Как правило, кадры под себя это управление подбирало самостоятельно, не особо доверяя местным управлениям КГБ. Дабы не усложнять проверку, предпочитали брать коренных жителей Москвы и Подмосковья — и возни меньше, и жилье давать сразу не надо. «Отбирали в основном по анкетным данным», — поясняет бывший охранник Брежнева и Горбачева генерал Медведев. «Как правило, принимается один из ста кандидатов в сотрудники охраны», — утверждает генерал Докучаев. Саша стал «одним из ста».
Какие требования, помимо анкетных, предъявлялись к таким ребятам? Это можно реконструировать по словам генерала Докучаева: «В совершенстве владеть оружием, быть хорошо развитыми физически и хорошо сложенными, иметь нормальный внешний вид и располагать к себе, быть культурным в общении, грамотным, хорошо разбираться в текущих внутренних и международных событиях». Помимо всего прочего, «предпочтение при этом отдается спортсменам и лицам, проявляющим способности в различных видах искусства, музыки, народного творчества».
В каких видах народного творчества зарекомендовал себя Александр Васильевич — известно лишь кадровикам. Но спортсменом он был ничего — волейболом занимался почти профессионально (ему даже удалили разбитые мениски). А уж стрелял отменно — чемпион управления.
Но прежде, чем Невидимка удостоился первого офицерского звания, ему пришлось много потрудиться в учебном центре. Тут и стрельба из пистолета с автоматом, и рукопашный бой, и лыжные кроссы под дождем весной (что поделать — в планы подготовки лыжи почему-то вписывались лишь весной!). И строевая — маршировать до упаду в Тайнинском саду приходилось даже после получения офицерского звания — был такой бзик у руководства «девятки» до середины семидесятых. И политбесед пришлось наглотаться: «Враг не дремлет!», «Болтун — находка для шпиона». Нет, это не домыслы — так говорят ветераны «девятки», им виднее.
Начинать в этой службе приходилось с периферии — с охраны спецобъектов, исключений тут не делалось никому. К «телу» допускают лишь после многолетней выслуги. Работа не пыльная, но тяжелая — сутки в наряде, двое — отдыхаешь. Не всякий выдерживал. Но, как пишет генерал Медведев, была у каждого охранника манящая цель — попасть в 18-е отделение, которое считалось «цветом» нашего 9-го управления». Уточним: 18-е отделение, отделение личной охраны, занималось безопасностью высокопоставленных лиц — членов Политбюро и равных им по положению.
В тридцать лет А. В . закончил Всесоюзный заочный юридический институт. Понятно, что без высшего образования хорошей офицерской должности было не видать. Ветераны «девятки» утверждают: «В гражданские вузы работнику КГБ поступать не разрешалось, за исключением юридического и физкультурного». Попробовал бы Александр Васильевич через этот запрет переступить! Разрешило командование — пошел в институт. Как учился? Легко. Как и все прочие сотрудники «девятки». Рискнул бы кто не поставить зачет сотруднику КГБ или вкатить ему «пару» на экзамене! А уж с качеством заочного образования, пусть и юридического, — все ясно. Но в манящее 18-е отделение попал-таки.
Очевидцы со вздохом утверждают: в брежневские времена без бутылки карьера не делалась. Поддавали в «девятке» крепко. Скажем, во время визита Брежнева в Париж передовая группа охраны не только съела в отеле «Бурбон» весь, но и выпила все запасы коньяка. Посему на другой день чекистов перевели на пиво…
Впрочем, охранять Брежнева Коржакову дано было лишь издали. Зато попал в охрану Бабрака Кармаля — лидера Афганистана. Понятно, что по «зеленке» под душманскими пулями не бегал. Но «Ниву» из Кабула привез и квартиру обставил.
Удача пришла после выполнения «интернационального долга» — поручили охранять прибывшего из Свердловска кандидата в члены Политбюро Ельцина. Честно говоря, не слишком большой прорыв для лысеющего тридцатипятилетнего тогда еще капитана Коржакова. И должность так себе — заместитель начальника охраны, а охраны-то — три человека. В рутинные обязанности капитана входило еще и информирование вышестоящего начальства о всех телодвижениях подопечного. Стукачество, проще говоря. Что, как утверждают очевидцы, делалось его охранниками добросовестно.
Были ли у Коржакова друзья в «девятке»? Один мой знакомый на этот вопрос отрезал:
— В КГБ друзей быть не могло. Только сослуживцы. Ну, собутыльники. Система построена так, что от самого близкого тебе по службе человека ты ждешь подвоха. Не ты настучишь про оплошность приятеля, так он же на тебя стукнет. Коллег приходилось опасаться больше, чем кого-либо.
Вот и бывший шеф КГБ Крючков о том же: «Сотрудники в этой службе, как правило, долго не задерживаются… переводятся на другие направления… где нервная и физическая напряженность несколько ниже».
Судя по всему, оставалось Коржакову в охране служить недолго, и первый секретарь московского горкома был бы в его послужном списке последним. Один из Коржаковских сослуживцев как-то в частной беседе обмолвился: мы тогда считали, что выше Саше уже не прыгнуть. И майора-то он с трудом получил…
Еще одна характеристика Коржакова-охранника: «Он должен обладать абсолютно контактным характером, нивелирующим и поглощающим любые капризы», — Олег Попцов пишет. Еще бы, ведь приходится иметь дело не только с самим «телом» — с его домочадцами, капризными женщинами — женой, дочерьми…
Опала охраняемого лица, как правило, ничего хорошего не сулила и его телохранителям. Во всяком случае, о карьерном взлете можно было забыть. Впрочем, в «девятке» карьеру сделать вообще было трудно — от охранника до начальника дослужился лишь один — наш герой.
Ельцин в опале. Где его охранники? В своих «Записках президента» Ельцин пишет: «Когда меня «погнали» из Политбюро, уволили и моих охранников. А Коржаков все равно остался со мной. Позвонил и спросил: можно просто так, без зарплаты буду вас охранять? — и пришел. Возил меня на своей личной машине, на «Ниве». В выходные дни я ездил иногда к нему в гости, в его деревеньку…». Одним словом, героизм проявил, высокие человеческие качества.
Но вот генерал Докучаев свидетельствует: это была обычная практика, когда бывшие охранники продолжали опекать бывших подопечных. «Такие отношения, как правило, продолжают оставаться и по выходе охраняемых лиц на пенсию, после политических падений или служебных потрясений». Как с улыбкой мне расшифровали, за ушедшими продолжают бдить и следить. И лучше всех на роль надзирателя годятся их прежние охранники:
— В нашей системе о теплых человеческих отношениях можно говорить с очень большой натяжкой. А тут — ну нельзя же вовсе без присмотра оставить бывшего члена Политбюро — слишком важная фигура, слишком много знает. Но и всех бывших охранников чохом приставить нельзя — просят приглядеть обычно одного. И Коржакова начальство «попросило» побыть рядом с опальным Ельциным. А просьба в нашем ведомстве — тот же приказ.
Кстати, почему это все пишут, что Коржаков был уволен чуть ли не вместе с Ельциным? Документы свидетельствуют: майор Коржаков официально отправлен на пенсию в 1989 году — как раз тогда Борис Николаевич начал свой очередной взлет к вершинам власти. Чем же занимался майор с осени 1987 по 1989-й? Сие неведомо никому. Зато известно, что числился в кадрах КГБ и зарплату получал именно там. Выполнял задание руководства под видом неформальной охраны Ельцина? Бывшие боссы Коржакова наотрез отказываются ныне говорить на эту тему. Документов, подтверждающих реальность увольнения майора Коржакова из «органов» в том самом 1989-м, никто не видел. Как утверждают знатоки кадровой системы, если и предположить действительность увольнения майора, то уж в действующий резерв он обязательно должен быть зачислен и связи с родной конторой потерять не мог. Догадки, догадки…
Факт лишь один: именно в тот период Борис Ельцин попадает под жесткую опеку и прессинг чекистов, а в его окружение активно внедряют осведомителей. Был ли такой подставой и Невидимка?
Вряд ли майор Коржаков сильно отличался от собратьев по стае. Знававшие его в те времена удивленно пожимают плечами: да ничего в нем особенного не было — серый, тихий, безынициативный, исполнительный, звезд с неба не хватал, компанейским характером не блистал, перед начальством тянулся — откуда что взялось?! Маленькая деталь: имен своих в печати бывшие коллеги Коржакова видеть не желают. И объяснили почему: обид не забывает и не прощает, всегда найдет способ отыграться. Те, кто знал (и знает) Коржакова по Кремлю — тоже без излишнего афиширования указывают на мстительность Александра Васильевича: «Чистый бульдог, раз попал ему на зуб, будет кусать и кусать за пятки, если сразу в горло вцепиться не сможет. И пока не догрызет — не отвяжется. Надо будет — «наружку» за тобой пустит, в туалет «жучков» всадит, в постель с тобой ляжет… Страшный человек. Такой другом быть никогда и никому не может. А как враг — опасен».
