Не предуведомив об этом, что перерыв таковых сношений знаменует собой открытие военных действий, японское правительство отдало приказ своим миноносцам внезапно атаковать Нашу эскадру на внешнем рейде Порт-Артура.
По получении о сем донесения Наместника Нашего на Дальнем Востоке, мы тотчас же повелели вооруженной силой ответить на вызов Японии.
Объявляя о таковом решении Нашем, Мы с непоколебимой верой в помощь Всевышнего и в твердом уповании на единодушную готовность всех верных Наших подданных встать вместе с Нами на защиту Отечества призываем благословение Божие на доблестные Наши войска армии и флота».
Днем 27 января в 16 часов в Зимнем дворце состоялась церемония объявления войны. После молебна в дворцовой церкви в зал, где собрались высшие сановники, офицеры гвардии и столичного гарнизона, вошел император Николай II. Он был одет в скромный пехотный мундир.
Присутствующие заметили, что он был необычно бледен и весьма возбужден. Повторив уже известное сообщение о ночном нападении японского флота на Тихоокеанскую эскадру в Порт-Артуре, император закончил бесстрастным голосом: «Мы объявляем войну Японии». Ответом было громкое «ура», прокатившееся эхом по парадным залам Зимнего дворца. Министерство иностранных дел в тот же день известило об этом решении другие государства. Известно, что министр иностранных дел России граф В. Н. Ламсдорф, разбуженный ночью с 26 на 27 января 1904 г. срочной телеграммой о событиях в Порт-Артуре, в сердцах бросил посланным единственную фразу, ставшую впоследствии крылатой: «Доигрались-таки».
Высочайший манифест императора Японии — микадо о начале войны с Россией вышел 28 января, на следующий день после опубликования российского. В нем говорилось:
«Мы объявляем войну России и приказываем нашим армиям и флоту всеми вооруженными силами начать враждебные действия против этого государства, а также Мы приказываем всем поставленным от нас властям употребить все силы при исполнении своих обязанностей во всем, согласно с полномочиями, для достижения народных стремлений при помощи всех средств, дозволенных международным правом.
В международных сношениях мы всегда стремились поощрять мирное преуспевание нашей Империи и цивилизации, укреплять дружественную связь с другими державами и поддерживать такой порядок вещей, который обеспечивал бы на Дальнем Востоке прочный мир и нашим владениям безопасность, не нарушая при этом права и интересы других государств. Поставленные от нас власти исполняли до сих пор обязанности, сообразуясь с нашим желанием, так что наши отношения к державам становились все более сердечными.
Таким образом, вопреки нашим желаниям нам, к несчастью, приходится начать враждебные действия против России.
Неприкосновенность Кореи служила всегда для нас предметом особой заботы, не только благодаря традиционным сношениям нашим с этой страной, но и потому, что самостоятельное существование Кореи важно для безопасности нашего государства. Тем не менее Россия, невзирая на торжественное обещание в договорах с Китаем и на неоднократные уверения, данные другим державам, продолжает занимать Маньчжурию, утвердилась и укрепилась в этих провинциях, стремясь к их окончательному присоединению. Ввиду того, что присоединение к России Маньчжурии сделало бы для нас невозможным поддерживать неприкосновенность Кореи и отняла бы всякую надежду на поддержание в будущем мира на Дальнем Востоке, мы решили ввиду этих обстоятельств начать переговоры по этим вопросам, чтобы таким путем обеспечить прочный мир. Имея в виду такую цель, поставленные от нас власти вошли по нашему приказанию в переговоры с Россией и в течение шести месяцев происходили частные совещания по затронутым вопросам.
Россия, однако, ни разу не пошла навстречу нашим предложениям в духе примирения и умышленными проволочками старалась затянуть улаживание этого вопроса. Заявляя о своем желании поддерживать мир, она, с другой стороны, усердно готовилась к войне на море и суше, стараясь таким образом выполнить свои эгоистические планы.
Мы никоим образом не можем поверить тому, что Россия с самого начала переговоров была воодушевлена серьезным и искренним желанием мира. Она отклонила предложения нашего правительства. Независимость Кореи в опасности. Это угрожает жизненным интересам нашей империи.
Нам не удалось обеспечить мир путем переговоров. Теперь нам остается обратиться к оружию.
Наше искреннее желание, чтобы преданностью и храбростью наших верных подданных был бы скоро восстановлен вечный мир и сохранена слава нашей Империи».
Официальная церемония объявления войны России в Японии проходила более скромно и сдержанно. 29 января в залах императорского дворца в Токио были совершены богослужения и зачитан в присутствии собравшихся императорский манифест об объявлении войны России. Одновременно обер-гофмаршал принц Инакура Томосада по поручению императора отправился в особо почитаемый храм Исе, где принял участие в богослужении и совершил поклонение гробницам, в которых покоились останки основателя правящей династии, а также императора Комея — отца нынешнего микадо. Так началась Русско-японская война.
Выдающийся российский общественный деятель начала XX в., редактор газеты «Новое время» Алексей Сергеевич Суворин так описывал день объявления войны: «Движение в Петербурге необыкновенное весь день. На площади перед Зимним дворцом масса народа. В окне увидели государя, проходившего по залам. Поднимается "ура" приветствующее его с той любовью, которая и надеется, и верит, и непоколебимо хочет верить, что жива Россия, жив русский народ. С той любовью, которая горяча не в дни только торжества, но и в дни печали, которую испытывает вместе с народом государь. Она, эта любовь, хочет утешить, хочет крикнуть, что силен русский народ, сильны и мужественны наша армия и флот. Эта любовь утешающая, готовая плакать и молиться, готовая и на все жертвы, как трогательна эта любовь и как много она заслужила!
Нужны люди большого таланта и энергии, испытанные, имеющие имя, внушающие веру в себя. Как это важно всегда, и как это важно в настоящее время. Такие люди были у нас, они есть у нас и будут. В них говорит крепкая душа. Та великая собирательная русская душа, которая создала Россию и которая никогда не теряла бодрости духа и разума.
Будем помнить, что за сегодняшним днем стоит более тысячи лет русской истории, в течение которой бывали не только дни, но и целые годы гораздо более ужасные, но Россия жила, живет и будет жить…» В этот день российский император заявил министру иностранных дел В. Н. Ламсдорфу, что война будет вестись до победного конца, «так, чтобы она (Япония. — Б. С.) не могла больше иметь ни армии, ни флота».
Нападение японского флота застало Россию врасплох. Однако, несмотря на серьезные потери, русский флот сохранил боеспособность и представлял грозную военную силу. Началась переброска воинских частей на Дальний Восток. Военные действия на суше начались 18 апреля. Командующим русскими войсками Маньчжурской армии на Дальнем Востоке с началом военных действий был назначен военный министр А. Н. Куропаткин. Командующим Тихоокеанской эскадрой русского военного флота стал талантливый флотоводец вице-адмирал С. О. Макаров. Главнокомандующим всеми вооруженными силами на Дальнем Востоке оставался наместник царя на Дальнем Востоке адмирал Е. А. Алексеев.
Япония с самого начала войны обеспечила стратегическую внезапность и сумела захватить инициативу в боевых действиях. В этих условиях резко обострилась тайная война спецслужб противоборствующих сторон. Полковник Акаси прочно обосновался в Швеции, в Стокгольме, и оттуда продолжал руководить подрывной деятельностью против России. В частности, ему удалось удачно разместить японские военные заказы в Швеции, Англии и Германии. Русская военная разведка своевременно информировала Главный штаб русской армии об этом. Так, в частности, военный агент в Стокгольме полковник А. М. Алексеев докладывал, что «для Японии спешно изготовляются гильзы для скорострельной артиллерии на Бофорском заводе в Швеции и что эти гильзы грузятся в Гетеборге». Военный агент в Германии полковник В. Н. Щебеко информировал о крупном артиллерийском заказе японского правительства на заводе Круппа в Эссене. 24 ноября он срочно телеграфировал из Берлина следующее: «Завтра пароходом гамбург-американской линии "Самбия" пойдет из Гамбурга японский груз в 326 полевых, 93 горных орудия и много стальных плит…» На основании этих сведений русское министерство иностранных дел выразило протест министерству иностранных дел Германии. Назревал большой политический скандал в отношениях между Германией и Россией. В дело пришлось вмешаться самому германскому императору Вильгельму II, который в письме Николаю II доказывал, что Германия помогает исключительно России, а инцидент с «Самбией» относил к разряду слухов, которые распространяли английские и французские агенты. «Я посоветовал бы поменьше верить им и сверх того дать им пинка, чтобы они слетели в Неву…» — заканчивал свое письмо германский император. Известно, что более протест Россией не возобновлялся.
