– А я была Илона, – объявила маленькая девочка. Она доверчиво подошла к Моргону, волосы ее разметались по плечам, словно ледяной водопад. – Моя мама была, мама была…
– Трист, – произнес мальчик, стоящий за ее спиной. Глаза его впились в лицо Моргона, словно именно на нем он и прочитал свое собственное имя. – Я был Трист. Я мог принять облик любого земного существа – птицы, дерева, цветка, – я их знал. И я мог превращаться в тура.
– Я была Элора, – сказала худенькая девочка. – Моя мама была Рена – она могла разговаривать на всех земных языках. Она научила меня языку сверчков…
– Я был Кара…
Они столпились вокруг Моргона, их голоса звучали мечтательно, они не испытывали страданий. Моргон слушал детей, всматриваясь в их тонкие безжизненные лица, потом прервал, не в силах больше сдерживать свое нетерпение:
– Что же произошло? Почему вы здесь?
Наступила тишина. Потом Тираон ответил ему:
– Нас уничтожили.
– Кто?
– Те, с моря. Эдолен. Сек. Они нас погубили, и теперь мы не могли больше жить на земле, мы не могли управлять ею. Мой отец укрыл нас здесь, так мы спрятались от войны. Мы нашли убежище смерти.
Моргон молчал. Его факел медленно опустился, тени снова сгустились над кругом ребятишек. Он прошептал:
– Вот оно что. Чем я могу помочь вам?
– Освободи ветры.
– Хорошо. Но как?
– Одна звезда вызовет из тишины Властелина Ветров; одна звезда вызовет из темноты Властелина Темноты; одна звезда – вызовет из смерти детей Властелинов Земли. Ты позовешь – они ответят.
– А кто…
– Война же не закончена, она просто затихла на время для перегруппировки сил. Ты понесешь звезды огня и льда к Концу Века Высшего…
– Но мы не можем жить без Высшего…
– Так нам обещано. Так оно и будет. – Мальчик, кажется, не слышал его больше, он прислушивался к голосу веков из своей памяти. – Ты Звездоносец, и ты освободишь от их власти…
Внезапно он умолк на полуслове. Моргон нарушил молчание:
– Продолжай.
Голова Тираона опустилась. Он неожиданно схватил Моргона за руку, в голосе его прозвучало страдание:
– Нет.
Моргон поднял факел. За пределами слабых очертаний детских лиц, за изгибами стройных тел свет упал на какую-то тень, которая не отступила перед ним. В сгустках тьмы появилась еще более темная голова – красивое, спокойное и застенчивое лицо женщины смотрело на Моргона и улыбалось.
Он выпрямился, огненные звезды запрыгали кругом. Моргон увидел, как контуры тела Тираона начали расплываться и таять, и, поспешно повернувшись, устремился к каменной двери. Она выпустила его, и он увидел, как к нему по идущей вниз тропе, словно морские волны, движутся люди цвета моря. На раскрытых ладонях они несли огни.
Ужас на секунду овладел Моргоном, но тут же он заметил краешком глаза узкий ход в стене, по всей видимости какой-то боковой коридор. Моргон поднял факел и изо всех сил бросил его вперед, в сторону своих преследователей. Огонь осветил их, словно пылающая звезда. Затем, ощупью найдя в стене то спасительное отверстие, Моргон, не глядя, скользнул в боковой коридор, расширявшийся перед ним с каждым шагом. Он искал путь ощупью, руки его скользили по влажной гладкой поверхности камня, он стукался головой о коварные выступы, спотыкался, налетал на стены на поворотах. Темнота окутывала тропу, окутывала камни, за спиной его тоже мгновенно смыкался ничем не нарушаемый мрак.
Один раз Моргон остановился, напуганный своей слепотой, и услышал собственное хриплое дыхание и неумолимую тишину Исига. Он вновь ощупью двинулся вперед, обдирая ладони о невидимую скалу, пока каменный пол не разверзся у него под ногами и он не полетел в глубину черноты, а крик его не утонул в воде.
С усилием он вылез из воды на сырой берег, все еще не выпуская из рук меч и не сознавая этого. Он лежал, не слыша ничего, кроме своего дыхания, теперь уже больше напоминающего всхлипывания. Нежданно-негаданно он услышал возле себя звуки шагов и чье-то дыхание. Он сам почти перестал дышать, стараясь не выдать себя, но тщетно. Кто-то дотронулся до него.
Моргон живо вскочил на ноги, попятился, и чей-то голос прошептал в темноте:
– Моргон, осторожно. Вода…
Он выпрямился, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но и это не удалось ему – тьма скрывала и фигуру, и черты лица подошедшего к нему. И тут он узнал этот голос.
– Моргон… Это я, Бере. Я иду к тебе. Не двигайся, а то опять упадешь в воду. Я иду…
Моргону потребовалось все его мужество, для того чтобы стоять спокойно и дать темноте подойти вплотную. До него снова дотронулась чья-то рука. Он ощутил, как меч в его ладони шевелится, и застонал.
– Он был там. Я это знал. Я знал, что на клинке выгравировано… Это… Я не могу как следует разглядеть, мне нужно… – Голос оборвался, затем продолжил: – Что ты там делал? Ты порезал руку, когда нес его за клинок…
– Бере, я тебя не вижу. Я ничего не вижу. Меня пытаются найти Меняющие Обличья…
– Так вот кто это был! Я их видел. Я прятался в камнях, а ты пробежал мимо. Ты хочешь, чтобы я оставил тебя здесь и привел…
– Нет. Ты сможешь найти обратный путь?
– Наверное. Если мы пойдем по течению подземного ручья, он приведет нас к одному из нижних рудников. Моргон, я рад, что ты пошел за мечом, но что заставило тебя пойти, ничего не сказав Данану? И как ты отыскал дорогу? Все тебя ищут. Я вернулся в твою комнату позже, хотел узнать, не передумал ли ты, но тебя уже не было. Поэтому я пошел в комнату Дета, думая, что ты можешь быть у него, но и там тебя не оказалось, а он услышал меня и проснулся. Я сказал ему, что ты исчез, он оделся и разбудил Данана, а Данан разбудил рудокопов. Теперь все они ищут тебя. Я пошел вперед. Я не понимаю…
– Если мы вернемся живыми, я тебе все объясню.
– Хорошо. Давай я понесу твой меч. – Рука обхватила его запястье и потянула вперед. – Осторожней, слева от тебя нависает глыба. Наклони голову…
Они быстро двигались сквозь темноту в полном молчании, если не считать предостережений Бере, которые он произносил шепотом. Тело Моргона было напряжено, он все время боялся налететь на невидимые скалы, тщетно пытался разглядеть силуэты камней, вырастающих на их пути, но глаза его не находили за что зацепиться – перед ними была все та же непроницаемая мгла. В конце концов, он закрыл глаза и предоставил своему телу послушно передвигаться вслед за Бере. Они начали подниматься вверх – подъем казался Моргону бесконечным, он давно уже потерял счет времени и карабкался вслед за своим юным проводником, стараясь ни о чем не думать. Стены под его руками двигались, точно живые, то сужаясь, то, напротив, расходясь далеко в стороны так, что он не мог до них дотянуться, потом снова почти соединялись. Наконец Бере остановился на каком-то одному ему известном участке тьмы.
– Здесь ступеньки, – сказал он. – Они ведут к руднику. Хочешь отдохнуть?
– Нет, пойдем дальше.
Ступеньки были крутыми и такими же бесконечными, как до того тропа. Моргон, дрожа от холода и усталости, плелся за своим проводником. Наконец, еле переводя дыхание, Бере произнес:
– Мы наверху. Считай, пришли.
Мальчик остановился так неожиданно, что Моргон налетел на него, едва не сбив с ног.
– Вон там свет, в руднике. Это, наверное, Данан! Идем…
Моргон открыл глаза. Впереди он увидел сводчатый коридор, чьи стены неожиданно запестрели от колеблющегося где-то за поворотом огня. Бере сделал несколько шагов и тихонько позвал:
– Данан! – и тотчас же отпрянул назад, наткнулся на Моргона, а серо-зеленый клинок, словно молния, ударил его по голове. Мальчик упал, и меч зазвенел о камни рядом с ним.
Моргон взглянул на обмякшее, неподвижное тело – оно выглядело до странности маленьким. Неукротимая ярость сотрясала тело Моргона. Он увернулся от меча, кинувшегося на него, словно серебряная змея, сорвал с плеча ремень арфы и, отшвырнув ее в сторону, схватил меч, который лежал рядом с телом Бере.
Он нырнул в сводчатый проход, пройдя всего на волосок от двух клинков, которые просвистели в воздухе позади него, поймал третий на его пути вниз, отбросил его от себя и ударил своим мечом, не глядя. Брызнула кровь, заливая чье-то лицо цвета морской раковины. Вспышка огня привлекла внимание Моргона, и, резко обернувшись, он увидел, как к нему тянется еще одно лезвие, и мгновенным, сильнейшим ударом отбил его. Затем он начал крутить мечом, выписывая восьмерки, и Меняющий Обличья, скорчившись и кашляя, появился над струей крови, вытекавшей из его плеча и бедра. И все же еще один клинок ранил Моргона, опустившись на него серебряной нитью. Тут и настал бы последний час князя Хеда, если бы он не успел отпрянуть в сторону. Ответным ударом, не обращая внимания на боль в руке, он опустил меч, как топор на полено, и Меняющий Обличья, падая, вырвал его из рук Моргона.
