В Гамбурге начинается собственно разведывательная карьера Блейка. Двадцатитрехлетний ведущий агент-связник — убежденный антикоммунист, ориентированный на определенные цели союзников в начинающейся «холодной войне». Антикоммунизм Блейка это выражение его христианских убеждений, почти элементарного возмущения против материализма. Оно же во многом — результат протестантского воспитания его матери. В юности Блейк хотел стать священником голландской реформистской церкви. Ренегат, стало быть?

Блейк указывает нам на то, что многие британские разведчики тесно связаны с англиканской церковью, большая часть агентов ЦРУ принадлежит к квакерам. Разведчиков, очевидно, влечет к преувеличенному, бойцовски-миссионерскому моральному духу, который легко может перейти в самооправдание, в опасную максиму: цель оправдывает средства.

Все это мы узнаем у Джорджа Блейка во время обеда. Кажется, беседа оправдала себя. На следующее утро мы узнаем, что экс-шпион будет в нашем распоряжении целую неделю.

Архив английской кинохроники «British Movietone News» размещен в Денхэме за пределами Лондона, на территории старой студии «Корда». Мы ищем пленку за апрель 1953 года, решающий момент в жизни Блейка. Как кроты, мы роемся в каталогах. На складе пленок хранятся тысячи коробок с лентами, можно сразу потерять надежду найти что-то в этой Вавилонской башне. Но вот она, нужная коробка. Пленку вставляют в проектор, выключают свет, и уже звучит знакомая заглавная мелодия кинохроники.

На военный аэродром приземляется самолет. Из машины, дружески улыбаясь, выходят сотрудники бывшего британского посольства в Южной Корее. Они возвращаются после трехлетнего плена. Посол Вивиан Холт и его вице-консул Джордж Блейк стоят перед микрофоном и отвечают на вопросы репортеров. Другие бывшие заключенные, дипломаты, служители церкви и репортеры следуют за ними. Все они исхудавшие. По этим людям видно, что им пришлось страдать в плену.

Джордж Блейк был воспитан антикоммунистом, но вернулся назад советским разведчиком. Это было 21 апреля 1953 года. Сегодня он так описывает нам эту сцену:

«Внезапно открылись двери самолета, и мы увидели неожиданно большую толпу людей перед нами. Мы были маленькой группой дипломатов, сотрудников посольства, как посол Вивиан Холт, Оуэн и я. Филипп Дин из газеты «Обсервер» был здесь, и англиканский епископ Купер, представитель Армии Спасения, комиссионер Лорд. Мы все еще были в тех же костюмах, которые корейцы дали нам перед освобождением. Внезапно прозвучал старый гимн «Возблагодарим же Господа!» . Это действительно было очень трогательно. В толпе я увидел свою мать. Было много кинокамер. Младший государственный секретарь Министерства иностранных дел приветствовал нас. Я вернулся домой и был встречен как герой войны. Но в словах «Возблагодарим же Господа» для меня содержалась особая ирония. Для многих мое возвращение отнюдь не дало бы повода для благодарения. Я знал: я теперь не тот, кого они ждали.

Что же произошло? Блейк, как опробованный агент МИ 6, в 1947 году вернулся из Германии в Великобританию и был направлен для изучения русского языка в Даунинг-Колледж в Кембридже. Встреча с русской культурой и литературой впервые дала ему тесный контакт с коммунистическим мировоззрением. Его учительница, д-р Элизабет Хилл, была родом из Санкт-Петербурга и сильно повлияла на молодого Блейка. Воспоминание о роли Советского Союза в разгроме немецкого нацизма внесло дополнительные чувства: теперь Блейк смотрел на Россию и Советский Союз другими глазами.

«Я начал романтизировать русскую историю, русскую культуру», - вспоминает экс-шпион. «Сильный барьер против всего русского и советского был сломан. Сегодня я рассматриваю это как подготовительный шаг к моему последующему обращению к коммунизму.»

Британский знаток разведки Филипп Найтли занимался этим превращением Джорджа Блейка из Савла в Павла. Это «видение в Дамаске» Найтли объясняет прежде всего учебой студента: «Перед ним открылся старый и новый мир идей России и Советского Союза. Были ли эти люди на самом деле так плохи, как это описывала западная пропаганда? Была брошюра о коммунизме, которую британская разведка раздавала своим рекрутам. Блейк прочел ее и заметил, что ему нравится прочитанное. Это был интересный момент. Как убежденный христианин, он заметил, что служение человечеству возможно не только в рамках церкви, но и на политическом уровне. Джордж сказал себе: «То, что я читаю о марксизме, соответствует моей христианской надежде на равенство и братство, никто не должен голодать и страдать, и есть практическая возможность осуществить рай на Земле.»

Перед Пасхой 1948 года Блейк сдал экзамен по русскому языку. Вскоре после этого он получил задание основать резидентуру СИС при британском посольстве в южнокорейской столице Сеуле. Для маскировки его делают вице-консулом. Блейк наблюдает за усиливающимся проникновением агентов Красного Китая и Советского Союза. Он первым сообщает о военных приготовлениях Северной Кореи на 38-й параллели. Но в Лондоне на его информацию внимания не обращают.

Когда вспыхивает Корейская война и северокорейские войска 29 июля 1950 года занимают Сеул, служащих британского посольства: посла Вивиана Холта, консула Нормана Оуэна и вице-консула Джорджа Блейка интернируют в школе. К ним добавляется еще группа англичан и французов. Для них начинается трехлетний путь страданий по лагерям, в постоянном сопровождении голода, холода и смерти. Военнопленным Джордж Блейк переживает катастрофу войны на стороне северокорейцев. Прежде всего, он переживает мощнейшие авианалеты американских ВВС, превосходящие по силе и разрушениям все, что он видел во время войны в Европе. Долгие беседы с Вивианом Холтом, с которым он изучает «Коран» на арабском языке, и чтение «Капитала» Карла Маркса в лагере Мампо приводят к медленному изменению убеждений в пользу коммунистической идеи. В этой войне, как все сильнее чувствует Блейк, он стоит не на правильной стороне. Он разочарован британским правительством, бросившим его на произвол судьбы, и американскими союзниками, которые в этой войне, как кажется ему, предали все ценности, за которые они боролись во время Второй мировой войны.

«И тогда я спросил себя, стою ли я на правильной стороне. Как сотрудник британской разведки я был обязан всеми средствами подрывать коммунистическую систему. Я был на одной стороне, на стороне союзников, в верности которой я клялся, но мне пришлось признать, что я выбрал неправильную сторону. После долгой паузы я написал однажды короткое письмо такого содержания, что я могу сообщить русским сведения огромной важности. Поздно вечером, когда мои сокамерники спали, я покинул барак, подошел к охране и передал письмо корейскому майору. Это было поздней осенью 1951 года, когда нас, пленных, поодиночке возили на допросы в Мампо, сначала мистера Холта, затем меня, затем мистера Оуэна и других. Там я впервые встретился с моим будущим советским связником. Таким образом, допросы только инсценировались для прикрытия моих контактов с ним.»

Как позднее узнал Блейк, его контактным лицом с советской стороны был Анатолий Леенко, шеф КГБ во Владивостоке. Встречи, замаскированные под допросы, проходили и дальше с месячным интервалом. Эти беседы велись на русском языке и создали базу для работы Блейка как двойного агента. Прошел почти целый год, пока Блейк и другие пленные не были освобождены. Чтобы избежать подозрений, притеснения пленных, в том числе и Блейка, продолжаются. Лишь в конце 1952 года они получают свободу.

В глазах своих интернированных товарищей Джордж Блейк отличался и храбростью, и силой характера. Епископ Купер после прибытия в Англию нашел особо хвалебные слова для своего товарища по несчастью.

«Он человек большой силы воли. Его мужество, его оптимизм помогали нам выжить. Блейк героически выдержал все попытки промывки мозгов и дебатировал с политическими комиссарами, которых направляли к нам, чтобы они пытались нас переубедить в свою веру. Он регулярно посещал церковные службы. Он хороший товарищ и великолепный дипломат.»