— Оченно болшой человек. С милиционером приехал, ругается, кричит, всех, однако, говорит, посажу. Но моя председатель велел передать, с ревизором договориться можно, спирт любит, водка любит, меха любит. Через два дня ваша фактория будет.

Шмидт ухмыльнулся: „Ладно, мол, встретим“, и велел налить Семену стакан спирта.

Через два дня к поселку подъехала оленья упряжка. Было утро, но вместо криков петухов селение будил лай голодных, требующих пищи псов. Сыроежкина сопровождали его надежный друг, чекист Горбатенко, „игравший“ роль милиционера, и проводник — якут Ипатов, на которого тоже можно было положиться.

Шмидт принял гостей любезно, хотя и без подобострастия. Григорий вел себя очень сурово — от завтрака отказался, заявил: „У нас свое есть“, сразу же потребовал бухгалтерские документы, потом отправился на склад. Ни о чем не спрашивал, все что-то записывал в книжечку. Шмидт начал волноваться: „Вдруг да обнаружит что-нибудь, и слечу я с этой должности“. Стал подумывать о том, что края, мол, обширные и суровые, и ревизор вполне может затеряться, особенно если ему „помочь“. Но, вспомнив предупреждение соседнего председателя, воспрял духом: „Подождем до ужина!“

Григорий хотел и на ужин не идти, но подумал: „Не перегнуть бы палку“ — и согласился принять приглашение Шмидта отведать „чем бог послал“. Прислуживали кряжистые угрюмые дядьки с бородатыми разбойничьими физиономиями. За ужином Григорий „оттаял“ и стал более разговорчивым. Им обоим было что скрывать друг от друга, но в рамках дозволенного они стали рассказывать истории „из своей жизни“, большей частью выдуманные.

На другой день все повторилось, и к вечеру они стали „друзьями“, называли один другого Гриша и Вася. Утром Сыроежкин не глядя подмахнул акт, составленный бухгалтером кооператива. Прощаясь, отказался от „посошка“ на дорогу, сказал: „Вася, ты мне друг? Так в нашей местности, откуда я родом, принято что хозяин своего дорогого гостя до околицы провожает и там пьют посошок. Поехали!“ Шмидт с радостью согласился — скорее бы уезжал „дорогой гость“. До околицы было рукой подать, и Шмидт сел на нарты Сыроежкина, не взяв с собой никого из телохранителей. В факторию он, конечно, уже не вернулся.

Успешно прошли аресты и других заговорщиков. Захват шхуны был сорван. Арестованные были отправлены в Среднеколымск. Шмидт и другие главари заговора, изобличенные признаниями рядовых заговорщиков, вынуждены были дать развернутые показания и подтвердить частично уже известные данные о своем сотрудничестве со специальными службами США и Японии и о планах отделения Якутии от Советского Союза.

По дороге в Среднеколымск Шмидт, понимая, что его участь предрешена, сделал отчаянную попытку побега. Ночью на одной из стоянок, воспользовавшись ослаблением бдительности часового, он напал на командира взвода Рогова, пытаясь обезоружить его и бежать. В происшедшей схватке Шмидт был убит.

С ликвидацией организованного бандитизма в Якутии оставались лишь бандиты-одиночки, которых постепенно вылавливали местные чекисты.

В июле 1928 года после окончания работы в Среднеколымском округе отряд Сыроежкина совместно с арестованными отправился на пароходе „Колыма“ по Ледовитому океану к устью реки Лены. Вскоре пароход попал в сплошные льды. С трудом удалось вырваться, но пришлось возвратиться в Среднеколымск. Оттуда отряд с арестованными двумя партиями выехал в Якутск.

В 1929 году произошел советско-китайский конфликт, известный как „конфликт на КВЖД“.

Китайско-восточная железная дорога (КВЖД) кратчайшим путем связывает Сибирь с Дальним Востоком. Ее длина 2555 километров, и проходит она по территории Маньчжурии. Построена в 1889–1903 годах и формально принадлежала Русско-Китайскому (впоследствии Русско-Азиатскому) банку, но фактически ее владельцем было русское правительство. После Октябрьской революции и гражданской войны Китай признал права Советского правительства на эту дорогу. В 1924 году было подписано советско-китайское соглашение о принципах управления КВЖД. Советское правительство отказалось от каких-либо привилегий, дорога объявлялась чисто коммерческим предприятием. Его доходы и управление им находились в руках обоих государств.

В середине 20-х годов бесчисленные генеральские клики, за спиной которых стояли те или иные империалистические державы, рвали Китай на части. В Маньчжурии обосновалась милитаристская клика Чжан Цзолина, возглавившего прояпонское „мукденское правительмтво“.

Мукденская клика, подстрекаемая иностранными империалистами, с самого начала стала нарушать соглашение о режиме КВЖД. Неоднократно захватывалось железнодорожное имущество, совершались акты насилия над советскими служащими дороги. Свою лепту в конфликт вносили я белогвардейцы, осевшие в Маньчжурии.

Утром 10 июля 1929 года бело-китайские войска захватили телеграф КВЖД по всей линии, все советские торговые представительства были закрыты и опечатаны, советские служащие отстранены от работы. Их места заняли белогвардейцы. Несколько сот советских граждан было арестовано.

Начались бандитские иалеты на советскую территорию, которые вскоре приняли систематический характер. В ночь и а 18 августа границу СССР перешли регулярные китайские части. Планировалось нанести внезапный удар, дойти до Байкала и перерезать Транссибирскую железную дорогу, взорвать на ней туннели, отрезав Советский Дальний Восток от остальной территории страны.

Советскому Союзу пришлось военными средствами очищать свою территорию от империалистических агрессоров. Сначала велись оборонительные бои, затем операции были перенесены и на территорию противника.

Сыроежкин в июле 1929 года находился в Забайкалье. Ему было поручено командовать одним из отрядов по ликвидации банд. В течение двух месяцев он участвовал в боях, ходил в тыл врага. Смелым налетом его отряд захватил мост и предотвратил взрыв, который готовили отступавшие части противника.

В ноябре 1929 года мукденсние войска были полностью разгромлены. Они понесли большие потери, а 21 ноября китайские власти обратились с просьбой о мирных переговорах.

Едва закончились события на КВЖД, как Сыроежкина ожидала командировка в Бурятию.

Строительство новой жизни осуществлялось здесь в чрезвычайно трудных условиях. Только в 1928 — 1929 годах была проведена земельная реформа. Она дала толчок к оживлению сельского хозяйства, но и привела к усилению классовой борьбы в деревне.

Крестьянство, особенно бедное, получив землю, сенокосные угодья от Советской власти, стало активно поддерживать ее политику. Кулаки, бывшие нойоны, нэпманы, ламы яростно выступали против коллективизации, занимались вредительством, антисоветской агитацией, уничтожали семенные фонды, совершали террористические акты, саботировали хлебозаготовки.

Особенностью коллективизации в Бурятии было то, что коренное население находилось под властью лам и шаманов и вело кочевой и полукочевой образ жизни. Пытались ослабить дружбу между народами и сорвать строительство социализма и бурятские националисты. Оставалось здесь и немало бывших белогвардейцев.

В некоторых районах Бурятии — Мухорошибирском, Бичурском — имели место вооруженные выступления, а в Окинском хошуне Тункинского аймака орудовала кулацкая банда во главе с местным богатеем Зодбоевым.

27 февраля 1930 года Г.С. Сыроежкину было поручено формирование отряда для ликвидации банды Зодбоева. Подбирая людей, готовя снаряжение и боеприпасы, Сыроежкин, как обычно, изучал материалы по Бурятии, ее истории, национальным и религиозным особенностям местного населения. Он пришел к выводу, что банда — чисто кулацкое детище, но основную массу ее составляют обманутые кулаками середняки и бедняки, и потому главное внимание надо уделить не военному уничтожению банды, а ее разложению, созданию междоусобицы внутри самой банды. Были и некоторые особенности, свойственные этому району: во-первых, банды кочевали в непосредственной близости от государственной границы, при серьезной опасности уходили за кордон, держали там награбленный скот. Во-вторых, это не были „легкие на подъем“ антоновские или чеченские шайки, здесь бандиты возили с собой жен и даже детей, а следовательно, хотя и не громоздкие, но все же кое-какие грузы, что, по мнению Сыроежкина, затрудняло их маневренность. Наконец, весь район боевых действий представлял собой один из самых глухих и труднопроходимых уголков Восточных Саян. Кругом непролазные ущелья, дикие хребты, опасные бурные реки — они вскрывались обычно в конце апреля, но и в марте часто льды становились непрочными, проваливались под тяжестью всадников и обоза. В узкой долине река Ока стремительно рвется через многочисленные пороги. Не менее опасны ее притоки — Диби, Тисса, Зима, Урда-аха и другие.