Град святого Петра заметало снегом. Укутанные в тулупы дворники трудились вовсю, но стихия упорно не желала поддаваться широким деревянным лопатам: сугробы по обочинам достигали кое-где уже человеческого роста, а метель все не прекращалась. Прохожие морщились и прятали лица под башлыками — озорные снежинки норовили забиться в каждую щель. Лишь чухонские извозчики, «вейко», были рады непогоде: спрос на их услуги возрос чрезвычайно. Нэд Айвори отхлебнул крепкого, пахнущего банным веником чаю и с любопытством уставился в окно: там, внизу, двое саней не смогли разъехаться и каким-то образом в сутолоке сцепились полозьями. Возницы размахивали руками и крыли друг друга почем зря, по-чухонски и по-славянски, опровергая тем самым устоявшееся мнение о сдержанности северного темперамента.

— Ноги-то подыми! — прозвучало у Нэда над головой. Альбионец покорно оторвал от пола подошвы: перечить уборщице не хотелось. Здоровенная медведица пару раз шоркнула шваброй под столиком и отправилась тревожить других обитателей вокзального буфета. Айвори глянул на часы. Человек, с которым у него была назначена встреча, запаздывал; еще полчаса — и придется сдавать билеты на поезд… Если бы только ожидаемая информация не была столь ценна! Полгода безуспешных поисков, осторожных расспросов и намеков — и вот наконец, когда он уже почти перестал надеяться, — удача! Недаром говорят, что господь любит терпеливых…

Скрипнула дверь, и в буфет ввалился, стряхивая с плеч остатки снега, дородный господин в долгополой чиновничьей шинели. Айвори мысленно поморщился: вошедший с самого начала повел себя неправильно, отыскивая его взглядом. Нет чтобы сначала подойти к стойке, заказать чего-нибудь. Теперь и дураку ясно, что у этого господина с кем-то встреча! А впрочем — не все ли равно? Пресловутых агентов охранки Нэд давно перестал опасаться. Здесь, в дремотной Азии (да-да, конечно — в Европе, если верить сухой географии; но по сути своей…), беспечность чиновников могла соперничать только с их неуемными аппетитами. Конечно, как и везде, тут существовали свои тонкости — но кому, как не матерому лису из Форин Офис, знать их досконально! Матерый лис… Он любил думать о себе именно так: уже не юный, глуповатый и без меры рискующий рыжий охотник, но еще и не старый, отъевшийся на беспечных крестьянских курах зверь, предпочитающий не покидать без крайней нужды уютную нору. Хищник, ловец удачи — пускай не из самых крупных, но жилистый и зубастый, способный учуять легчайшее дуновение ветерка и не знающий равных по части всевозможных уловок и хитростей.

— А, вот вы где, здравствуйте! — Вошедший, наконец, соизволил заметить Айвори. — Ну и погодка, черт побери! Я битый час добирался до Витебского!

— Я бы на вашем месте выпил чего-нибудь согревающего, — намекнул Нэд.

— И то верно! — улыбнулся собеседник. — Буфетчик, рюмку водки и пару пышек!

— Сию минуту-с…

— А вы, я смотрю, все чайком пробавляетесь! — Господин в чиновничьей шинели непринужденно присел за столик.

— Эта привычка меня спасает в ваших холодных краях, — улыбнулся Айвори. — Если бы я употреблял спиртное, как это у вас здесь говорят, «для сугреву» — давно бы спился.

— И-и, батенька, рассказывайте сказки! — хитровато улыбнулся собеседник. — А то мы не знаем, как в ваших-то палестинах за воротник закладывают! Еще похлеще нашего.

«Так-так, наш друг пытается невзначай произвести впечатление человека осведомленного… Любопытно!» — отметил Айвори.

— Ну так что же, сударь… Кстати, как мне вас называть?

— Зовите Федором Лукичом, — предложил чиновник. — Думаю, лучше нам эдак вот, запросто, э?

— Как вам будет угодно. Стало быть, вы… принесли?

Федор Лукич не спешил с ответом. Он опрокинул в себя рюмку водки, крякнул и с удовольствием надкусил пончик. Айвори понял, что торг будет непростым: напротив, судя по всему, сидел изрядный пройдоха. Находись они в иной ситуации, это было бы даже на руку: такие вот пронырливые господа запросто добывают важнейшие государственные секреты — только плати! Впрочем, зачастую их аппетиты становились непомерными; ну, на этот случай у имперской разведки имелись свои методы.

— Бумаги-то здесь! — благодушно улыбнулся чиновник. — Другое дело — по карману ли станут? Платить-то как изволите, в рублях али в фунтах?

— В рублях, конечно! — Айвори поставил на колени саквояж и принялся постукивать пальцами по добротной коже. — Зачем вам привлекать излишнее внимание, меняя валюту? Я, знаете ли, не меньше вашего заинтересован в конфиденциальности происходящего.

— Эт вы правильно сообразили! — улыбка Федора Лукича стала шире. — А то я уж прикидывать начал — чего да как… Едва домой не повернул, хе-хе…

«Ага, потихоньку набивает цену. Ну, это понятно. Никуда бы ты, голубчик, не повернул, ты мой крючок глубоко заглотил. А я сейчас буду подсекать!»

— Так что же у нас с бумагами? — безразличным тоном осведомился он.

Собеседник достал из-за пазухи бювар с оттиснутым двуглавым орлом, извлек из него листок и протянул Нэду.

— Полюбопытствуйте…

Айвори был неплохим игроком в покер; вот и сейчас ему удалось сохранить невозмутимое выражение лица.

— Гм… не совсем то, что требуется, но… Покажите что-нибудь еще.

— Да ради бога! — Федор Лукич порылся в бюваре и достал плотную тетрадь. — Полагаю, это-то вас заинтересует, э?

«Санкт-Петербургское географическое общество» — гласила надпись на титульном листе. Айвори знал, что эта организация является, по сути, филиалом московитской разведывательной службы. Он перевернул страницу и вгляделся в текст. Речь шла о второй экспедиции Семенова; по-видимому, это был так называемый неофициальный отчет, он же подлинный документ разведки: с указанием истинных целей, запасных маршрутов, списком участников… Нэд поднял глаза. Федор Лукич взирал на него с самодовольной улыбкой: похоже, он прекрасно понимал, что деваться альбионцу некуда.

— Да, это может представлять для меня некоторый интерес, — признал Айвори.

— И даже весьма значительный, э? — лукаво подхватил собеседник. — Может быть, показать еще чего-нибудь этакое? У меня тут еще кратенькие характеристики-с на каждого из господ географов. Ну да вам, пожалуй, это уж вовсе без надобности…

О таком везении агент имперской разведки не мог даже мечтать! Впору было задуматься, кто кого поймал на крючок. Нэд кинул взгляд на часы. Стрелки неумолимо отсчитывали минуты. Ах, если бы чертов пройдоха пришел вовремя! Можно было бы прощупать собеседника, поторговаться — московиты страсть как любят это, сказывается азиатская кровь.

— Сколько вы хотите?

Федор Лукич назвал сумму. Айвори с нервным смехом откинулся на спинку стула.

— Послушайте, это несерьезно!

— А нет, так и ладно, — не стал спорить чиновник. — Авось, может, в другой раз повезет. — Он неторопливо спрятал папку и встал, отряхивая с мехового воротника капельки влаги.

Нэд покусал губу. Конечно, московит не уйдет просто так, не может уйти: все это спектакль, проверка нервов — у кого крепче. Даже если он сейчас выйдет отсюда, это ничего не значит — дождется на лестничной клетке, никуда не денется. А если нет? Информация, за которой Нэд охотился шесть с лишним месяцев, сейчас канет в метель. А вместе с ней растают, словно жиденький папиросный дым, карьерные ожидания и амбиции. Да, у начальства Айвори на хорошем счету, это верно; а неудачи, особенно на поприще разведки, — дело обычное. Вот только интуиция, тот самый «матерый лис», ясно подсказывала, что теперешний случай — особенный. Он не мог четко сформулировать почему, но этого и не требовалось: агенту его класса достаточно иногда полунамека, чтобы оценить ситуацию. Но сумма, затребованная московитом, — это же ни в какие ворота не лезет! Начать с того, что у него попросту нет таких денег; только сумасшедший рискнет носить при себе столько. «Есть и другой выход, — тихонько подсказал лис. — Как тогда, пять лет назад… В Каире».