А как достигается психологическая закалка? Ведь не былинные они чудо-богатыри, и не всякий восемнадцатилетний юноша способен бесстрашно ступить в огонь, сколько ни повторяй ему: «Не бойся…» И для этого способов немало. На противоположной стороне плаца в то же время другие воины занимались на башне — трехэтажном здании наподобие обычного дома уменьшенных размеров с пустотами вместо оконных рам. Не у всех все получалось. Некоторые тушевались, робели, пасовали перед высотой… Одолеть-то ее следовало за считанные мгновения, ловко зацепляя за подоконник зубчатый крюк легкой гибкой лестницы. Им простительно: молодо-зелено. Другие, кто постарше, мастерство постигли: одним махом взлетали наверх, где, по сценарию, «бушует» пламя и его надо усмирить. Пламя пока условное, но в воображении они держат настоящее, оно им скоро встретится. Привыкают к большим высотам, учатся работать в условиях ограниченной видимости, принимать правильные решения в крайне сложных и опасных ситуациях. «Совершенствуют навыки» — если говорить на строгом армейском языке.

Проводят репетиции в теплодымокамере, где обстановка наиболее приближена к реальной. В строительстве этого специального помещения — также заслуга полковника Постевого. Трудов вложил сюда много. И они окупаются, ибо умение и сноровка курсантов растут день ото дня.

С этим его «детищем» мне однажды удалось познакомиться. Конечно, рассуждал я, само название говорит за себя: теплодымокамера. И все же полного представления не имел.

Словно угадав мои мысли, Сергей Игнатьевич предложил, как он выразился, «легкую прогулку», успокоив: «Ничего страшного, сейчас дышать там еще можно».

Что ж, была не была: соглашаюсь. И вот… Будто окунаешься в таинственный и неизведанный подземный мир. Погасили свет, и Постевого, спутника своего, я сразу потерял из виду. Стало неважно как-то, жутковато. Пробираюсь в лабиринте на ощупь. Поминутно натыкаюсь на неразличимые перегородки, спотыкаюсь о твердые предметы. До чего же хочется поскорее выбраться из кромешной тьмы. Вот он, выход! Шарю перед собой: сплошная стена. Тупик, ни дна ему ни покрышки! Нежданно-негаданно откуда-то сверху набрасывается лавина звуков, в нарастающем порыве. Воедино сливаются крики, плач, возгласы, рыдания, громыхание падающих головешек. Сверкают вспышки. Гулко разносится эхо, усиливая шумы. Где же ты, заветная спасительная дверь?!

С большим облегчением перевожу дыхание, очутившись наконец на поверхности, где светит ласковое солнышко. Щурюсь от ярких лучей, оборачиваюсь: невысокий военный загадочно чему-то улыбается. Да ведь это Постевой! Он давным-давно преодолел дистанцию и поджидает меня. Что значит класс!

— Похвально, — опять с улыбкой произносит он. — Хотя с нормативом, увы, туговато. Не уложился.

А я думаю про себя: «Хорошо, что невредим остался».

Затем настает черед курсантам проверить себя. Зажгли дымовые шашки. Надев кислородные противогазы, поодиночке уходят в зеленоватое густое марево бойцы. Сергей Игнатьевич нет-нет да и поглядывает на пульсирующую стрелку секундомера. Внешне невозмутим: профессия обязывает владеть собой, не поддаваться сиюминутным настроениям. А внутренне, знаю, переживает: поддержат ли подчиненные марку командира? Доволен, когда звено в полном составе выстраивается для подведения итогов. Красные от жары лица, шумное прерывистое дыхание. Устали курсанты, но виду не подают. Внимательно слушают негромкий говорок полковника, внимают каждой фразе. Лестно услышать похвалу из уст ветерана, Героя.

У кого-нибудь возникнут вполне резонные сомнения: целесообразно ли ему, руководителю большого коллектива, присутствовать на занятиях, не «разбросается» ли так? Разумеется, он и не стремится везде успеть. На то есть помощники. Помните его отзыв о лейтенанте Владимире Чудакове? В молодых, способных командирах он действительно уверен, как в себе. И все-таки в ответственный момент всегда желает сам, лично, убедиться в возможностях питомцев. Вполне станется, и неоднократно бывало, что квалифицированный совет мудрого воспитателя оказывался донельзя кстати, помогал новичку собраться, сделать первый шаг в грозный час.

Сергей Игнатьевич с гордостью рассказывает о новейших приборах, установленных в дымокамере. Целый комплекс аппаратуры: устройства для определения местонахождения газодымозащитника, путь его следования, магнитофоны и динамики для имитации звуков (тех самых, которые низверглись на меня), телеустановка, другие технические средства. Вот и получается, если сам Постевой когда-то как бы заочно готовился к предстоящему огненному экзамену, то ныне его преемники могут проверить крепость своих нервов, физические возможности еще до первого поединка с разъяренной стихией. Учатся укрощать огонь. А его так просто не сломить. И не зря, когда подбирают ребят в школу сержантов, выбор останавливают на крепких духом и телом, тех, кто смолоду подружился со спортом. На них прицел, поскольку им вершить дело. Еще из фронтовой практики своей Сергей Игнатьевич твердо усвоил, что в бою решающее значение приобретает не только сила оружия, но и сила духа воина. Запомнил и суворовскую заповедь: не числом, а умением. Эти правила не устает повторять подчиненным. Не голословно — облекает плотью.

Как-то на встрече с солдатами поведал об одном бое, как он сказал, местного значения.

В сорок третьем наши войска заняли плацдарм на правом берегу Днепра. Противник укрепился на господствующих высотах, в блиндажах, методично простреливал местность, переправу. Пытались выбить — неудача, сами понесли потери.

Лейтенанта-минометчика Постевого вызвал командир полка полковник Бондарь. Почему именно его? К тому времени Сергей показал себя храбрым, хорошо знающим военную науку офицером.

Итак, полковник сказал:

— Врага надо сбить с господствующей высоты. Назначаетесь старшим группы добровольцев. Всего сорок три человека. Атаковать фашистов нужно внезапно. В этом — успех!

Горстка смельчаков… А задание не из простых. Нейтральная полоса, лощина — ни кустика, укрыться негде. Обсудили, как штурмовать передний край. Постевой выложил свой план: броском тихо перемахнуть низину, ворваться в окопы и завязать рукопашную. На том и порешили.

Запаслись гранатами, взяли автоматы. Выжидали всю ночь: мешали осветительные ракеты. Едва забрезжил рассвет, гитлеровцы успокоились, предполагая, что засветло к ним никто не сунется. Утратили бдительность. Этим красноармейцы и воспользовались. Чтобы не привлекать внимания, Сергей не стал давать сигнал к атаке красной ракетой, как предусматривалось. Приготовились. И — быстро вперед! «Возбужденные, мы летели в каком-то ошеломляющем порыве. Расстояние в двести метров покрыли по-спринтерски».

Дерзкая вылазка удалась. Почти без выстрелов ворвались на высоту. Установили связь. Командир полка кричит в трубку: «Молодцы, сынки! Продержитесь хотя бы сутки».

Отбивали атаку за атакой. Тринадцать бойцов сложили головы. Другие — с тяжелыми ранениями. Продержались ровно столько, сколько требовалось.

Время — значимый фактор не только на войне. В огненном сражении — то же самое. Малость промедлишь, проявишь нерасторопность — и не вернуть утраченного. Пострадают люди, ценности… Нередко успех решают секунды.

Цену им Сергей Игнатьевич знает. Пунктуален, обязателен. Ему всюду нужно успеть. Встречи с однополчанами, служебные заботы, депутатские. Он, юрист по образованию, — член районной депутатской комиссии по соблюдению социалистической законности. Бывает на предприятиях, в организациях, в так называемых неблагополучных семьях.

Воины его части шефствуют над школой № 303 Дзержинского района. Помогают в проведении военно-спортивных игр «Зарница» и «Орленок». Вокально-инструментальный ансамбль «Звездный» выступает здесь с концертами. Когда новобранцы дают клятву на верность Отчизне, на торжественную церемонию принятия присяги непременно приглашают подшефных. Символично видеть соседство Боевого Знамени и знамени пионерской дружины. А под алыми стягами печатают шаг нынешние защитники Родины и их грядущая смена.