— Где и когда вы встречались с Отеро? — спросил начальник.

Айморо ответил, что они действительно встречались, но кто организовал эту встречу и где она проходила, он не скажет.

Тогда начальник спросил, каких политических взглядов придерживается сам Айморе и как он относится к «тупамарос». Айморе пробормотал в ответ что-то невнятное. Начальник, разозлившись, предупредил, что молчание может дорого ему обойтись. Айморе продержали в полиции два часа и все это время задавали одни и те же вопросы.

В 4 часа дня бразильского журналиста освободили, а уже через час посол сообщил, что уругвайское правитель-стпо объявило его persona non grata, и посоветовал Айморе оставаться в посольстве до отлета ближайшего самолета. Устроившись на диване, тот вздремнул немного, а в 6 часов утра вылетел из Рио.

Благополучное возвращение на родину не положило, однако, конец всем его неприятностям. Редактор «Жорнал ду Бразил» Алберто Динес вызвал строптивого журналиста к себе и сказал, что посольство США оказывает на газету колоссальное давление, требуя его уволить.

— Айморе, — спросил редактор, — вы можете поклясться, что все, что вы написали, — чистая правда?

— Да, могу. Это чистая правда.

Газета не поддалась нажиму, и Айморе не уволили. Тем временем в Вашингтоне Байрон Энгл, видимо, надеялся, что из Дэна Митрионе можно будет сделать мученика. Ведь то, что произошло с ним, отвечало всем канонам его классической схемы: жертва имелась; люди Энгла завладели телом физически; гроб был торжественно пронесен по улицам Индианы; состоялись гражданская панихида и похороны; были проведены, наконец, специальные поминальные службы. Даже «Нью-Йорк таймс» косвенно поддержала эту идею, назвав в редакционной статье убийство Митриоие «абсурдным» и обвинив «тупамарос» в применении тактики времен Гитлера. Вот почему, узнав о статье в «Жорнал ду Бразил», Энгл был глубоко возмущен тем, каким образом в ней освещалось все это дело. Он тут же заявил, что статья — результат сговора. «Все три бразильских журналиста, — сказал он, — утверждали, что не писали статьи. Как выяснилось позже, она была подсунута редактору кем-то из своих же сотрудников, просто-напросто сочинивших всю эту историю».

После убийства Митрионе уругвайский режим ужесточил действия против «тупамарос». Те в ответ взорвали кегельбан в Карраско, где часто бывали сотрудники американских учреждений. На стене одного из ночных клубов повстанцы язвительно написали: «Танцуют все или никто».

8 января 1971 года «тупамарос» похитили британского посла Джеффи Джексона, который легкомысленно пренебрег мерами предосторожности, за что и поплатился восьмимесячным заточением в одном из подвалов Монтевидео. Через некоторое время в уругвайскую столицу прибыл агент британской секретной службы, и сотрудники политического отдела американского посольства стали восхищенно наблюдать, как он готовится к освобождению Джексона.

В начале сентября 1971 года более 100 «тупамарос» бежали из тюрьмы в Пунта-Карретас, воспользовавшись заброшенным 50-метровым тоннелем, который вывел их в соседний с тюрьмой дом. Поначалу журналисты восприняли этот побег как еще одно подтверждение некомпетентности уругвайской полиции. Однако потом, когда «тупамарос» освободили посла Джексона, все это стало сильно смахивать на сделку между повстанцами и президентом Пачеко. Если в случае с Дэном Митрионе тот отказался пойти на аналогичный шаг, то в случае с британским послом он, видимо, решил таино выполнить требования «тупамарос». Во всяком случае, карьера полковника, который в то время был начальником тюремной охраны, не пострадала. Более того, он даже получил повышение по службе, став старшим помощником генерала Грегорио Альвареса — одного из четырех руководителей уже набиравшей силы новой военной хунты в Уругвае.

Рей Митрионе, прочитав в Ричмонде сообщение об этом побеге, обратил внимание на то, что одним из жильцов дома по соседству с тюрьмой был человек по имени Билли Риал.

С тех пор как Рей получил магнитофонную пленку с записью допроса Дэна человеком, говорившим по-английски, он снова и снова прослушивал ее у себя дома в надежде найти там хоть какую-то зацепку, которая поможет ему отыскать убийцу. Это превратилось уже в навязчивую идею, и семья, опасаясь, как бы это не кончилось для него плохо, все время просила Рея прекратить это занятие для собственной же пользы.

Голос «тупамаро» показался Рею знакомым: он очень смахивал на голос молодого уругвайца, когда-то заходившего в спортивный магазин Кесслера. Увидев теперь в газете фамилию Билли Риала, Рей тут же решил, что производивший допрос «тупамаро» и этот молодой уругваец — одно и то же лицо. Он решил немедленно позвонить в Вашингтон и сообщить о своих подозрениях.

Билли Риал, примкнувший к секте «Святые последнего дня», был вскоре арестован полицией Монтевидео и брошен в тюрьму. Мормоны (члены этой секты) почти никогда не занимались повстанческой деятельностью. Но полицейские, видимо, подумали, что Риал как раз и был тем редким исключением. Рей, однако, ошибся. С пленки звучал совсем не голос Риала. Скорее, это был «тупамаро» по имени Бланко Катрас, который когда-то учился в США и потом был убит уругвайской полицией во время облавы в апреле 1972 года.

В марте 1971 года у Клода Флая, все еще находившегося в руках «тупамарос», случился сердечный приступ. Повстанцы доставили его к знакомому специалисту по сердечным заболеваниям, который им симпатизировал.

Осмотрев Флая, врач рекомендовал немедленно отвезти его в больницу, что и было сделано. «Тупамарос» оставили больного у входа в приемное отделение Британской больницы, положив рядом пачку электрокардиограмм и рекомендации врача относительно его дальнейшего лечения. Рекомендации были составлены грамотно и со знанием дела, поэтому медицинский персонал больницы, не теряя времени, воспользовался ими. Флай вскоре оправился от удара и вернулся в родной штат Колорадо.

Тщательно изучив бумагу, на которой были сделаны ЭКГ, и определив, какой электрокардиограф при этом использовался, американские эксперты из ЦРУ сумели выйти на врача Хорхе Дубру, уругвайского специалиста по сердечным заболеваниям, который и осматривал Флая. Дубра был арестован и брошен в тюрьму.

Моррис Зиммелман, пожилой бизнесмен из США, работавший в то время в Монтевидео, был поражен, узнав обо всей этой истории. Ведь это был тот самый д-р Дубра, который и его поставил на ноги, когда с ним: случился такой же приступ. «Ну как тут определишь, — сказал он жене, — кто „тупамарос“, а кто нет». И та со вздохом согласилась. Как и большинство соотечественников, они были восхищены высоким профессионализмом специалистов американской разведслужбы. Уж если им не удалось спасти от смерти Митрионе, то по крайней мере они сумели поймать человека, спасшего жизнь Флаго.

Похищение американского посла Бэрка Элбрика было настолько успешным, что бразильские повстанцы решили применить ту же тактику еще три раза. В июне 1970 года, когда Фернандо Габейра еще находился в тюрьме на Илья-Гранде близ Рио, обычные радиопередачи были вдруг прерваны специальным выпуском новостей, в котором сообщалось, что повстанцы захватили посла ФРГ в Бразилии и требуют освобождения 40 заключенных.

Спустя пять минут охрана сорвала со стен все тюремные репродукторы. Но одному заключенному все же удалось спрятать радиоприемник под подушку, и он всю ночь не смыкал глаз, дожидаясь следующего сообщения.

Только в этой тюрьме было 120 политических заключенных, и все они до самого рассвета живо обсуждали, кого же повстанцы включат в список. Фернандо имел все основания рассчитывать на то, что и его фамилия окажется там. Большинство его товарищей отбывало не столь длительные сроки и могло рассчитывать на скорое освобождение. У Фернандо же не было никакой надежды, и на свободу он мог выйти лишь в результате обмена.

В ту ночь в тюрьме не спал никто. С первыми лучами солнца заключенный, всю ночь не отрывавший уха от радио, вдруг выкрикнул четыре фамилии и добавил после каждой из них: «Прощай!»