- Ты просто замечательный, Пифей! – весело сказала гетера, целуя своего друга. – Как легко и быстро ты все обдумал. Ну, до встречи у Тимона.

И она вышла в сопровождении Перикла, который мучился от желания тоже заслужить ее восхищение.

Глава VII

На следующее утро взволнованная раскрасневшаяся Европа ввела Перикла в комнату гетеры, которая сидела у окна со свитком стихов, разучивая их к предстоящему симпосиону. Пригласив раннего гостя сесть, Елена с улыбкой сказала: - Ты совсем покори мою маленькую служанку. Перикл, казалось, не заметил шутки. Слегка смущенно глядя на Елену, он проговорил: - Мне нужно сказать тебе что-то важное.

Елена улыбнулась про себя, но его следующие слова вызвали у нее гневное движение. – Вчера я рассказал о наших планах Лидии.

Закусив губу, гетера резко встала и отошла вглубь комнаты. За ее спиной взволнованный голос умолял: - Позволь мне объяснить тебе. Я не мог скрыть этого от Лидии. Она жена Андроника и была с ним долгие годы. Она страдает, что убийство ее мужа не отомщено. Поверь, она искренне жалеет о том, что заподозрила тебя! Геронт убедил ее. Она просила это передать и еще сказала, что очень хочет поговорить с тобой.

Не оборачиваясь, Елена старалась удержать резкие слова, рвущиеся с ее губ. Она уговаривала себя: - Нельзя сердиться на него. Лидия воспитала его, была ему вместо матери, неудивительно, что он сказал ей. Но встречаться, говорить с ней об Андронике…. Это слишком тяжело. Ведь в глубине души мы обе знаем, что мы соперницы.

Елена обернулась и встретила умоляющий взгляд Перикла.

- Неужели высокочтимая Лидия решится прийти в дом гетеры? – насмешливо спросила она, отказываясь замечать волнение в глазах молодого человека.

Перикл опустил голову. – Она просила тебя прийти к ней сегодня перед закатом солнца, - тихо сказал он.

Елена чуть не вспылила, но вновь сдержала себя усилием воли. – Хорошо, передай, что я приду, - спокойно проговорила она.

Перикл попросил: - Позволь мне проводить тебя.

Елена надменно подняла голову: - Благодарю тебя, но у меня достаточно слуг, и я знаю, где этот дом. А сейчас нам лучше проститься.

Перикл хотел что-то сказать, но не посмел. Глядя на его печальный уход, гетера пожалела, что так резко обошлась с ним.

Когда Перикл в сопровождении Европы, которая кидала на свою госпожу возмущенные взгляды, вышел из комнаты, Елена по своему обыкновению стала ходить из угла в угол, размышляя.

- Что нужно от меня этой женщине? И о чем она собирается говорить? После того, как по ее милости меня чуть не приговорили к смерти, попытались опозорить…. Может быть, ей хочется еще раз унизить меня? Но если не пойти, она может подумать, что я испугалась. Нет уж, такого подарка я ее не удостою – надо пойти.

Вернувшаяся Европа укоризненно сказала: - Ты, госпожа, мечешься, как зверь в клетке. Бедный господин Перикл ушел такой огорченный!

Елена резко остановилась и в упор посмотрела на маленькую рабыню, на ее бледных щеках вспыхнули два красных пятна.

-Ты много себе позволяешь, Европа, - сказала она ровным голосом, но девочка, никогда не видевшая гетеру такой взбешенной, сжалась. Испуганно поглядев не хозяйку, она быстро выскользнула из комнаты.

Хотя Елена тут же пожалела о своей вспышке, хотя она помогла ей разрядить нервное напряжение. Уже спокойно она решила: - Я не позволю никому выводить меня из равновесия. Я пойду к ней. Мне не в чем себя винить.

Несколько следующих часов молодая женщина провела, разучивая стихи и занимаясь хозяйственными делами.

Она помирилась с Европой и поучила ее игре на флейте. Вместе они подобрали мелодию к стихам, которые разучила гетера.

Когда подошло время собираться, Елена тщательно обдумала свой наряд. Она не собиралась поражать соперницу роскошью убранства, считая это недостойным, но постаралась выглядеть как можно лучше.

Европа причесала ее, разделив волосы прямым пробором и уложив их красивым тяжелым узлом, который подчеркивал стройную шею и изящный овал лица.

Гетера выбрала длинный хитон из тонкого шелковистого египетского льна глубокого синего оттенка, на котором блестящими нитями того же цвета были вышиты морские звезды и водоросли. Она не надела никаких украшений, кроме серебряного обруча с синим сияющим камнем как раз посередине чистого лба. Закутавшись в темно-синий гиматий, она велела Европе и Келосу следовать за ней.

Когда они подошли к дому Лидии, солнце уже село за холмы. Небо потемнело, только на западе оставаясь празднично цветастым. Появились совы, во множестве жившие в городе, где их считали священными птицами. Одна из них, угрюмо ухая, пролетела у самой головы гетеры. Сердце Елены тревожно сжалось, она вспомнила, как совсем недавно ее напугала такая же птица.

-Совы приносят мне несчастье, - суеверно подумала она. – Великая Афродита, защити меня.

Первый, кого увидела Елена, войдя в перистиль, был Перикл. Он стоял, опершись о колонну, и по его утомленному виду молодая женщина поняла, что он стоит здесь уже давно, не желая пропустить ее приход, смиренно наклонив

Он подошел, смиренно наклонив голову: - Спасибо, что ты пришла.

- Я же обещала, - бросила Елена.

Перикл позвал домоправителя и поручил ему слуг Елены, велев накормить их, а сам по полутемному коридору провел гостью в покои Лидии.

Они вошли в просторную комнату, ярко освещенную несколькими светильниками и уставленную по стенам сундуками. Посередине в кресле с высокой спинкой за прялкой сидела хозяйка дома, вокруг нее на низких трехногих табуретах занимались шитьем рабыни. В ногах у хозяйки лежала маленькая собачка с пушистым веселым хвостиком.

Увидев гетеру, Лидия встала и пошла ей навстречу.

- Приветствую тебя, Елена, - дружелюбно сказала она, - и благодарю, что ты пришла. Прошу, присядь и отведай что-нибудь.

Резким движением руки вдова Андроника выслала служанок из комнаты и, подведя Елену к табурету, сама уселась напротив. Тут же в дверях появились две рабыни с невысоким столиком, уставленным угощением. Они поставили его перед Еленой и поспешно вышли. Перикл сделал движение тоже выйти, но передумал и сел в стороне.

Лидия еще раз предложила что-нибудь съесть или выпить, но Елена вежливо отказалась.

- Перикл передал мне, что ты хочешь о чем-то поговорить со мной. Я слушаю.

Лидия на мгновение опустила глаза, и Елена впилась взглядом в ее лицо. Она видела перед собой величественную, красивую несмотря на возраст женщину, в которой сейчас не было ничего от той грозной Гекаты, какой она предстала перед гетерой во время суда.

Тут Лидия посмотрела на нее, и два взгляда, серо-голубой и черный, встретились без вызова, а просто желая понять, кто перед ним.

- Я думаю, - медленно начала Лидия, - ты должна ненавидеть меня за то, что я заставила тебя вынести. Но я была вне себя от горя. Мы прожили с Андроником дружно столько лет, и я лишилась его так внезапно. Когда Геронт пришел ко мне в тот вечер и уверял, что это ты виновна в смерти моего мужа, что ты шпионка, я совсем не могла рассуждать здраво. Он просто вырвал у меня согласие возбудить против тебя судебный процесс. Он так настаивал, что я должна была заподозрить неладное. Но у меня в голове все перемешалось от горя, и до самого суда я жила, как в бреду. Но потом я засомневалась…

Елене смотрела на Лидию, изобразив на лице вежливое внимание, но больше прислушивалась к своему внутреннему голосу. – Кажется, она все-таки искренна, но что же она хочет от меня?

- Я знаю, как Андроник относился к тебе, - сказала Лидия, и Елена напряглась, - но я не испытываю вражды. Андроник был мне очень хорошим мужем. Греки женятся, чтобы иметь детей, а я не могла дать ему их. Но он со мной не развелся, наоборот, жалел и успокаивал меня…- на глаза Лидии навернулись слезы. Елена тоже почувствовала влагу на своих ресницах. – Милый, - нежно подумала она, - милый…