– Махди, там БТР… – сказал Джумали молодому парню на заднем сиденье.

Махди всего полгода назад вернулся со службы в армии, где научился хорошо обращаться с «РПГ-7», и сейчас уже готовил свое мощное оружие к выстрелу, вставляя противотанковую гранату. На складах Чингиса, к сожалению, гранаты были в основном противотанковые. Российская военная промышленность не выпускает для «РПГ-7» осколочные заряды, и их, китайского или арабского производства, приходится покупать у других полевых командиров. Но сейчас нужна была именно противотанковая граната.

– Развернись поперек дороги, – не попросил, а потребовал Махди, осознавая собственную значимость даже перед командиром группы.

Джумали притормозил, развернул машину и остановился. При этом идущая следом машина чуть не въехала в него, но чуть-чуть в боевой обстановке даже не учитывается. Опустилось стекло, и Махди, сидящий на заднем сиденье в середине, высунул в окно тубу. Расстояние до полицейских машин было около ста метров. Для хорошего стрелка из гранатомета дистанция почти идеальная[2]. Но Махди медлил с выстрелом.

– Второе стекло опусти, – попросил он сидящего рядом соседа. – И голову от тубы убери. Там горячие газы отходить будут, бороду и лысину спалят.

Сосед моментально послушался. Задний конец длинной тубы высунулся с противоположной стороны. Машина была явно тесновата для такого гранатомета, тем не менее, Махди прицелился и выстрелил. Джумали хорошо видел, как граната попала бронетранспортеру под основание башни, отрывая ее вместе со спаренными пулеметами[3]. И тут же последовал взрыв внутри машины, сдетонировал боезапас. После такого взрыва никто внутри бронетранспортера не выживет, будь хоть человек в три бронежилета одновременно упрятан. С бронетранспортером было покончено навсегда, и для всех. В том числе и для Чингиса.

А Махди уже вставлял в гранатомет следующую гранату. Полицейские не успели выскочить из «уазика», как последовал второй выстрел, разнесший полицейский внедорожник на куски. Во втором «уазике» среагировать успели, но неправильно. Машина резко сорвалась с места, стараясь атаковать занятый мост, может быть, в надежде тарана. Махди же снова перезарядил оружие[4] и следующим выстрелом уничтожил приближающийся «уазик» вместе с экипажем. И только после этого выстрела Джумали, так и не заглушивший двигатель, снова развернулся и резко рванул в сторону здания полиции. Вторая машина не отставала.

На крыльцо районного отделения выскочили несколько человек, и Джумали приказал:

– Махди, осколочной!..

Махди свое дело знал, и осколочная граната уже была заряжена в тубу. Как только Джумали притормозил, тут же последовал выстрел. Ментов снесло с крыльца осколками, и расколотило стеклянные двери. Дальше можно уже и по кабинетам прогуляться, пострелять в свое удовольствие, выпустить из подвала местных пьяниц. Правда, оставлять в живых свидетелей Чингис запрещает, поэтому пьяниц и дебоширов, чтобы больше не дебоширили, предстояло там же и расстрелять…

Чингис не намеревался дальше использовать пожарную машину, она уже выполнила свою функцию, и надобность в ней отпала, потому смело ехал через горящие еще развалины деревянной стены, не опасаясь оплавить резину. Он вообще приехал сюда уничтожать, а вовсе не беречь что-то, и уничтожение пожарной машины было бы только одним из мелких звеньев в общей цепи уничтожения.

Бойцы Чингиса уже были готовы к действиям, а пожарные со второй машины так ничего до конца и не поняли. Они, конечно, все поймут.

Вторая машина остановилась, и пожарные, выскочив из нее, бежали к бандитам, не зная, что их ждет. Повинуясь короткому приказу своего амира, те тоже повыскакивали на улицу. Пожарные остолбенели при виде людей с оружием, приехавших на их машине. Но раздумывать долго времени не было ни у кого.

– Ну же!.. – повелительно крикнул Чингис, выпрыгивая из машины и не понимая, что сдерживает его бойцов.

Сразу прозвучали автоматные очереди, а он снова сделал знак своим людям, и они устремились вперед, туда, где за следующим рядом складских помещений стояла еще одна пожарная машина. Теперь они побежали выполнять команду без задержки. И первая задержка была вызвана высокой температурой в том месте, где остановилась их машина. Чингис понял это и постарался отойти подальше. И вовремя, потому что загорелись колеса, стали лопаться стекла в дверцах, а потом и толстое лобовое стекло рассыпалось на мелкие осколки, проваливаясь в кабину. И тут же из кабины пошел дым. Вот-вот должен был взорваться бензобак. Чингис пошел туда, где только что были уничтожены пожарные с последней пожарной машины. Тушить пожар было уже некому. Вместе с пожарными расстреляли двух солдат и прапорщика с повязкой помощника дежурного. Амир подошел к прапорщику и всмотрелся в лицо:

– Где-то я этого парня видел, кажется… Но тем хуже для него… – Он вытащил револьвер и выстрелил убитому в лоб, потом провернул барабан своего револьвера, отжал защелку и нажатием на стержень экстрактора выбросил стреляные гильзы. Затем стал вставлять в барабан новые патроны, которые доставал из кармана по одному, и жестом показал: – Вышки…

Двое бойцов, которые знали свои обязанности, быстро присмотрелись, выбирая путь между горящих строений, и бегом направились в ту сторону. Если часовые еще остались на вышках, их обязательно снимут оттуда. Впрочем, едва ли они терпят такую жару и дым, слишком близко находятся вышки от горящих ангаров.

Бойцы вернулись с разницей в тридцать секунд.

– Чисто. Сгорела вышка, – доложил один.

– А моя еще горит. Часовой убежал, – добавил второй.

– Все. Ищем охрану… Ислаутдин… – обратился Чингис к помощнику, понимая, что охрана тоже должна была заниматься тушением пожара. И уж, по крайней мере, не сидеть в казарме перед телевизором. Значит, придется бойцам побегать и поискать солдат. Они наверняка без оружия. С оружием на пожар не бегают.

Ислаутдин и еще четыре бойца не пошли со всеми, а остались с амиром. А сам амир, не повторяя призыва, уверенно двинулся между горящими строениями. Знал, куда шел.

До нужного ангара пожар пока не добрался и мог бы, чего доброго, вообще не добраться. Этого Чингис допустить не мог. Он быстро нашел ангар с нужным номером и дал знак сопровождающим. Бутылки с «коктейлем Молотова» полетели в стены и в забранные решетками окна. Они разбивались о металл решеток, и пожар начинался сразу.

Все правильно. Пора отправляться в дальнейший путь. А когда начнут рваться 82-миллиметровые мины в этом складе, тогда уж жителям поселка не позавидуешь. А потом загорится и соседний ангар, где хранятся артиллерийские снаряды. Вот тогда во всей округе начнется ад…

– Все в порядке, – сказал Чингис. – Пока другие ищут солдат, мы навестим казарму. Оружие наверняка там. Казарму сожжем, а потом и в поселок двинем. Где, кстати, заблудился Джумали? Ему пора уже быть здесь.

Он вытащил «трубку» как раз в тот момент, когда она зазвонила.

– Вот и Джумали. Ты где? В поселке? Тогда сюда не заглядывай, там начинай. Где местная власть живет, ты знаешь. Вот и действуй. Огнеметы не забудь…

– Словно ураган какой-то прошел… – со вздохом сказал подполковник полиции, вытирая ладонью бледное лицо, покрытое многочисленными шрамами. – Даже если судить по одним разрушениям.

– Разница только в том, что ураган приносит дождь и ветер, иногда град, иногда снег, но обычно не приносит пули. А здесь, сам посмотри… – ответил коренастый подполковник спецназа внутренних войск и снял с головы «краповый» берет, показывая уважение к убитым пожарникам, рядом с которыми они стояли. – Похоже, вместо града с неба пули падали. За сколько секунд у нас полностью выпускается магазин «калаша»?

– Где-то три с половиной секунды. Может, чуть больше.