать немузыкальное содержимое футляра для скрипки. Увиденное произвело на него такое впечатление, что он тут же позвонил другому офицеру контрразведки, майору Джозефу Н. Дэлтону, и попросил указаний. Обстановка становилась все более напряженной, задержанный выглядел подавленным. Дэлтон попросил солдата описать фотоснимки, негативы и письма, а затем заявил: