Жан-Марк узнал, что похищен посол США в Бразилии.

Чарлз Бэрк Элбрик, новый посол США в Бразилии, был дипломатом старой закалки. Среди более молодых сотрудников государственного департамента он слыл скучным и лишенным воображения человеком. Один начинающий дипломат метко назвал его «старой перечницей». Что касается более откровенных коллег его возраста, то у них сам Элбрик и его манера вызывали одно раздражение. Он представлялся им карикатурой безупречно одетого карьериста, который гораздо больше заботился о подборе подходящего галстука, чем о своих политических взглядах.

Родители Элбрика, неплохо устроившиеся в Луисвилле, в свое время отправили его в колледж Уильямса, который он и окончил в год краха фондовой биржи. Через два года молодой Элбрик поступил на дипломатическую службу и стал медленно, но верно подниматься вверх по служебной лестнице. Во всех странах пребывания (в Панаме, Гаити и Польше, где он работал незадолго до начала войны) Элбрик и его жена Эльвира больше всего уделяли внимание балету, опере и концертам местного симфонического оркестра.

В годы президентства Линдона Джонсона служба Линкольна Гордона в Бразилии была по достоинству оценена, и он был назначен на пост заместителя государственного секретаря но делам Латинской Америки. На посту посла США в Бразилии его сменил Джон Татхилл, который был не так благосклонеи к диктаторскому режиму, а посему не на шутку рассердил тамошних генералов. И вот теперь, пытаясь как-то подготовить Элбрика к его новой работе, Гордон пригласил его к себе, чтобы срочно прочесть ему краткий курс бразильской истории. Постаревший, но отнюдь не ставший от этого менее разговорчивым, Гордон пустился в пространный экскурс и говорил до тех пор, пока Элбрик не почувствовал, что цифры и факты о Бразилии уже буквально лезут у него из ушей. 8 июля 1969 года Элбрик прибыл в Бразилию, не запомнив, конечно, ни слова из того, что наговорил ему Гордон.

Сотрудники посольства знали о весьма нелестной репутации Элбрика еще до его приезда в бразильскую столицу. И беспокойство, которое он им внушал, не уменьшилось после того, как г-жа Элбрик твердым голосом заявила, что назначенный в резиденции посла прием в благотворительных целях отменяется. «Позвольте, — сказала она, не успев приехать, — мой дом — не общественное место».

Город Бразилиа вот уже 10 лет был официальной столицей страны, но сотрудники многих посольств все еще с крайней неохотой уезжали из Рио, не желая менять его блеск и очарование на унылую геометрию новой столицы. Вот почему Элбрик по-прежнему жил в официальной резиденции американского посла в районе Ботафого в домо № 388 по улице Сан-Клементе. Он неизменно приезжал туда каждый день в полдень и не спеша обедал.

В тот четверг 4 сентября 1969 года (в Бразилии в это время весна) посол, по обыкновению, плотно пообедал и около двух часов пополудни сел в посольский «кадиллак» и направился в посольство. За рулем сидел бразильский шофер Кустодио Абел де Силва.

Резиденция посла находилась в центре квартала, исчерченного множеством узеньких улочек с односторонним движением. Когда «кадиллак» проезжал по одной из них, шофер вдруг увидел, что дорога блокирована «фольксвагеном», у которого, видимо, что-то сломалось. Элбрик, желая посмотреть, что там случилось, выглянул из окна. В это время четверо неизвестных рванули на себя дверцу его машины и закричали: «Мы бразильские революционеры!» Угрожая послу пистолетами 45-го калибра, они затолкали шофера на середину переднего сиденья, а Элбрику, сидевшему сзади, приказали лечь на пол. На все вопросы посла один из них отвечал коротким: «Молчать!»

Через некоторое время машина остановилась в безлюдном месте где-то среди холмов к северу от пляжа Ботафого. Послу было приказано закрыть глаза. «Меня хотят убить», — пронеслось у него в голове.

Элбрик вспомнил, что год назад Джон Гордон Мейн, бывший заместитель Линкольна Гордона, назначенный потом послом в Гватемале, был убит, когда пытался отбиться от повстанцев, захвативших его машину. Элбрик драться не собирался, но и глаза закрывать не хотел. Он поднял руку, инстинктивно пытаясь отвести от лица направленный на него пистолет. И тогда другой человек ударил его рукояткой пистолета по голове. Удар потряс Элбрика. Он почувствовал, как по лицу потекла кровь.

Похитители вытолкнули посла из «кадиллака» и заставили перебраться в микроавтобус марки «фольксваген». Там ему снова приказали лечь на пол, а затем укрыли брезентом. Человек, приказывавший ему молчать, не пряча пистолет, сел на посла верхом.

Неизвестные переговаривались друг с другом, но к Элбрику никто не обращался. Так они ехали минут 20. Под брезентом Элбрик понемногу стал успокаиваться. Намерения похитителей пока были не ясны, но теперь он уже знал, что убивать его никто не собирался: если бы они хотели его прикончить, то сделали бы это там, на безлюдном месте среди холмов.

Автобус въехал куда-то и остановился. Все четверо встали, и один из них сказал, обращаясь к Элбрику: «Теперь можно встать. Смотрите только вперед и садитесь на сиденье. Если обернетесь — пристрелим».

Элбрик поднял голову. Похоже было, они въехали в небольшой крытый гараж. Двое вышли из автобуса, а двое остались с послом. Один из них сел на заднее сиденье, а другой встал у ворот гаража.

Было жарко. Осторожно, стараясь не оборачиваться, Элбрик сбросил с себя пиджак и попросил воды (он хотел промыть рану). Кто-то принес ведро и кувшин с питьевой водой.

Элбрик предположил, что похитители, видимо, решили дождаться темноты, а затем уже, не рискуя, вывести его из гаража. Было чуть больше трех часов дня. Учитывая, что весной здесь солнце садится поздно, Элбрик понял, что ждать придется долго. Он стал обдумывать ситуацию. Кто эти люди? Чего они от него хотят?

Одним из похитителей, все это время остававшихся в доме, был Фернандо Габейра — бывший репортер из газеты «Биномио» в Белу-Оризонти. В то время ему было 28 лет. Он делал не только большие успехи в журналистике, но и принимал все более активное участие в движении левых. В Рио он работал редактором «Жорнал ду Бразил» — влиятельной консервативной газеты — и одновременно преподавал в университете на факультете журналистики. Еще в Белу-Оризонти он понял, что в стране назревает военный переворот. И все же, когда это случилось на самом деле, Фернандо долго не мог прийти в себя.

После 1964 года в левом движении Бразилии произошел раскол.[7] Фернандо стал членом группы «МР-8»[8] — «Революционное движение 8-го октября» (в этот день погиб Че Гевара). В период наивысшей активности в организацию входило не более 100 человек. В июле спецслужбы ВМФ совершили облаву, арестовав 22 ее членов. После этого в рядах организации осталось лишь несколько человек. Именно это обстоятельство и побудило их совершить нечто из ряда вон выходящее.

Фернандо готовился к этому моменту загодя, проверяя себя на менее опасных делах. Он вставал в 5 часов утра и уезжал из Леблона (где находилась его дорогая квартира) на заводские окраины Рио. Там он обходил одна предприятие за другим и распространял листовки. Если бы его поймали, то, конечно, арестовали бы, посадили в тюрьму и пытали. На этом вся его карьера и закончилась бы.

Вскоре кто-то предложил попробовать похитить кого-нибудь в политических целях. В 1969 году эта практика еще не получила столь широкого распространения. Почему бы, подумали студенты, не захватить какую-нибудь важную персону и не потребовать затем выкуп? Но только не деньгами, потому что тогда они вряд ли могли бы рассчитывать на понимание и сочувствие простых бразильцев (а именно их сердца они и хотели завоевать). Лучше потребовать, чтобы в обмен освободили политических заключенных, которых без суда и следствия месяцами подвергают пыткам. Это требование не вызвало бы осуждения и было бы гуманным. Но возникал вопрос: сколько политзаключенных должно быть освобождено? Цифра, видимо, должна быть разумной. Посоветовавшись, решили, что 15 будет достаточно.