А еще можно заняться какой-нибудь деятельностью, возможно, связанной с лошадьми. Интересно, как к этому отнесется ее отец?

Адель закрыла глаза и попыталась подыскать слова, которые она сможет использовать при предстоящих завтра разговорах. Она понимала, что надо будет приготовить нюхательную соль для того, чтобы привести в чувство ее потрясенную мамашу.

Адель сидела рядом с Софи в гостиной дома Уэнтуортов, когда в комнату зашла Клара. На ней было темно-коричневое облегающее платье и подходящая по цвету шляпа. Адель встала и пошла ей навстречу. Быстро сняв перчатки, Клара взяла обе руки младшей сестры и взволнованным голосом спросила:

– Что случилось, дорогая? Я приехала сразу, как только получила твою записку.

– Она хочет кое-что обсудить с нами, – ответила Софи, вставая с дивана и подходя к ним.

– Давайте присядем, – предложила Адель.

Все трое уселись так, чтобы им можно было видеть лица друг друга.

– Я даже не могу сообразить, как сказать вам о моем решении, потому что знаю, что это будет шоком для вас. Но я должна разорвать мою помолвку с Гарольдом.

Прошло несколько напряженных секунд, пока Клара тихим голосом не заговорила:

– Это из-за того, о чем мы говорили с тобой в прошлый раз?

– А о чем был разговор? – спросила Софи.

Клара попыталась объяснить:

– Ты ведь помнишь, что лорд Элсестер привез Адель домой после того, как ее похитили?

– Да, конечно.

– Они вместе с лордом Элсестером провели три дня и три ночи, и...

Кларе не было необходимости продолжать, Софи все поняла.

– Ты влюбилась в него, Адель? Почему ты мне не рассказала?

Адель виновато взглянула на сестру:

– Я собиралась, но не нашлось подходящего момента. Но это не имеет значения, мне не нужен Дамьен. Я совсем не поэтому отказываюсь от замужества. Я бы приняла такое решение, даже если бы я никогда не встретилась с Дамьеном. Во всяком случае, я надеюсь, что я бы так поступила.

Софи неуверенно взглянула на Клару:

– А я еще уговаривала Лили обратить внимание на лорда Элсестера. Я бы не делала этого, если бы знала, что происходит.

Адель покачала головой:

– Если он собирается сделать предложение Лили, это очень хорошо. Это их проблемы, а не мои. Я просто хочу вернуться домой.

– Но Лили покинула Лондон сегодня утром, – сказала Софи, – она не объяснила почему, но мы все понимали, что ей неприятны эти разговоры о замужестве.

Адель была поражена этой новостью. Ведь Лили сама говорила ей, что хотела бы в кого-нибудь влюбиться.

– Но если ты не влюблена в Дамьена, – заговорила Клара, – почему же ты не хочешь выйти замуж за Гарольда, Адель?

– Потому что я не люблю его. Вот такое простое объяснение.

– Но ведь раньше ты считала, что любишь?

– Да, но это было до того... – Она остановилась.

– До того, как ты встретила Дамьена, – закончила фразу Клара.

Ад ель встала и начала ходить по комнате.

– Да, до того, как я встретила Дамьена. Но это совсем не значит, что я хочу выйти замуж за него. Он просто помог мне осознать, что я не та, кем себя считала и кем старалась казаться. – Адель остановилась напротив окна. – Мама решит, что он оказал на меня очень плохое влияние.

– Безусловно, – подтвердила Софи.

Они помолчали какое-то время, стараясь свыкнуться с новостью.

– И когда ты собираешься сообщить об этом Гарольду? – спросила Клара.

– Сегодня, – уверенным тоном ответила Адель. – Мне очень неприятно причинять ему боль, но я считаю, что нет смысла откладывать. Затем я уеду домой, как только это будет возможно. Я хочу найти цель своей жизни или хотя бы собственную мечту. Я устала, мне надоело двигаться в том направлении, которое мне каждый раз указывают другие.

Клара поднялась со стула.

– Мне кажется, это звучит замечательно, – проговорила она.

Адель улыбнулась:

– Так вы поможете мне объяснить все это нашей маме?

– Конечно. Я уверена, тебе очень понадобится наша помощь, – ответила Клара:

Через два часа, в течение которых не было недостатка во всхлипываниях, спорах и жалобах со стороны матери, Адель стояла у дверей лондонского дома Осалтонов вместе с обеими сестрами и бронзовой колотушкой стучала в дверь. При этом она всеми силами старалась сохранить спокойствие.

«Гарольд, могу я поговорить с вами наедине?» – Мысленно Адель готовила первую фразу. Или ей придется сначала обратиться к его матери: «Юстасия, будете ли вы так добры и разрешите ли мне сказать вашему сыну наедине несколько слов?»

Все ее тело сжималось от ужаса из-за предстоящих неприятных разговоров. Может быть, Юстасия не будет так бурно реагировать, как это было с ее матерью. Беатрис просто свалилась на диван с широко открытым ртом. Юстасия и ее мать были очень похожими по характеру, однако она надеялась...

– У тебя есть с собой нюхательная соль? – спросила Адель, повернувшись к Кларе.

– По-моему, об этом даже не стоит спрашивать, – ответила старшая сестра, похлопав по своей сумке.

Как раз в этот момент дверь отворилась, и на пороге появился швейцар с обычным каменным непроницаемым выражением на лице. Оглядев стоявших перед ним леди, он поклонился Кларе:

– Леди Родон, – затем повернулся к Адели, – и мисс Уилсон, добрый день.

Адель еще крепче сжала в руке свою сумочку.

– Дома ли лорд Осалтон? – спросила она.

– Боюсь, что нет. Вся семья уехала в деревню примерно час назад.

– По какой причине? – Адель вопросительно прищурила глаза.

Швейцар медленно наклонил голову.

– С сожалением должен сообщить вам, что бабушка лорда Осалтона заболела.

– Кэтрин? – Сердце у Адели сжалось. – Это серьезно?

– Думаю, что да, мисс Уилсон.

Она повернулась к стоявшим рядом сестрам:

– Это ужасно. Бедная Кэтрин. И бедный Гарольд. Я тоже должна туда поехать. Я же пока что невеста Гарольда. Думаю, мама отвезет меня.

И Адель поторопилась к карете, причем походка ее была такой решительной и быстрой, какой сестры никогда раньше не видели.

– Благодарю вас, – сообразила сказать швейцару Софи, прежде чем они поспешили вслед за своей младшей сестрой.

После полудня на следующий день Адель и Беатрис прибыли в поместье Осалтонов. Дом казался притихшим. Их провели в гостиную, где Юстасия стояла, глядя в окно.

– О, мои дорогие! – воскликнула она, повернувшись к ним. – Как хорошо, что вы приехали! Мы оставили Лондон в такой спешке, что даже не успели вам сообщить.

Беатрис обняла хозяйку дома:

– Мы приехали, как только узнали, в чем дело.

– Ей лучше? – спросила Адель.

Юстасия прижала носовой платок к лицу.

– Доктор так не думает. Он говорит, что это может продлиться всего несколько дней, не больше недели. – Она вздрогнула, опять обняла Беатрис и всхлипнула: – О, моя дорогая мамочка! Как я буду жить без нее?

Беатрис отвела ее к дивану. Подняв распухшие заплаканные глаза, Юстасия посмотрела на молодую женщину:

– Адель, пойдите сейчас к Кэтрин, Гарольд с ней. Ему будет очень приятно узнать, что вы приехали в такое трудное для всех нас время.

Адель наклонилась, сжала руку Юстасии и встретила настороженный, обеспокоенный взгляд матери. Беатрис не скрывала надежды на то, что этот визит может заставить ее дочь изменить решение.

Сама Адель была в растерянности. Возможно, она действительно изменит свое решение. Может быть, и нет. Ей только хотелось ясности и определенности.

Она прошла через весь дом в его восточное крыло, где находились комнаты бабушки, и постучала в дверь. Ответа не было, и она, тихонько открыв дверь, вошла. Первая комната Кэтрин выглядела так же, как и всегда. Она была заполнена разными подушками, безделушками и украшениями, которые старая дама, наверное, собирала всю свою жизнь. Подойдя к двойной двери, ведущей в спальню, Адель остановилась, чтобы приготовиться к встрече. Гарольд, безусловно, был в отчаянии, и ей следовало сделать все возможное, чтобы успокоить его.