Зеркало убило Бэрронса.

Я пожала плечами. А это могло быть исключением. Бэрронс опровергал все законы физики. Возможно, Король Невидимых учел при защите не все и люди моей планеты отличаются от его смертной возлюбленной. А как поставить барьер против того, чего не можешь себе представить? Я знала только, что я не Король, и вот мой шанс доказать это. Жаль было тратить время, но вопрос того стоил.

Я вышла на аллею и медленно приблизилась к Фионе.

— Надень капюшон.

Она издала звук, похожий на смех, и не пошевелилась.

— Ты хочешь умереть? Если да, надень капюшон.

В ее глазах горела ненависть, движения явно причиняли ей боль, но капюшон она надела, закрыв тканью лицо.

А когда Фиона опустила руки, порыв ветра донес до меня ее запах. Я закашлялась. Запах крови и гниющей плоти смешивался с сильным запахом лекарств, словно Фиона горстями глотала болеутоляющее.

— Иди за мной.

— Куда?

— Копье убьет тебя, но это будет медленная смерть. А у меня, похоже, есть способ убить тебя быстро.

Капюшон повернулся ко мне, словно Фиона пыталась прочесть мои мысли.

Папа когда-то сказал мне, что мы считаем: другие способны на самое худшее из того, что можем сделать мы сами. Фиона ожидала жестокости, которую проявила бы сама, будь она на моем месте.

— Тебе будет сложно туда добраться. Но я считаю, что лучше потратить двадцать минут на дорогу, чем ждать смерти недели или месяцы, получив рану от удара копьем. Из-за плоти Невидимых ты будешь умирать медленно.

— Копье... не сразу убьет меня? — Это ее шокировало.

— Нет.

Я видела, как к ней приходит понимание. И когда я обернулась и зашагала к Зеркалу в стене, Фиона последовала за мной. Я слышала шелест ее плаща.

— Но у всего есть своя цена. И если ты действительно хочешь умереть, ты расскажешь мне все, что знаешь о...

— Вас ни на минуту нельзя оставить одну? — спросил Бэрронс. — Куда вы на этот раз собрались, мисс Лейн? И кто это с вами?

Итак, мы отправились втроем.

И это была одна из самых неприятных и жутких прогулок в моей жизни.

А еще у меня был один из тех моментов, когда видишь все снаружи и сверху. Восемь месяцев назад, когда я впервые нырнула в «КСБ», в ужасе от знакомства с Темной Зоной, я ни за что бы не могла представить ничего подобного: я проталкиваюсь в кирпичную стену — в буквальном смысле — в компании заживо освежеванной и накачанной лекарствами управительницы «КСБ» и Бэрронса, который ждет, что я подниму ему настроение с помощью секса. Бэрронса, который время от времени становится трехметровым монстром. А цель похода — выяснить, не я ли Король и создатель монстров, которые заполонили мой мир. Да если бы я тогда могла это представить, я бы рванула в аэропорт и в тот же день уже летела домой.

С тех пор как Бэрронс появился на аллее, Фиона не издала ни звука. Она только натянула капюшон пониже. Я не могла даже представить, каково ей шагать между мужчиной, которого она любила до саморазрушения, и женщиной, которая, как ей казалось, украла у нее этого мужчину.

Поначалу Бэрронс возражал против моей затеи.

Он хотел убить Фиону копьем и не тратить недели, а то и месяцы, на поход в Зеркала. Но после того, как я отвела его в сторону и объяснила, что это будет идеальной проверкой, он неохотно согласился, и я поняла, что он тоже надеется на то, что легенда лжет.

Почему? Бэрронс думал, что я фаворитка. Но, учитывая то, кем я боялась быть, фаворитка была не самым худшим вариантом.

Или же Бэрронс решил, что, если я фаворитка, за мной рано или поздно придет сам Король, а с таким врагом он не справится, даже превратившись в монстра. Бэрронс боялся, что Король отнимет у него ОС-детектор, и с чем он тогда останется?

— Но если вы спросите Фиону обо мне, мисс Лейн, — прошептал он мне в ухо, — я убью ее на месте, и вам не удастся провести ваш маленький тест.

Краем глаза я наблюдала за Бэрронсом. Он мог бы это сделать? Так же как убивал Фейри? Но он не предложил смерть как милосердие. Мы шли по розовому коридору, а я размышляла над его чувствами. Он горюет по Фионе, по женщине, которая годами заведовала его магазином, которой он доверил больше секретов, чем мне? Он не предложил ей быстрой смерти, чтобы прекратить ее страдания. Он использовал это лишь как угрозу, чтобы никто не лез в его дела.

Лицо Бэрронса было жестким и холодным. Он посмотрел на макушку Фионы, и выражение его лица изменилось. Потом он заметил мой взгляд, и его лицо снова стало каменной маской.

Он сожалел — но не о ее страданиях и смерти, а о том, что она выбрала путь, который привел к ним. Наверное, Бэрронс никогда не перестал бы заботиться о Фионе, если бы она не повернула против меня. Этот поступок определил ее судьбу.

Бэрронс был самым сложным человеком, которого я знала, и в то же время самым простым: либо ты с ним, либо против него. Точка. Конец истории. И на то, чтобы быть с ним, дается всего один шанс. А если ты предаешь его, ты перестаешь для него существовать ровно до того момента, когда он придет тебя убить.

Фиона перестала существовать для него, когда впустила Теней в магазин, попытавшись прикончить меня во сне — и украсть у Бэрронса единственный шанс заполучить то, чего он хотел, — так что теперь он чувствовал лишь слабое сожаление о том, что все так вышло. Не так давно он без колебаний всадил нож ей в горло, и, если бы Фиона не ела Невидимых, она бы погибла. Бэрронс готов был убить ее там, на аллее, и не из милосердия.

Я еще раз взглянула на него, и тут до меня дошло, над чем я все это время размышляю.

Бэрронс думал, что я предала его, когда связалась с Дэрроком, поверив в его смерть. И он не стер меня из своей жизни. Чего бы он ни хотел от «Синсар Дабх», это желание должно быть очень сильным.

И, насколько я знаю Бэрронса, получив желаемое, он меня прикончит.

Наверное, он почувствовал мой взгляд, потому что взглянул в ответ.

« Что-то не так, мисс Лейн?»

Мои глаза усмехнулись: «А что вообще так в этой ситуации?»

Бэрронс сухо улыбнулся. «Все, кроме очевидного».

Я покачала головой.

«Вы смотрели на меня так, словно ждали, что я вас убью».

Я вздрогнула. Неужели мои мысли так легко прочесть?

«Вы размышляете о том, кто я и как ко всему этому отношусь».

Я уставилась на него.

«Думаете, что предали меня и однажды я вас убью».

«Не знаю, зачем нам вообще разговаривать». Я сверкнула глазами. Терпеть не могу, когда читают мои мысли.

«То, что вы объединились с Дэрроком ради своей цели, не значит, что вы меня предали. Я поступил бы так же».

«Тогда почему ты злишься?»

«Потому что я прощу вам трах с ним, только когда вы трахнетесь со мной. И любая другая с радостью бы это сделала».

Я уставилась прямо перед собой, обрывая беседу.

Время тянулось. Фиона не могла идти быстро. Мы черепашьим шагом прошли по розовым коридорам, затем по солнечным, бронзовым.

— Библиотеки, — сказал Бэрронс, проходя мимо. — На обратном пути заглянем туда, раз уж мы все равно здесь. Я хочу осмотреться.

Фигура в плаще напряглась рядом со мной, капюшон повернулся в мою сторону.

И мне не нужно было видеть лицо Фионы, чтобы ощутить горечь в ее взгляде и понять, о чем она думает.

Слова Бэрронса заставили ее осознать, что мы с ним выйдем отсюда вместе, а она будет мертва. И я знала, что Фиона представляла, как хорошо нам будет, как мы будем танцевать и драться, заниматься сексом и жить, а ее существование закончится, она исчезнет без следа, и никто не будет оплакивать ее, любить или скучать по ней.

Я чувствовала, как из-под плаща хлещет темная ненависть, и с облегчением смотрела на черный пол впереди.

Мне казалось, что мы тюремщики, медленно ведущие осужденного к электрическому стулу. И осужденный сделал бы что угодно, чтобы избежать казни, но судьба не оставила ему выбора, кроме забвения.