Пришло время начать возвращать долги и получать ответы…

Нелегальные серверы Диких Пустошей по праву считаются местом, где лучше не появляться. Хаос, перестрелки, базы наемников и киллерские общины. Здесь можно в равной степени найти работу, легкие деньги и «дубль» для копчения собственного мозга.

Под электронный скрип соединения, реальность материализовалась в образе Сонной Лощины. Я выпрямился на дне заросшего вереском оврага, ладонь машинально проверила наличие на поясе двуствольного кольта.

На другом конце оврага хрустнула ветка под копытами, послышалось конское ржание. Одновременно где-то завыл волк. Не без интереса я развернулся на звук, рассматривая, как в глухой темноте ночи пылает зеленоватым светом череп в руке Всадника Без Головы.

— Зачем ты здесь?! — взревел он.

— Ищу одного человека, — ответил я, подходя ближе.

— Ты найдешь здесь смерть, — протянул призрак зловеще, и меч в его руке взлетел к небу. — Прощай!

Не дергаясь, я отступаю на шаг, целюсь из кольта в центр груди призрака и нажимаю на спуск. Две огненные кометы впиваются в воинственную программу, чтобы через миг разнести на кусочки. Я остаюсь на дне оврага в темноте и в одиночестве.

Все. Теперь можно идти. Пользовательский договор я «подписал». Призрак в Диких Пустошах — программа для отсева зевак. Рубанет тебя он мечом и выбросит на фиг с сервера. Если ты его убьешь, значит, что вооружен и соображаешь, куда пришел. Дальше все лишь на твоей совести. Такая вот простая защита от дураков.

Все вокруг кажется чуть бутафорским, надуманным. Может быть, это оттого, что я впервые за долгие годы здесь в своей личной, официальной ID-матрице. В своей настоящей Душе. Других у меня сейчас просто нет.

«Сканирование системы, — шепнул компьютер, я вздрогнул от его непривычного голоса. — Сервер принадлежит к непроверенным и потенциально опасным источникам, что могут быть…»

— Отклонить, — говорю я. — Все попытки ввода-вывода информации пресекать.

В конце оврага под ноги бросается лестница, что выводит прямо на портовую пристань.

Ноздрей коснулся соленый запах моря, в воздухе обозначилась влажность, наполненная запахами пряностей, рыбы и пороха, как и положено пиратскому и бандитскому обиталищу.

Вокруг полно народу, все куда-то спешат, почти у каждого на боку кобура. Новичков можно узнать по затравленным и подозрительным взглядам, явно наслушались, что в Диких Пустошах убивают сплошь и рядом. Конечно, это недалеко от истины, но не без причины-то!

У каменной гряды пристани растут подчеркнуто гротескные дома, навевающие мысли о кордебалете и шорохе юбок. Вывески пестрят «салунами» и скелетами, почти на каждой красуется ковбой. Настоящий стилистический хаос, что возможен только в Сети. Подобно Америке, бывшей когда-то громадным котлом по переплавке наций, теперь виртуальность перемалывает всю информацию человеческой истории. Настоящий генератор моды, вкуса, стиля жизни и идеологии. Мертвая программа, где строчки команд и базы данных — пользователи.

Искомый бар «Ясеневый гроб» обнаруживается в середине набережной. Именно здесь, судя по ответам поисковика, базируется группировка «Хэдшот», которой руководит Кадавр.

Пару минут я побродил в окрестностях, смоля сигарету. Так и не придумав ничего лучшего, зашагал ко входу. На деревянном крыльце, или как называется площадка перед барами, покачивается на стуле бугай. Один его вид навевает мысли об интеллектуальной отсталости: гипертрофированные мышцы, тяжелая квадратная челюсть и лоб, напоминающий танковую башню. Хотя, возможно, это хитрый трюк, чтобы вызвать презрительное отношению к этому пользователю, что, в свою очередь, заставляет врагов расслабляться.

— Ты куда, смертничек? — Верзила на входе красноречиво положил руку на кобуру. — Иди отсюда, сюда баранам нельзя… Эй, ты не понял?!

Он уже вскочил, расстегивая кобуру, когда я взбежал на крыльцо и молча выбросил кулак ему в лицо.

Вспышка. Цифровой стон, ощущение падения. Нет привычных по официальной Сети разрывов нитей марионетки, здесь аватары не привязываются столь строго. И ID-матрица охранника практически без эффектов копируется в деку.

— Меняем аватар, — бросил я компьютеру. — Перезагрузка.

«Принято».

Мир исчезает, ночь становится солнечной вспышкой, чтобы через минуту вернуться к образу тьмы.

Знакомый овраг. Не вступая в разговор, уничтожаю бедолагу Всадника, программу, обреченную на вечную смерть. Потом запрещаю обмен информацией и бегу по лестнице.

Матрица охранника явно сделана на коленке, параметры не синхронизированы, отчего движения с непривычки дерганые, будто при низкой скорости коннекта. На меня оглядываются, когда я подхожу к бару «Ясеневый гроб», но никто и слова не говорит. Видимо, группировку Кадавра хорошо знают все.

От пинка дверь в бар распахнулась, ударилась в стенку, на пол весело опали осколки стекла.

— Джонни? — слышу я незнакомый голос сбоку. — Ты чего, брат?!

Не отвечая, наугад бью в темноту. Кулак попал в мягкое, с той стороны слышится хрип.

В задымленной полутьме бара я бегу к бармену. Тот явно настроен устроить мне взбучку за разбитую дверь, но сомневается, обычно так не спешат.

— Где босс?!

— Ты охренел, Джонни?! — миролюбиво спрашивает бармен голосом человека, что на перед завтраком совершает свое первое убийство. — Кадавр на встрече. Мне говори…

— Где встреча?!

— Где всегда. — Он кивает на дверь за стойкой, кричит мне вслед: — Тебе туда нельзя! Стой, дурак!!

Я перемахнул через стойку, бармен отлетел в сторону. За дверью длинный коридор, что заканчивается лестницей в подвал и двумя охранниками. Еще на подходе в моей ладони вздрагивает дважды кольт, расплескивая матрицы охраны по стенкам. Это не «дубли», но все равно парням будет нехорошо. А уж их машины гарантированно превратятся в обугленные куски металла и кремния. Гарантия, что ребята не войдут в Сеть заново.

«Внимание, — шепнул компьютер, — подкладочная реальность. Требуется пароль…»

К счастью, у Джонни есть пароль, хотя допуск остается минимальным. Когда я вхожу в подвал, меня едва не выворачивает от кинематографичности обстановки, будто на тусовке ролевиков.

Круглый стол, бутылки виски, игральные карты, сигарный дым, полутьма. Все как в гангстерских фильмах, похоже, что киллеры — народ романтичный и не чураются ностальгии и поношенных клише.

— Ты кто? — вылупился на меня жирдяй в полосатом костюме-тройке.

За столом человек десять, все в молчании наблюдают. Выстрелы, конечно, слышали, да и кольт в моей руке красноречив. Но, как и положено бывалым «мясникам», они спокойны.

— Подожди, Беляк, — услышал я знакомый голос с хрипотцой. Из-за стола поднялся немолодой человек в простых джинсах и пайте, единственный, не играющий роль мафиози. — Этот парень мой. Джонни, что стряслось?..

Кадавр замолчал на полуслове, и я понял: узнал. Двуствольный кольт — моя визитная карточка.

— Узнал? — повторил я. — Разговор есть, Кадавр.

Глаза киллера превратились в узкие щелочки. Одному из игроков надоедает ждать, он бросил в раздражении:

— Кадавр, убери этого клоуна! Сейчас моя раздача…

— Сетевой Дьявол, — прошипел Кадавр. — Живой, с-сука…

Теперь в подвале гробовая тишина. О нашем конфликте с киллером наслышаны все. Две легендарные фигуры виртуальности не поделили Душу: один хотел забрать ее, второй — отправить в ад. Похоже, что здесь собрались местные шишки, градус интереса к ситуации стремительно повышается. Даже тот, кто ругался и требовал вышвырнуть меня, отложил карты и с любопытством рассматривает. Я машинально отметил, что страха нет.

Кадавр осведомился с неприязнью:

— У тебя есть разговор? Ко мне? — Он хохотнул свирепо. — Ты, щенок, меня заработка лишил, поперек дороги выполз, червь, да еще и мою машину сжег!

Я согласился:

— Лишил, выполз, сжег.

— И теперь пришел ко мне в логово…

— Ты прямо Капитан Очевидность.