Так описанный «хороший товарищ» возвращается в Великобританию с твердым решением с этого момента работать на Советы. Никто из тех, кто сидел вместе с ним в плену, не смог бы заметить в нем каких-либо изменений. На допросах для проверки безопасности, которые проводит с ним СИС, Блейк не показывает ни малейших признаков промывки мозгов, никакой неуверенности. Его контактером от КГБ стал Николай Борисович Родин, одна из самых загадочных фигур советской разведки, который координировал деятельность кембриджской «Великолепной пятерки» и шпионской сети в Портленде. Родин — резидент КГБ в советском посольстве в официальном ранге первого секретаря. Под псевдонимом «Коровин» Родин с 1949 по 1954 год находился в Лондоне, затем два года снова в Москве, а с 1956 по 1961 годы — опять в Лондоне.
Первая встреча Блейка и «Коровина» состоялась еще в Отпоре, пограничном переходе между Китаем и СССР, когда возвращавшиеся домой из Кореи интернированные англичане ехали по Транссибирской магистрали из Пекина в Москву. На следующую встречу, на которой обсуждаются самые важные вопросы для последующего времени, он в июле 1953 года приезжает в голландскую столицу Гаагу. С того времени Блейк и Родин регулярно встречаются, каждые четыре недели, на разных станциях метро в окраинных районах Лондона Белсайз Парк, Хэмпстед и Илинг.
Блейк сейчас вспоминает, в первую очередь, о профессиональных качествах своего связника Родина:
«Я не могу сказать, что он был человеком, спонтанно вызывавшим теплые чувства. В нем было слишком много жесткости, «железная рука в мягкой перчатке». Но я восхищался его умениями. Хотя он был известен западным спецслужбам как резидент КГБ и постоянно находился под слежкой, ему всегда удавалось отрываться от «хвостов» и встречаться со мной точно в условленное время. Он однажды рассказал мне, как он это делает. Если мы назначали встречу на семь часов, то он выходил из дома еще в 11 часов утра и целый день находился в движении. В такой операции принимало участие много людей, задействовались конспиративные адреса и отвлекающие поездки на автомобилях и метро. Это было сложно, но всегда функционировало, так что я мог чувствовать себя с ним в безопасности.»
С октября 1953 года Блейк принадлежит к самому секретному отделу СИС, к секции Y. Само существование этой секции — строжайшая тайна даже внутри самой британской разведки. Ее задача — перехват с помощью всех доступных в то время средств дипломатических и военных телефонных линий Советов в Лондоне, Женеве и Вене. Секретен и адрес секции Y — Карлтон-Гарденс, 2, как раз напротив официальной резиденции британского Министерства иностранных дел — оба элегантных роскошных дома начала 19-го века, с видом на Сент-Джеймский парк и The Mall, место прогулок королевской семьи, ее «парадную милю». Электронное наблюдение находится пока только в начале своего ускоренного «холодной войной» бурного развития, вершиной которого станет всеобъемлющая система раннего предупреждения на разведывательных спутниках. Шеф секции Y Питер Ланн, выпускник Итона и Оксфорда, оригинальный, изобретательный разведчик — определенно, один из лучших, когда либо работавших в СИС. От него исходит идея операции «Лорд». Ее место проведения — столица Австрии.
Вена тогда, подобно Берлину, была городом из четырех секторов оккупации — и сценой акции по подслушиванию телефонов невиданных доселе размахов. В Вене людьми Ланна были прорыты четыре канала для подслушивания. «Добыча» перехватываемых переговоров между советским штабом в старом отеле «Империал» и центром в Москве просто невероятна. Это подслушивание длится три года — пока его не выдал Блейк. Через неделю после того, как Блейк передал информацию из секции Y своему связнику «Коровину», Советы положат конец этой операции.
Николас Эллиотт, один из самых знаменитых мастеров шпионажа старых времен и член дирекции СИС, в беседе с нами так рассказывал об операции «Лорд»:
«В начале пятидесятых годов существовала скрытая опасность советского нападения на Западную Европу. Австрия была еще оккупирована и считалась возможным очагом войны. Поэтому срочной необходимостью для СИС было создать такого рода службу предупреждения. Шефом операции был мой старый друг Питер Ланн, мы знали друг друга еще со школы. Он сказал: «Мы не получаем достаточно информации через наши нормальные агентурные связи, мы должны придумать что-то новое.» Этим «новым» было строительство туннелей под городом Веной, с помощью которых мы могли подключиться к телефонным кабелям советских вооруженных сил. Сэр Стюарт Мензис, тогдашний шеф службы, обладал хорошим нюхом на действительно важные вещи. Он разрешил предприятие и предоставил необходимые для него деньги. В конце мы располагали в Вене четырьмя туннелями разного размера и важности. Они не только требовали много рабочей силы при строительстве, их эксплуатация тоже была хлопотной и дорогой. Поток информации, с которым нужно было справляться, был огромен. Во время одного моего визита в Вену я побывал в одном таком туннеле. Меня редко когда охватывала такая боязнь пространства, как в этих трубах. Позже, когда я был шефом резидентуры СИС в Вене, началась забавная заключительная игра. Телефонные инженеры австрийской почты постоянно жаловались на нас, находя все время то наш старый туннель, то наше старое место подключения. У них получался ералаш из линий. Венская операция была прямой предшественницей невероятно мужественной акции Ланна в Берлине.»
После того, как Советы в 1955 году покинули Вену, было вполне понятно, почему Питера Ланна перевели в Берлин. Здесь появлялось новое, еще более интересное поле для его группы подслушивания.
Сотрудник старой Имперской почты и перебежчик с телефонной службы ГДР снабдили СИС техническими чертежами и планами сетей, показывавших точное прохождение телефонных кабелей Немецкой почты и их функцию. С помощью таких документов Питер Ланн смог разработать стратегию своих подслушивающих акций. Кодовое имя: операция «Золото».
На основе собранного в Вене опыта проверяется новая техника. На военном полигоне в графстве Уилтшир строительная часть британской армии тренируется в строительстве туннеля из стальных сегментов. Специалисты телефонной службы тестируют реле, усилители и записывающие устройства. Лишь после того, как его план в Англии окончательно был испробован, Ланн обратился к коллегам из ЦРУ. Так как американская разведка и без того получала выгоды от результатов работы англичан в рамках нормального процесса обмена информацией, то он настаивал на том, чтобы американцы приняли участие в финансировании предприятия. Партнером Ланна в ЦРУ стал Билл Харви. Если Ланн в этой комбинации оставался интеллектуалом, мастером до мелочей продуманных деталей, то Харви был скорее человеком действия, с энергичной, при необходимости грубой пробивной силой. И только эти способности обоих сделали возможной операцию «Золото».
После победы над нацистской Германией в мае 1945 года советские войска повсюду в оккупированной ими зоне воспользовались для своих нужд военными сооружениями разбитого гитлеровского Вермахта, среди них и казармами и складами старого штаба в Вюнсдорфе и лабиринтом бункеров на юге Берлина недалеко от аэропорта Шёнефельд. Этот подземный командный пункт Советской Армии секретными телефонными и телеграфными кабелями был связан с советской комендатурой в Карлсхорсте и советским посольством на улице Унтер ден Линден. Все телефонные разговоры этих учреждений между собой и с Москвой велись по этим проводам. Ланн и Харви нашли место, где линии проходили почти параллельно с границей секторов по Шёнефельдер Шоссе в Альт-Глинике, на юге Берлина. Здесь они и хотели воплотить в жизнь свой план: подслушивающий туннель беспрецедентного размера. Ими был предусмотрен туннель длиной 583 метра на глубине около 6 метров, пересекающий границу оккупационных зон. Металлические трубы, которыми нужно было армировать штольню, должны были быть диаметром около 2 метров.
На заседании секции СИС Y в январе 1954 года операция «Золото» стала решенным делом. За американцев протокол ведет Клайв Крэм, за англичан — Джордж Блейк. Несколькими днями позже Блейк передает своему новому офицеру-связнику КГБ Сергею Кондрашову точный план места проведения готовящейся операции. Во время тянувшегося один год строительства туннеля в распоряжение КГБ поступают последующие документы. Эти чертежи сейчас в архиве КГБ в Москве по-прежнему хранятся как важные материалы.
