Глушков был выдающимся советским патриотом и в то же время одной из наиболее крупных мировых фигур как в области теоретической кибернетики, так и в деле разработки реальных электронно-вычислительных машин (ЭВМ), то есть того, что сейчас повсеместно называют компьютерами. Чтобы стал понятен уровень Глушкова, сообщу, что знаменитая англо-американская «Британская энциклопедия» в разгар «холодной войны» заказала статью «Кибернетика» именно Глушкову. Здесь вполне уместно заметить: «No comments!»
В начале 60-х годов Глушков — создатель первой в СССР управляющей ЭВМ «Днепр» — выдвинул идею Общегосударственной автоматизированной системы (ОГАС) сбора, передачи и обработки информации, используемой в управлении. Фактически речь шла о сквозной — снизу доверху и сверху донизу — компьютерной системе управления народным хозяйством.
В то время люди с государственным умом в СССР уже понимали, что старыми, административными методами нельзя эффективно управлять растущей централизованной экономикой, основанной на общественной собственности, — необходим переход на автоматизированное управление.
Вот Глушков и предложил автоматизировать управление советской экономикой на базе сети ЭВМ. Техническая база ОГАС должна была включать в себя иерархические кибернетические системы, работающие на принципах мультипрограммирования с разделением времени. И это был реальный проект, подготовленный всем предыдущим развитием советских ЭВМ и методов их использования.
Давно стал устойчивым миф о том, что Сталин-де затормозил развитие советской кибернетики и именно поэтому мы-де и отстали в компьютерной сфере. Однако как раз при Сталине советская наука о вычислительных автоматах и управляющих ЭВМ развивалась так бурно, как она уже никогда не развивалась в СССР позже! Глушков же был одним из тех, кто создавал советскую кибернетику при всемерной поддержке сталинского государства.
Идея ОГАС задумывалась широко и комплексно. Так, Глушков уже тогда предлагал перевод заработной платы на «электронные деньги» — то, что сейчас называется «пластиковой картой». Виктор Михайлович совершенно справедливо считал, что таким образом создаются действенные барьеры на пути «теневой» экономики и разворовывания страны, потому что при электронном учёте легко установить полный контроль над мерой труда и потребления любого члена общества. Для честного труженика такой контроль абсолютно не страшен, а вот для вора…
Тогда, в начале 60-х, Глушков был не одинок. Его поддерживали, в частности, академик Н. П. Федоренко — директор Центрального экономико-математического института АН СССР; директор Вычислительного центра АН СССР с 1955 по 1989 год, дважды Герой Социалистического Труда академик А. А. Дородницын (1910–1994) и другие…
Ещё в 1955 году Академия наук СССР подготовила предложения о создании системы вычислительных центров. С подобными проектами выступал и руководитель Вычислительного центра Министерства обороны СССР А. И. Китов. Последний позднее стал одним из ближайших сотрудников Глушкова, а впервые предложил единую систему автоматизированного управления народным хозяйством и Вооружёнными Силами в 1959 году! И всё это уходило корнями в работы и идеи конца 40-х — начала 50-х годов, то есть в эпоху Сталина и Берии.
Под общей идеей к концу 50-х годов в СССР возникала мощная конкретная база в виде новых ЭВМ. В 1958 году Государственной комиссией была принята ЭВМ М-20 академика Лебедева, которая стала самой быстродействующей в мире при том, что в ней было в пять раз меньше ламп, чем в аналогичной американской машине «Норк-2».
В те, первые, годы развития компьютеров, Советский Союз, по сути, не уступал Соединённым Штатам Америки с их мощной наукой, подпитываемой к тому же выдающимися умами всего мира. Мы тогда имели очень обнадёживающие перспективы.
А одним из энтузиастов создания в СССР вычислительных машин был как раз куратор советских атомной и ракетной проблем Л. П. Берияі Он активно способствовал развитию этого направления как в научном плане, так и в части разработки вычислительных машин и их широкого внедрения в научные расчёты и т. п. Именно при поддержке Берии были заложены наши успехи в области ЭВМ и кибернетики, ярко проявившиеся в 50-е годы.
В хрущёвском СССР до начала 60-х годов эта линия всё ещё бурно развивалась на той базе, которая возникла при Сталине и Берии и при их личном интересе к проблеме.
Затем, с начала 60-х годов, в позднем хрущёвском СССР работы по ЭВМ стали замедляться, чтобы в брежневском СССР всё более скукоживаться — с утратой всех былых приоритетов и достижений, со всё более заметным отставанием от США.
Параллельно всё более формальный характер стали приобретать работы по внедрению в жизнь СССР автоматизированных систем управления — АСУ, хотя сама эта аббревиатура постоянно была на слуху, особенно — у газетчиков. Об АСУ много говорили и писали, но идеи Глушкова по ОГАС неизменно глушились (прошу прощения за невольный каламбур).
Сегодня не приходится сомневаться, что во всём этом самую чёрную, самую — без преувеличений — зловещую роль сыграли «кроты» Запада в окружении советских руководителей и в высших структурах государственной и партийной власти.
Если бы во главе СССР стоял Берия, ничего подобного не произошло бы!
Уже в процессе работы над этой книгой мне принесли достаточно давнюю (2003 года), однако непреходяще актуальную статью В. Д. Пихоровича «Невостребованная альтернатива рыночной реформы», написанную к 80-летию со дня рождения академика Глушкова. Я очень рекомендую эту интереснейшую статью читателю, но здесь привожу лишь краткие извлечения из неё.
Автор статьи считает, что сам Глушков не до конца осознал весь судьбоносный для социализма потенциал идеи ОГАС и других подобных его идей, но и В. Д. Пихорович, похоже, сам не понял, насколько важную тему он поднял и выдающимся образом осветил. Он пишет:
«Так получилось, что именно в связи с ОГАС советское руководство оказалось перед альтернативой: по какому пути идти — либо по пути совершенствования системы планирования в масштабах всей страны, либо по пути возврата к рыночным регуляторам производительных сил… Очень долгое время высшее руководство колебалось. Сам факт того, что Виктору Михайловичу (Глушкову. — С. К.) поручили возглавить комиссию по подготовке материалов для постановления Совмина по ОГАС, говорит об очень многом.
По не до конца сегодня понятным причинам вместо этого было принято постановление, давшее начало пресловутой экономической реформе 1965 года (выделение в цитате везде В. Д. Пихоровича. — С. К.) До последнего момента проект Глушкова о создании единой системы управления народным хозяйством на базе вычислительной техники оставался основным. Но в самый последний момент он был отвергнут. Предпочтение было отдано внедрению рыночных механизмов управления народным хозяйством.
<…>
… Н епонятно, каким образом могло случиться так, что предпочтение в самый последний момент было отдано проекту так называемых экономистов. Люди, которые выступили инициаторами реформы, были мало кому известны, они свалились, как снег на голову, и сразу стали играть едва ли не ключевую роль в советской экономической науке…»
Увы, сегодня всё более-менее понятно: в 1965 году «агенты влияния» под видом «экономической реформы» провели крупнейшую акцию по подрыву и будущему уничтожению социализма в СССР и самого СССР!
Я в своих книгах уже не раз касался этой грустной истории, в том числе писал о «неожиданном» возвышении серого харьковского профессора Евсея Либермана и т. д. Сейчас же просто лишний раз подчеркну следующее.
Вся порочность «идей» «экономической реформы» 1965 года, которую назвали «реформой Косыгина» и для которой Косыгин был такой же ширмой (невольной, конечно) как и (вполне сознательно) Либерман, была предсказана задолго до самой этой разрушительной «реформы».
Предсказана в 1952 году.
И предсказана Сталиным в его последней работе «Экономические проблемы социализма в СССР».
