Операция «Windflyer» начинается ранним утром 18 мая 1985 года. Стратегия его предусматривает поимку Джона в момент совершения преступления, и для этого, если нужно, следовать за ним до Вашингтона. Всего в операции задействовано почти сто полицейских.

Суббота оканчивается для них полным разочарованием. Все, что делал Джон 18 мая, это подстригал газон и провел несколько приятных часов на своей новой лодке-даче. Хантер: «Все никак не походило на Джеймса Бонда. Это было нервное напряжение и скука, и мои парни скоро начали насмехаться: ради чего, мол, нужна вся эта магия с наблюдением с вертолетов и слежкой на земле.

Я только сухо заметил: «Я хочу видеть вас всех на постах в воскресенье, ровно в семь утра» Парни были «в восторге», уж поверьте мне!»

19 мая 1985 года команда Хантера ранним утром снова в полном составе разместилась на позициях. Когда подозреваемого до 10 часов все еще не было видно, Боб Хантер решает быстро сбегать в «Макдональдс» недалеко от дома Джона и выпить чашечку кофе. «Когда я вошел туда и повернулся направо, меня как будто громом ударило!» - с удовольствием записывает в протокол Боб, «кого я вижу там, с чашкой кофе и утренней газетой? Джона Энтони Уокера! Я не мог этого никак понять и только думал: «Что, черт побери, тут, собственно, происходит?»

Я сразу повернулся на каблуках и позволил себе сперва напомнить некоторым джентльменам, что мы профессионалы и должны испытывать некоторую гордость, выполняя наши задания! Итак, мы снова вернулись на позиции и ждали. И ждали. Я пообещал моим людям: если Уокер до часа дня не пошевелится, то мы прикроем всю нашу лавочку и отдохнем во вторую половину дня. К счастью, Джон в 12. 10, то есть за пятьдесят минут до истечения срока, вышел из дома, сел в микроавтобус и покинул свой район.»

Собственно, Уокер слишком рано приступил к делу в этот день. Заполнение «мертвого почтового ящика» («dead drop») предусмотрено только после наступления темноты. Но так как Джон все равно ничего не планировал на послеобеденные часы, то он выезжает слишком рано, чтобы в месте назначения успеть слегка вздремнуть.

В интервью Боб Хантер не может скрыть возбуждения, которое переполняет его даже сегодня, когда он вспоминает о тогдашней охоте за агентом: «Мы сначала незаметно преследовали Джона от Норфолка до Ричмонда. Он ехал на удивление сложно, как будто специально хотел выяснить, нет ли за ним «хвоста». Потому моя команда преследователей на восьми машинах шла на большой дистанции от него. Только наш человек в самолете никогда не упускал Уокера из виду. Я спрашивал его: «Повеселимся ли мы, в конце концов?» А он отвечал: «Пока нет.», потому что все еще существовала возможность, что Джон, объезжая Ричмонд, свернет в другом направлении, а не на Вашингтон.

Примерно в без четверти три мой коллега на двухмоторной «Цессне» снова вышел на связь: «Боб, теперь мы повеселимся!» Тут операция «Windflyer» действительно пришла в движение. «Форд АстроВэн» Джона несся теперь по шоссе № 95 в направлении Федерального округа Колумбия. В этот момент мне стопроцентно было понятно, что Уокер действительно движется к «мертвому почтовому ящику». Дело начинало принимать захватывающий оборот!»

Момент наивысшей концентрации для Хантера и его людей наступает ровно в без пяти минут пять. Когда Джон Уокер достигает границы города Вашингтона, группа преследователей из Вирджинии должна передать оперативное наблюдение федеральной полиции столицы Соединенных Штатов.

Смена караула в воздухе и на земле приводит к катастрофе для сыщиков. Джон как под землю провалился — просто исчез из виду. На шоссе в округе Монтгомери, в заросшей лесом местности на некоторое время прерывается выполнение плана поймать Уокера на месте преступления — шпионажа в пользу КГБ.

У Боба Хантера даже сегодня мурашки пробегают по коже, когда он думает об этом событии: «Я был одним из руководителей операции, и ребята из вашингтонского отделения ФБР срывали на мне всю свою злость. С моей стороны было, мол, глупостью, не установить на машине Джона мини-передатчик, во всем был виновен только я. Меня назвали «неудачником», и еще Бог знает что вылили мне на голову. При этом каждый прекрасно знал, что Уокер был специалистом по электронике, и прицепить к нему «tracking device» (радиомаячок) было бы слишком рискованно.

Опустив голову, я сидел в центральном управлении, настроение упало до нуля, вокруг мрачные взгляды, холодная антипатия повсюду — а затем, что за божественный рок, мы внезапно без четверти восемь слышим возбужденный голос с самолета, который по нашему приказу кружил над районом, где мы потеряли Джона из виду: «Он снова здесь! Мы висим у него на хвосте!» У меня камень с души свалился!»

Наблюдатель в «Цессне» в тот вечер передал еще одно, последнее и обрадовавшее всех сообщение. В девять часов, за несколько минут до наступления темноты, сделавшей бы воздушное наблюдение невозможным, он сообщает, что Джон Уокер остановился у огромного дерева на Партнершип-Роуд.

«Как только Джон уехал, я, конечно, сразу послал наши поисковые группы, чтобы узнать, не оставил ли он там чего-нибудь. Ровно в половине десятого в тот же вечер пришла спасительная информация: «Есть! Мы нашли пакетик!»

Mission accomplished! Задача выполнена! И это был самый первый случай в истории ФБР, когда мы поймали шпиона с поличным!»

Когда Уокер после несостоявшегося обмена, особо не нервничая, снова входит в отель «Рамада Инн» в Роквилле, Хантер получает у окружного прокурора ордер на его арест.

Вечером 21 мая 1985 года были взяты все участники шпионской сети: сын Джона Майкл, брат Джона Артур, друг Джона Джерри Уитворт. Джон Уокер всех их завербовал, пользовался ими, а в конце — предал.

Американская юстиция быстро разделалась с самой успешной и принесшей самый большой вред в истории США шпионской сетью.

Джерри Уитворт был приговорен к 365 годам тюремного заключения; освобождение — не раньше, чем после 107 лет «отсидки».

Артур Уокер получил три пожизненных заключения и штраф в четверть миллиона долларов.

Майкл Уокер приговорен к двум срокам по двадцать пять лет и трем срокам по десять лет; досрочное освобождение — не раньше, чем после отбытия шестнадцати лет в тюрьме.

Джон Энтони Уокер получил два пожизненных заключения и еще сто лет впридачу. Он все еще надеется, что будет досрочно освобожден за хорошее поведение. Ведь ему, в конце концов, нужно уладить еще «кое-какую мелочь».

«Из него вышел бы прекрасный продавец,» — вспоминает его бывшая возлюбленная. «Он мог бы кому угодно всучить мешок угля, под видом мешка золота. При этом он никогда не говорит, что это, мол, золото.» Человек, о котором она говорит, кое-чего в жизни добился.

Его имя теперь звучит как Петер Фишер. Свою профессию он определяет нынче, как банкир-инвестор и биржевой маклер. Он родился в 1947 году. У него бронзовый загар, фигура тренированного спортсмена и уже много лет — усы в стиле «мачо». Его жизнь проходит на полосе обгона. Он любит деньги, быстрые машины, красивых женщин, экстремальные виды спорта, но прежде всего — риск. Об этом он говорит с удовольствием — с легким саксонским акцентом. Говоря по телефону, (а звонит он всегда, повсюду и долго), он при случае переходит на английский язык. Тогда речь идет о запланированных встречах, ожиданиях изменений курсов валют, о иенах и долларах — или, с недавних пор, о недвижимости. В Лейпциге он купается на волне подъема на Востоке. «Этот город,» и слова эти звучат в его устах, как будто он хочет его продать,  гудит. Отсюда отправляется почта.» Петер Фишер принадлежит к успешным людям этой страны, к динамичным, к победителям.

У Петера Фишера есть прошлое. Он был ведущим агентом Главного управления разведки (HVA) Министерства государственной безопасности ГДР в звании старшего лейтенанта. Звали его Вернер Штиллер — тогда, в другой жизни, в маленькой и затхлой стране по имени Германская Демократическая Республика. Прибыли, которые с таким успехом сейчас получает Петер Фишер, считались принадлежностью классового врага, эксплуататоров и капиталистов, бороться с которыми клялся Вернер Штиллер.