— Нет, нет!!! Не меня!!! Я не виноват! Это все Хиггинс!!! — взвыл Марвин, опорожняя мочевой пузырь прямо в штаны. — Это все он, он убил!!! Бэкстрит-лейн, семь, в мансарде, он там! Только не меня, умоляю, только не меня!!!
В воздухе повисла тишина. Призраки переглядывались; было похоже, что они совещаются, хотя до чуткого слуха фелис не донеслось ни звука. Вдруг, словно по команде, страшные фантомы отступили назад — и растворились в тумане. Фелис остался лежать, тихонько скуля и распространяя вокруг себя резкую вонь кошачьей мочи.
* * *
— Скажи-ка, тебе все это не примерещилось после лишнего стаканчика валериановой? — Хиггинс подозрительно уставился на Джонни. — Сколько ты выпил?
— Клянусь своим хвостом, Хигги! Ты меня знаешь! Говорю же, я видел их собственными глазами — так же ясно, как тебя сейчас!
Главарь шайки буркнул нечто неопределенное и задумался. С одной стороны, он и впрямь неплохо знал своего кузена: развитым воображением Джонни не отличался; но поверить в то, что за ним гнались привидения. Нет, это уж слишком! Что-то неладное творится вокруг; а началось это с того злосчастного дня, когда он повелся на сладкие речи одноглазого. Соблазнился, как ребенок — и что теперь? Спору нет, добыча тянет на изрядную сумму — но это совсем не те денежки, на которые он рассчитывал. Да еще надо сбыть награбленное и не попасться — а это посложнее, чем проникнуть на виллу полковника! Будь он проклят, если не вытянет из так называемого «партнера» все, что только можно, за эту странную книжонку. Но одноглазый вдруг исчез — хотя, по идее, должен без устали искать их. Что, если его прищучила полиция? В таком случае остается лишь радоваться, что он догадался отсечь все ниточки, ведущие к ним; ну, а книга — что книга? В конце концов, может и подождать; а там, глядишь, и другой покупатель сыщется. Он ведь не знает подлинной ее цены. А штучка куда как непростая, что бы там ни болтал этот Озорник! Он нутром чует.
Тут мысли Хиггинса приняли несколько иное направление. Он привык доверять интуиции, а слабое беспокойство, испытываемое вот уже несколько дней, с приходом Джонни неожиданно набрало силу. Дьявол его знает, что там за история с этими призраками, но оставаться здесь дольше, пожалуй, не стоит. Надо уходить, благо, рана успела затянуться. И лучше сегодня же — но так, чтобы их никто не видел. Дождаться сумерек, а там поминай как звали… Вопрос только в том, куда двинуть дальше. Наверное, имеет смысл сбыть чего-нибудь из награбленного — не в Лондоне, ясное дело. Риск все равно велик, но деньги, как ни крути, нужны позарез.
— Ты слышишь, кузен? — прервал его раздумья Джонни. — Какой-то странный звук…
Хиггинс прянул уцелевшим ухом и досадливо поморщился:
— Ничего не слышу, только чертово железо гремит.
— Я про это и говорю, — нервно отозвался Джонни. — Железо, и оно все ближе.
— Ну и что, болван?! Мало ли, чего там делают, на стройке.
— Хигги, здесь поблизости нет строек! Ни единой! Ох, слушай, оно уже совсем рядом. — Фелис прилип к окну. — Ни черта не видать, слишком густой туман.
Металлическое лязганье приближалось. Стекла в оконном переплете отзывались на каждый звук коротким дребезжанием. Сквозь белесую пелену замаячили контуры чего-то огромного, размерами сравнимого с домом. У Джонни отвалилась челюсть: по улице шагал исполинский рыцарь. Громыхал покрытый ржавыми потеками доспех, из сочленений с шипением били острые струйки пара, короткая труба на макушке шлема извергала пышный плюмаж дыма, подсвеченный вылетающими искрами, — словом, зрелище было в высшей степени феерическое.
— Силы небесные, Хигги!!! Клянусь своим хвостом! Ты только глянь на это!
Рыцарь остановился, выбросив целое облако пара. Стальная голова повернулась: казалось, кто-то рассматривает их сквозь прорези забрала. Джонни невольно сделал шаг назад.
— Что-то мне это не нравится! — нервно произнес за его спиной Хиггинс. — Не пора ли нам…
В этот момент рыцарь отвел назад плечо, сжал стальные пальцы в кулак — и обрушил его на здание. Фелис, не удержавшись на ногах, полетели вверх тормашками. В кирпичной кладке появился пролом. От следующего удара просела несущая балка крыши. Мостовую окатило осколками черепицы; Джонни, завопив от ужаса, на четвереньках метнулся к дверям и исчез. Металлическая ладонь проникла в пролом, надвинулась вплотную. Хиггинс выхватил револьвер и разрядил в нее барабан — как и следовало ожидать, безо всякого успеха. Рыцарь сжал бешено извивающегося фелис, потащил его наружу. Оказавшись над улицей, на высоте четырех этажей, Хиггинс тотчас прекратил сопротивляться: упади он вниз — не помогла бы вся хваленая ловкость его племени… Забрало откинулось. Хиггинс изумленно вытаращился: внутри шлема, среди рычагов и вентилей, восседала подруга одноглазого — та самая, которую он при первой их встрече принял за мальчишку!
— Где книга? — Ласка не собиралась тратить время впустую.
— Так я тебе и сказал! — огрызнулся фелис.
Девушка потянула какой-то рычаг. Стальные пальцы сжались; у Хиггинса перехватило дыхание, перед глазами запрыгали кроваво-черные обручи. Ребра, казалось, сейчас не выдержат и треснут, войдя острыми осколками в легкие…
— Я, кажется, задала вам вопрос, мистер Хиггинс! — с издевательской вежливостью произнесла девушка. — Нехорошо заставлять даму ждать. Кстати, если я доведу эту рукоятку до конца, вы попросту лопнете. Избавьте меня от такого зрелища, пожалуйста!
— Хигги! Отдай ей эту чертову штуковину! — подал голос Джонни, опасливо выглядывая из-за угла дома. — Ну на кой она тебе сдалась?!
— А что я получу взамен?! — прохрипел Хиггинс.
— Хм-м, наглости у тебя явно больше, чем мозгов, — задумчиво произнесла девушка. — Ладно, попробуем так…
В следующую секунду хватка рыцаря ослабла. Фелис, суча ногами, судорожно цеплялся за стальной палец, выпущенные когти с противным визгом скребли металл.
— А хочешь, сыграем в футбол? — предложила Ласка. — Ты настоящий альбионец, верно? Вы же все так любите эту игру! Я стряхну тебя вниз и как следует наподдам ногой; спорим, ты перелетишь через во-он ту крышу, не задев ее?
Рука рыцаря начала подниматься вверх. Нервы у Хиггинса не выдержали.
— Ладно! Хорошо! Твоя взяла! — завопил он, жмурясь и отворачиваясь от летящих в физиономию клубов дыма. — Верни меня обратно! Она под матрасом!
Внизу уже начала собираться толпа; люди возбужденно переговаривались, указывали на разоренное строение. Еще немного, подумала Ласка, и здесь появится полиция. Нужно уходить.
— Эй, ты! — крикнула девушка выглядывающему из-за угла Джонни. — А ну-ка, принеси ее, да поживее!
Фелис, настороженно поглядывая на публику, скользнул в дверь. Спустя пару минут он показался в проломе.
— Вот! Держи!
Руки рыцарской машины не были приспособлены для тонких манипуляций; тем не менее Ласке удалось зажать книгу двумя пальцами и поднести ее к кабине. Все, как и описывал Озорник: неуловимо меняющаяся обложка. Действительно, забавно! Громкий окрик снизу прервал ее размышления.
— Эй, вы там! Да-да, вы! Что вы сделали с моим домом?! — Маленький толстячок яростно грозил стальному колоссу тросточкой. — Вы знаете, во сколько теперь обойдется ремонт?!
Ласка звучно лязгнула забралом. Рыцарь, с шипением выбросив пар, присел на корточки и аккуратно поставил Хиггинса на землю — после чего распрямился и двинулся прочь.
— Куда! А ну, стой! Держи его! Полиция! — завопил толстячок, бросаясь в погоню.
«Ага, как же, удержал один такой», — ухмыльнулась Ласка, прибавляя ходу. Стальные ноги машины высекали из мостовой короткие искры. Мало-помалу преследователи отстали. Толстый домовладелец выдохся последним: сквозь прорезь в затылке шлема видно было, как он остановился и, уперев руки в колени, пытается совладать с одышкой.
Рыцарская машина двигалась много быстрее пешеходов; однако Ласка и Озорник, планируя операцию, никак не могли учесть одну деталь: стороннего наблюдателя на вершине колокольни. Припав к окуляру мошной подзорной трубы, установленной на треноге, Джек Мюррей тщательным образом фиксировал перемещения гигантского механизма, время от времени делая пометки на карте. Холодный ветер заставлял его кутаться в просторный кожаный плащ и пониже надвигать на лоб шляпу — но что значили эти мелкие неудобства по сравнению с открывшимися тайнами! За последнюю неделю Мюррей замечал призраков четырежды — и каждый раз подбирался все ближе к их гнезду, меняя точку обзора. Для своих наблюдательных пунктов он выбирал крыши и чердаки — но теперешнее место оказалось сущим кладом. Шиллинг в день, мзда церковному сторожу за пребывание на продуваемой всеми ветрами площадке, открыл взору территорию в несколько квадратных миль! Теперь главными врагами его сделались туманы и смог; но плывущий на уровне крыш металлический шлем, увенчанный плюмажем дыма и пара, был лучшим из возможных ориентиров. Джек провожал его взглядом, пока тот не скрылся из виду, после чего вернулся к расстеленной на коленях карте. Это был самый подробный план Лондона, какой только можно достать; бумага пестрела грифельными пометками. Помедлив немного, журналист пометил крестиком один из домов на берегу Темзы.
