Собственно, Берия ещё при жизни Сталина, в той же речи на XIX съезде, фактически излагал те подходы, которые были позднее положены в концептуальную основу его послесталинских записок. Пусть читатель судит сам:
«В условиях советского строя все народы нашей страны обрели и развили свою государственность. Национальные окраины царской России при Советской власти превратились из колоний и полуколоний в действительно самостоятельные государства — советские республики, имеющие свою территорию, национальную автономию, свою конституцию, своё законодательство. В органах власти, в органах хозяйственного и административного управления, в судебных органах союзных и автономных республик, национальных округов, районов и сёл люди, избранные народом, знающие быт, обычаи и психологию местного населения (выделение жирным курсивом моё. — С. К.), вершат государственные дела на родном, понятном всему населению языке…»
А в своих записках по искажению национальной политики в западных регионах Украины, Белоруссии и в Литве, Берия этот общий тезис проиллюстрировал цифрами и фактами от, так сказать, противного. Он показал, что игнорирование национальных особенностей и психологии местного населения ведёт к сохранению национализма и создаёт много ненужных проблем, которых можно и нужно избегать.
Думаю, читателю будет интересно сравнить соответствующее место из речи Берии в 1952 году на XIX съезде с нижеприводимой цитатой из выступления Сталина на Съезде народов Терской области 17 ноября 1920 года. На этом съезде представителей чеченцев, ингушей, осетин, кабардинцев, балкарцев, карачаевцев и терских казаков Сталин говорил (цитирую по собранию сочинений Сталина, т. 4, 1947 г.):
«Весь смысл автономии в том, чтобы она втянула горцев в управление своей страной. Здесь у вас слишком мало местных людей, умеющих управлять своим народом. Вот почему в учреждениях Продкома, Чека, Особого отдела, народного хозяйства работают русские, не знающие вашего быта, языка (выделение жирным курсивом моё. — С. К.). Необходимо, чтобы ваши люди вовлекались во все области управления страной. Та автономия, о которой здесь говорится, понимается так, чтобы во всех органах управления стояли ваши люди, знающие ваш язык, ваш быт.
В этом смысл автономии.
Автономия должна вас научить ходить на собственных ногах — в этом цель автономии…»
Как видим, сказанное Берией в 1952 году было концептуально близко тому, что Сталин говорил в 1920 году и что было впервые опубликовано в журнале «Жизнь национальностей» в 1929 году (№ 40 за 15.12.29) и затем — в 1947 году в 4-м томе собрания сочинений Сталина.
Между прочим, на том же Съезде горцев в 1920 году Сталин говорил и так:
«Если будет доказано, что будет нужен шариат, пусть будет шариат. Советская власть не думает объявлять войну шариату»
(С. С, т. 4, стр. 402).
И это было опубликовано в СССР в 1947 году полумиллионным тиражом! Другой разговор, что далеко не все горцы искренне приняли дружескую руку Советской власти, замарали себя предательством и сотрудничеством с немцами во время войны, и по указанию Сталина и под личным руководством Берии были выселены с Кавказа. Но тут уж, как говорится, каждый народ выбирает сам…
Известный либеральный «историк» профессор В. Наумов утверждает, что Берия в своих записках в Президиум ЦК КПСС по кадровой политике якобы разоблачал Сталина, но это — ложь. В своих записках Берия указывал на накопившиеся негативные проблемы, но сами эти проблемы были не результатом якобы порочной политики Сталина, а результатом действия целого комплекса объективных и субъективных факторов.
Главным негативным фактором было, конечно, наследие царизма и капитализма. Оно для западных регионов было не общей фразой, а живым явлением. Ведь в 1953 году самым старшим коренным жителям Прибалтики и западных областей Украины и Белоруссии, родившимся в СССР, исполнилось не более 14 лет, потому что эти регионы вошли (точнее — вернулись) в состав СССР лишь в 1939 году (Прибалтика даже в 1940 году).
Всё коренное взрослое население этих регионов формировалось в условиях или царизма, или антисоветских буржуазных режимов в Прибалтике и панской Польше. Коренное западно-украинское, западно-белорусское и литовское население в массе своей имело низкий образовательный и культурный уровень, национальных кадров интеллигенции не хватало, а имеющиеся далеко не всегда были лояльны к Советской власти.
Особенно в Литве и на Западной Украине был зато развит воинствующий, бандитского образца, национализм. Мальчишке, носящему на груди красный галстук, бандеровцы могли «повязать» на шею ещё один «галстук» — из пеньки.
И «вязали».
Но ведь эти горячие регионы тоже были Советским Союзом, и жизнь в них надо было обустраивать с той же основательностью, что и на Рязанщине или в Сибири. А это понимали не все, и Берия весной 1953 года писал о положении на Украине:
«ЦК КП Украины и обкомы партии западных областей до сих пор не могут учесть, что борьбу с националистическим подпольем нельзя вести путём только массовых репрессий и чекистско-войсковых операций, что бестолковое применение репрессий лишь вызывает недовольство населения и наносит вред делу борьбы с буржуазными националистами…»
Берия правильно считал, что эффективно бороться с влиянием националистов можно лишь тогда, когда от них отколется и начнёт работать на Советскую власть образованная часть населения. Кадры решают всё, а в успехе национальной политики всё решают национальные кадры — если это социалистические национальные кадры.
Сразу создать социалистические национальные кадры в новых регионах возможности не было, и надо было идти по тому пути, по которому шёл СССР в 20-е годы — тогда, когда новые социалистические кадры создавались при помощи старой интеллигенции. А, например, на Западной Украине положение было, по данным Берии, таково:
«Особенно болезненно воспринимается населением Западной Украины огульное недоверие к местным кадрам из числа интеллигенции. Например, из 1718 профессоров и преподавателей 12 высших учебных заведений города Львова к числу западноукраинской интеллигенции принадлежат только 320 человек, в составе директоров этих учебных заведений нет ни одного уроженца Западной Украины, а в числе 25 заместителей директоров только один является западным украинцем…»
Привлечь на свою сторону старую интеллигенцию было, конечно, намного труднее, чем исключить её из официальной, легальной общественной жизни в приказном порядке. Но это был порочный путь, не ликвидирующий социальные гнойники, а загоняющий их в глубь социального организма.
В Постановлении Президиума ЦК КПСС от 26 мая 1953 года, принятом по записке Берии, сообщалось и следующее:
«Нужно признать ненормальным явлением преподавание подавляющего большинства дисциплин в высших учебных заведениях Западной Украины на русском языке. Например, в Львовском торгово-экономическом институте все 56 дисциплин преподаются на русском языке… ЦК КП Украины и обкомы партии западных областей не понимают важности сохранения и использования кадров западноукраинской интеллигенции. Фактический перевод преподавания в западноукраинских вузах на русский язык широко используют враждебные элементы, называя это мероприятие политикой русификации».
В вузах основной части Украины преподавание многих дисциплин — особенно технических и в области естественных наук велось на русском языке, но это было естественным процессом при естественном двуязычии образованной части населения Восточной Украины. На Западной же Украине всё было иначе, и Берия понимал это тоньше, чем многие восточные украинцы, не говоря уже о многих великороссах.
Хрущёв и хрущёвцы после убийства Берии начали делано возмущаться терминологией его записок и вещать о том, что нет-де никакой особой западно-украинской специфики, что все украинцы едины и т. д. Но это было позицией страуса, «укрывающегося» от реальности, зарыв голову в песок.
