3. Ежемесячный научно-публицистический журнал «Лехаим». www.lechaim.ru

4. Исследовательский центр «Агентура», www.agentura.ru

5. Межрегиональные исследования в области общественных наук (Иркутск), mion.isu.ru

6. Социально-гуманитарное и политологическое образование. www.auditorium.ru

7. Проект «Военная литература», www.militera.lib.ru

8. Электронный журнал «Сибирская заимка», zaimka.ru

Образцом отрицательной постановки контрразведки является ее работа в Добровольческой армии. Причиной тому было нежелание использовать опыт сведущих лиц императорского режима в лице хотя бы уцелевших чинов жандармского корпуса, то есть введение и в это специальное дело узкой партийности. Это обстоятельство в связи с отсутствием каких-либо инструкций по контрразведке и ставило борьбу с неприятельскими шпионами в безнадежное положение. Между тем в гражданской войне контрразведке должно быть отведено более даже важное место, чем в войне с внешним противником благодаря легкости проникновения шпионов. Только этим обстоятельством и можно объяснить наличие в рядах белых армий таких изменников, как Монкевиц, Добровольский, Достовалов, Скоблин и др., «имена же их Ты, Господи, веси».

Неразборчивость в делах привлечения лиц для занятия контрразведкой привела к целому ряду своевольных их деяний, дискредитировавших самую идею Белого движения. В конечном результате эта трагичность положения заставила штаб Добровольческой армии приняться за упорядочение этого важного дела, начав с разработки «Положения о контрразведке». Для рассмотрения проекта была создана комиссия из военных и гражданских лиц под председательством управлявшего военным отделом (военным министерством) генерала Вязмитинова. В нее был приглашен и я, хотя начиная со 2 января 1918 года мне не находилось в Добровольческой армии места по партийным, конечно, соображениям. Открыв заседание комиссии, генерал Вязмитинов передал председательствование в ней мне. Комиссия эта рассмотрела проект Положения о контрразведке, который и представила затем на утверждение Главнокомандующему генералу Деникину. Положение о контрразведке мало улучшило ведение ее в Добровольческой армии, так как ее верхам не удалось побороть разъедавшую партийность и привлечь к работе сведущих в этом деле лиц.

Источник: Батюшин Н. С. Тайная военная разведка и борьба с ней. М., 2002. С. 114.

За войсками шла контрразведка… Никогда еще этот институт не получал такого широкого применения, как в минувший период Гражданской войны. Его создавали у себя не только высшие штабы, военные губернаторы, почти каждая воинская часть, политические организации, донское, кубанское и терское правительства, наконец, даже… отдел пропаганды… Это было какое-то поветрие, болезненная мания, созданная разлитым по стране взаимным недоверием и подозрительностью. Я не хотел бы обидеть многих праведников, изнывавших морально в тяжелой атмосфере контрразведывательных учреждений, но должен сказать, что эти органы, покрыв густою сетью территорию Юга, были иногда очагами провокации и организованного грабежа.

Особенно прославились в этом отношении контрразведки Киева, Харькова, Одессы, Ростова (донская). Борьба с ними шла одновременно по двум направлениям — против самозваных учреждений и против отдельных лиц. Последняя была малорезультатна, тем более что они умели скрывать свои преступления и зачастую пользовались защитой своих, доверявших им начальников. Надо было или упразднить весь институт, оставив власть слепой и беззащитной в атмосфере, насыщенной шпионством, брожением, изменой, большевистской агитацией и организованной работой разложения, или же совершенно изменить бытовой материал, комплектовавший контрразведку.

Генерал-квартирмейстер штаба, ведавший в порядке надзора контрразведывательными органами армий, настоятельно советовал привлечь на эту службу бывший жандармский корпус. Я на это не пошел и решил оздоровить больной институт, влив в него новую струю в лице чинов судебного ведомства. К сожалению, практически это можно было осуществить только тогда, когда отступление армий подняло волны бешенства и вызвало наплыв юристов. Тогда, когда было уже поздно…

Источник Деникин А. И. Поход на Москву. Мн., 1991. С. 39–40.

Про «контрразведку» я не могу рассказать многого… Я не был достаточно в курсе дела. Но общее у меня осталось впечатление, что если бы ее совсем не было в Добр. Армии, то было бы лучше.

По моему скромному разумению, если желать избегнуть безобразий, то необходимо не смешивать разведывательный аппарат с аппаратом «хватающих людей». Другими словами, сыщики только выслеживают и доносят. Хватает же полиция по ордеру следователя, хватает и передает четвертому разряду людей — тюремщикам… Тюремщики передают пятому сословию — судьям.

В революционное время все эти инстанции могут быть до крайности упрощены, но смешение все же не должно быть допускаемо. Иначе непременно выйдет нечто в стиле чрезвычайки, которая совмещает в себе и сыщиков, и следователей, и полицию, и тюремщиков, и судей, и палачей. Если же такое несчастье произойдет и чрезвычайка в той или иной форме заведется, то нужно направить туда отборнейших и идеальнейших людей, памятуя, какая страшная власть им дается над тем самым населением, ради которого весь сыр-бор и загорелся.

Мы это, по-видимому, плохо понимали, а если понимали, то натолкнулись и здесь на отсутствие людей. По крайней мере, контрразведка быстро обросла маньяками, мошенниками и бандитами, среди которых большевистские агенты плавали, как у себя дома. Порядочные люди попадались в контрразведку не густо. Поэтому я и думаю, что это учреждение принесло нам больше вреда, чем пользы.

Источник: ГАРФ. Ф. 5974. Оп. 1. Д. 18. Л. 259.

Иное место в этой деятельности занимала контрразведка. Кроме разведывательных функций, ей были вменены и карательные. Она проводила работу среди войск и гражданского населения, распадаясь на два отдела. Разведывательный ее аппарат среди войск был невысоким по уровню подготовки, но довольно многочисленным по составу сотрудников: последних было примерно 1 к 10. Это значит, что кроме командира отделения и его помощника-практиканта контрразведка имела своего человека (секретного агента) на каждые 10 человек повстанцев. Гражданский отдел контрразведки стремился к большей насыщенности своих агентов среди гражданского взрослого населения. Такие лица состояли на службе не по расчету, а скорее по призванию: жалованья они не получали, но, видимо, доносили о всем замеченном противомахновском вполне аккуратно. Так, политические заговоры на восстание разоблачались в своем большинстве прежде, чем они созревали. Не обходилось и без провокаций агентов контрразведки, как дальше увидим.

Что касается деятельности военной контрразведки на занятой армией территории, то она сводилась к работе среди своих частей и в среде гражданского населения, дополняя этим работу гражданского отдела по выявлению оставшихся белогвардейцев. Расстреливался всякий, кто служил у Деникина в качестве: офицера, жандарма, тюремного надзирателя, контрразведчика, провокатора и других, имеющих то или иное непосредственное отношение к карательным или следственным учреждениям. Этих «других» немало было среди торговой, помещичьей, промышленной буржуазии, служащих капиталистических и государственных предприятий. Деятельностью (в смысле карательных функций) контрразведки непосредственно руководил сам батька Махно.

Будучи жестковатым по характеру, он дал такое направление контрразведке, что почти каждый смертный акт рассматривался секретариатом «Набата», Союзом Гуляйпольской группы анархистов или ВРПС, как классовый черный террор, иногда, правда, получавший свое развитие в безмотивный террор: «бей потому, что он офицер, судья, жандарм или просто буржуй-эксплуататор, от которого любой ценой следует избавиться».