Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Я дрожала. Теперь, когда огонь во мне угас, я промерзла до костей и начала стучать зубами. В последний раз, когда я оказалась вблизи от этой книги, я чувствовала то же самое, она проморозила меня до самой глубины души своим чистым, без примесей, злом.

Бэрронс отступил к камину, зажег газ и вернулся с одеялом. Я завернулась в него и осторожно села.

– Расскажите мне, что вы при этом чувствуете, – приказным тоном сказал он.

Я подняла на него взгляд. Несмотря на заботу о камине, одеяле и прочем, Бэрронс оставался холоден, собран и мои потребности интересовали его исключительно с профессиональной точки зрения. Интересно, до какой интенсивности дошла моя «реакция», прежде чем он решил прекратить эксперимент. И как сложно ему было оказаться в такой близости от «Синсар Дабх» и, опасаясь, что дальнейший поиск может убить меня, – до того, как он найдет книгу, – решить не портить свой ОС-детектор и не лишаться преимущества в этой игре.

Если бы у Бэрронса была гарантия того, что я не умру до самого последнего момента, решил бы он пожертвовать мной ради того, чтобы заполучить книгу?

На этот счет у меня практически не было сомнений. Сегодня Бэрронс просто излучал жестокость. Я это чувствовала. Я не знала, зачем ему это нужно, и не сомневалась лишь в одном: Темная Книга была целью, к которой стремился Бэрронс. Он был одержим ею, а одержимый человек – опасный человек.

– Ты никогда раньше не приближался к ней так близко? – догадалась я.

– Я беспокоился не об этом, – напряженно сказал он.

Затем, внезапно развернувшись, Бэрронс ударил кулаком в стену – это был короткий, рассчитанный удар, контролируемый выход ярости. Кусочки штукатурки налипли на его кулак – на месте удара образовалась дыра – Бэрронс пробил штукатурку до самого кирпича. Он тяжело привалился к стене.

– Вы понятия не имеете, как долго я охочусь за этой проклятой штукой.

Я очень осторожно пошевелилась.

– Почему бы тебе не сказать мне об этом?

Интересно, а что бы он мог сказать? Десять лет? Десять тысяч?

Его грубый смех был похож на звук, который могли бы издать цепи, скользящие по кости.

– Итак, мисс Лейн, – спросил он, – что происходит с вами, когда вы приближаетесь к книге?

Я покачала головой и сразу же об этом пожалела. Меня тошнило от уверток Бэрронса, но моя голова была целиком и полностью заполнена болью, места для мыслей в ней не осталось. Глаза дико кололо изнутри. Я закрыла их. Настанет день, когда я, так или иначе, получу ответы на все вопросы. А сейчас я отвечу на его вопрос, в надежде что Бэрронс сможет пролить свет на мою абсолютную неспособность приблизиться к книге, найти которую меня просила перед смертью Алина.

– Меня внезапно ударило, и с такой силой, что я не могла ни о чем думать. Я знаю лишь, что прекрасно себя чувствовала до определенного момента, а в следующую секунду на меня обрушилась такая невыносимая боль, что я готова была на все, лишь бы от нее избавиться. Если бы я пробыла в сознании на несколько секунд дольше, я бы умоляла тебя добить меня, Бэрронс. – Я открыла глаза. – Но все гораздо сложнее. То, что я чувствовала тогда, было полной противоположностью тому, чем я являюсь. Мы с книгой словно точка и антиточка, мы отрицаем друг друга. Мы не можем существовать в одном и том же месте. Будто два одинаковых магнитных полюса, которые отталкиваются при сближении. Вот только она отталкивает меня с такой силой, что я почти разрываюсь на части.

– Полярные противоположности, – пробормотал Бэрронс. – Забавно.

– Что забавно?

– Если уменьшить разницу между вами, будет ли отторжение столь же сильным?

– Я не знаю ни одного способа, с помощью которого ты смог бы уменьшить силу книги, Бэрронс, и я не вижу возможности самой стать сильнее.

Он молча ждал, когда до меня дойдет сказанное. Я сердито нахмурилась.

– Ты имеешь в виду уменьшить разницу во мне? Сделать меня немного злее, чтобы книга позволила мне приблизиться? Ну и к чему хорошему это приведет? Если я стану злой и получу злую книгу, то я же начну творить с ее помощью отвратительные вещи! Мы выиграем битву, но проиграем войну.

– Возможно, мисс Лейн, у нас с вами просто разные войны.

Если он считал, что лучший выход – это стать злобной тварью, то без проблем, он прав – войны у нас разные.

13

– Что за хрень валяется у вас на аллее за магазином?

Я подняла глаза. В дверях магазина стояла Дэни, вечернее солнце золотило ее рыжие кудряшки, обрамляло стройную фигуру сияющим нимбом. Как самая обычная девушка, Дэни была одета в униформу, состоящую из светло-зеленых брюк и полосатой бело-зеленой хлопчатобумажной блузы, нагрудный карман которой был украшен вышивкой – трилистником и эмблемой «ПСИ». Дэни казалась милой, забавной и невинной, но мне была известна правда. Не знаю, чему я удивилась больше – ее визиту или солнцу. Они появились одновременно, пока я была поглощена чтением свежих новостей.

Я вернулась к изучению отвратительной истории. Мужчина убил всю свою семью – жену, детей, своих и приемных, даже собаку, – после чего промчался через полгорода и в итоге врезался в бетонную опору моста на скорости восемьдесят миль в час. Он разбился совсем рядом с тем местом, где прошлой ночью останавливались мы с Бэрронсом. По словам соседей, друзей и сотрудников, никто такого не ожидал. Он был любящим мужем, прекрасным работником местной кредитной компании и образцовым отцом, который регулярно занимался со своими детьми учебой и спортом.

– Если хочешь ругаться, Дэни, – сказала я ей, – то займись этим где-нибудь в другом месте.

– Ни хрена, – ответила она мне.

– Поскольку настоящая причина твоего поведения, – продолжала я, не отрывая глаз от газеты, – в том, что при помощи ругательств ты хочешь казаться более взрослой. Как и миллионы других подростков. Попробуй что-нибудь более оригинальное.

Дома я редко читала что-то кроме воскресных журналов, в которых меня прежде всего интересовали разделы о стиле жизни и новостях моды. Убийств всегда было так много, просто я этого не замечала? Неужели я была настолько рассеянна, что не обращала внимания на уровень преступности?

Дэни подвела к двери свой велосипед.

– Мне не нужно пробовать что-то оригинальное, я сама оригинальна. – Она помолчала. – Так что у вас творится за домом?

Я пожала плечами.

– Ты имеешь в виду машины? Понятия не имею.

Я не собиралась признаваться кому-то из союза ши-видящих, что украла Святыню Фейри, убив по ходу дела шестнадцать человек. Я много читала о паранормальном и усвоила золотое правило: не вреди невинным людям и тем, кто каким-то образом может быть отнесен к этой категории, – судя по сообщениям в газете, которую я читала, это правило нарушалось на каждом шагу.

– Нет. Я имею в виду полусъеденного Грага.

– Грага?

Дэни описала то, что от него осталось.

– Я называю их Носорогами. – Я бросила газету. – Так что, за домом валяются останки этой твари?

Дэни кивнула и скривила губы.

– Носороги, понятное дело. Они серые, бородавчатые, и в носу у них так смешно хрюкает.

– А Граг – это специальное название для данной касты Невидимых?

Было ли это официальным названием, которым пользовался совет ши-видящих? Если так, то я хотела знать больше. Я хотела правил, объяснений. Я хотела, чтобы кто-то направлял мою жизнь и привнес в нее хоть немного смысла. Я хотела пройти курс обучения ши-видящих!

Она пожала плечами.

– Не знаю, как они называются у Невидимых. Просто мы называем их Грагами. Твое название мне нравится больше. Так что, ты уже решила прикончить его или хочешь еще немножко попытать? А что ты сделала с остальными его кишками? Держишь в подвале или как?

Дэни оглянулась, словно пытаясь рассмотреть на полках разложенные мной останки Невидимых. При этом выражение ее лица ясно говорило: «Мне так скучно» и «Ух ты, с кишками – это здорово придумано!»

– О Господи, ты что, думаешь… Нет, Дэни, я не пытаю на лужайке Невидимых! Я вообще не знала, что он там валяется.

42
{"b":"187466","o":1}