Однажды в Салониках автору довелось услышать занятную историю. Немцы, которые постоянно рыскали по греческим деревням в поисках девушек для «работы» среди дипломатического корпуса в Афинах, набрели на двух пятнадцатилетних крестьянок и вывезли их в столицу. Девушек выдрессировали и пустили «в свет». В 1916 году глава секретной службы союзников в Афинах вздумал переманить их на свою сторону. Он не пожалел денег и получил согласие девиц. На самом же деле они сразу оповестили своего немецкого хозяина Шенка о предложении союзников и своё согласие дали с его ведома. Шенка интересовало, какой именно информации ищут союзники. Он же и снабжал девушек этой информацией, разумеется, ложной.
Вспоминается также история одной немецкой шпионки, маленькой женщины по фамилии Попович. Она так хорошо работала, что ей доверили весьма ответственный пост на Мальте. В течение всей войны этот остров был главным центром средиземноморского судоходства: через Мальту проходили все военные и торговые суда. Попович обосновалась в Ла-Валетте, следила за передвижением британских судов и посылала шифрованные телеграммы в Афины. К счастью, телеграммы аккуратнейшим образом перехватывались как подозрительные. Когда, в конце концов, было решено, что пора прекратить деятельность «мадам», у неё нашли словарь, в котором было подчёркнуто несколько сотен слов. Каждое подчёркнутое и невинное само по себе слово соответствовало определённому навигационному термину.
Приведём ещё одну забавную историю о скрытой войне.
В конце 1914 года в Англии серьёзно опасались вторжения. На восточное побережье поспешно перебрасывались малообученные войска. По всему берегу рыли окопы, а учёные мужи Уайт-холла извлекали из пыльных архивов «планы на случай набегов и вторжений противника», разработанные в мирное время между игрой в поло и псовой охотой. Эта паника и лихорадочная мобилизация — один из самых комических эпизодов во всей войне.
Британский шпионаж — и морской, и военный — стоял на очень высоком уровне. Основной закон шпионажа, конечно, — соблюдение тайны, но тут к обычной конспирации присоединялась ещё строгая междуведомственная конспирация. У Адмиралтейства, например, были свои агенты, у Военного министерства — свои. Флот тайно проводил свою линию, в то время как Военное министерство мирно трудилось на своём участке. Поздней осенью 1914 года Адмиралтейство поручило своим агентам в Германии распространить слух, будто британский флот замышляет внезапное нападение на германское побережье и высадку нескольких дивизий. Агенты успешно выполнили задание.
Вскоре они уже смогли сообщить, что немцы готовятся встретить британский «десант» и сосредоточили для этого крупные силы в наиболее уязвимых местах — Эмдене, Куксхафене, Боркуме и т. д. Таким образом, цель Адмиралтейства — сбить с толку немцев относительно намерений британского флота — была достигнута.
К сожалению, оно не нашло нужным посвятить в свои дела Военное министерство. В результате произошёл конфуз. Лорд Китченер, получая от агента Военного министерства в Германии донесения, что немцы сосредоточили войска у портовых городов, решил: враг готовится в высадке на побережье Англии…
Глава третья
В тылу врага
Штаб командования на фронте следил за действиями противника с помощью двух методов.
Метод разведки на поле боя описан в главе «Битва умов». Второй метод — засылка шпионов за линию фронта. Шпионаж в тылу врага существенно отличался от того, который практиковался в крупных центрах, как Париж и Лондон. Во Фландрии агент был в самом центре войны и ежечасно наталкивался на более или менее ценную информацию.
Проникнуть в прифронтовую зону из нейтральной Голландии или Швейцарии было гораздо труднее: надзор в этой зоне был строже, чем в городах.
За германской линией фронта шпионаж принял неслыханные размеры. Им занимались преимущественно бельгийцы; немцы не могли ничего поделать. Ни расстрелы, ни террор, ни подкупы не помогали.
Вот в общих чертах система разведки союзников. Бельгию поделили на несколько зон. В каждой помещали резидента — либо из опытных профессиональных разведчиков, либо из заслуживающих доверия патриотов. Резидент действовал по собственному усмотрению. Если считал целесообразным, — подкупал немецкого солдата; если рассчитывал на собственное обаяние, — привлекал хорошеньких подавальщиц к сбору сведений. Союзная разведка ничего не знала ни о нём, ни об его агентах. Разведка знала только одно: зона находится в ведении такого-то резидента и справляется ли он с работой. Сам резидент тоже ничего не знал о системе разведки; ему оставался неизвестным даже соседний резидент.
Итак, ему предстоит создать свою районную сеть шпионажа. Проследим за его работой. Резидент хорошо законспирирован как человек определённой профессии и держится независимо с немцами; может быть, даже нарочно обращает на себя их внимание каким-нибудь проступком.
Он начинает вербовать агентов. Чем меньше их, тем лучше. Они также не должны знать друг друга. Агентами могут быть коммивояжёр, мэр, полицейский чиновник, хозяин гостиницы и обязательно священник. При выборе помощников резидент ставит на карту свою жизнь: не окажется ли кто-нибудь из них предателем. Он должен взвесить всё. В тех или иных выражениях ему придется сказать каждому из своих помощников: «Я шпион». Другими словами, доверить им свою жизнь.
Теперь система начинает разветвляться.
Шпион-исполнитель № 1 — мэр. Он знает, кто в районе отличается смышленостью и на кого можно положиться. Он, в свою очередь, выбирает нескольких подручных: содержателя гостиницы, священника, доктора, умную женщину, железнодорожного чиновника, школьного учителя. Он отбирает их и каждому даёт поручения. Эти агенты второй линии также не знают своих товарищей по работе. Они знают лишь мэра да тех агентов (уже третьей линии), каких нанимают на собственный риск.
Теперь проследим это тайное общество в действии.
Железнодорожный чиновник отмечает движение на своей станции; у доктора может оказаться пара словоохотливых пациентов, и он не прочь посплетничать с ними; священник может услышать что-нибудь ценное от прихожан; содержатель гостиницы может выспросить у хорошенькой подавальщицы всё, что она подслушала вечером из разговоров немецких офицеров; торговец может заметить номера полков на погонах немецких солдат, посещающих его лавочку, и т. д.
Иногда резидент знает всех шпионов второй линии под определёнными номерами или буквами алфавита (постоянно меняющимися). Но непосредственных сношений ни с одним из них не станет заводить. Он действует исключительно через пятерых доверенных друзей, первоначально выбранных им. Таким образом, фактически каждый знает только одного старшего агента да тех помощников, которых избрал сам. Такой порядок возлагает на первоначальных агентов полную ответственность за личную безопасность, что способствует прочности всей системы.
Разумеется, все, кто жил в Бельгии, находились под наблюдением немцев — усиленным, периодическим или случайным. У них были доносчики и разветвлённая, основательная система надзора.
Непрерывно поступали доносы. Немцы устанавливали наблюдения за подозрительными. Однажды они целых три месяца следили за одной группой подозреваемых бельгийцев, позволяя им заниматься разведкой. Но, в конце концов, благодаря терпеливой слежке узнали всю систему и начисто вымели всех участников. Если бы немцы сразу арестовали человека, который вызвал подозрения, они не получили бы такого богатого улова.
Кружок разведчиков, изображённый мной выше, — маленький трудовой улей, вечно насторожённый, внимательный и расчётливый. Тут отмечают, какие проходят войска, сколько провозят боеприпасов и артиллерии, сколько пролетело самолётов, что говорил в ресторане подвыпивший немецкий офицер и т. д.
Вот образцы донесений:
«5.30 утра. Три самолёта вылетели в направлении на Куртрэ.
6.00. Один самолёт, сильно повреждённый, опустился на аэродром.
8.00. Состоялись пробные полёты 22 самолётов и учебная стрельба из пулемётов. 11.30. Два самолёта вылетели на Брюгге.
11.45. Пробные полёты нескольких самолётов; при посадке один из них, по-видимому, повреждён.
12.00 дня. Генерал произвёл смотр.
2.00. На аэродром село три самолёта.
3.30. Четыре машины совершали пробные полёты в течение часа. Прожекторы работали всю ночь».
«На обширном пустыре северо-восточнее Рю-де-Пэрияль построено шестнадцать деревянных сараев. Они стоят в один ряд, параллельно каналу. Стены сараев сделаны из неокрашенных досок, крыша покрыта парусиной чёрного цвета».
«В конце августа на заводах «Ля-Буржуаз» работало 5 600 рабочих. Ремонт пулемётов был приостановлен для ремонта железнодорожного оборудования. В доках в Брюгге вырыли новые временные склады боеприпасов. Днём и ночью идёт работа и переброска больших количеств материалов. Приют собора богоматери превращён в казармы с большим количеством боеприпасов во дворе. В приюте западнее города отдыхают войска, возвращающиеся с фронта. На узловых станциях Остенде и Зеебрюгге, по дороге на Брюгге, стоит семь нефтяных цистерн, содержащих, как говорят, 10 000 литров. В лесу Брюгге Сен-Пьер установлены три зенитных орудия».
