Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Известна даже легендарная могила Гостомысла на Волотовом поле, расположенном в нескольких километрах от Новгорода. Название этого поля может иметь двоякое происхождение: с одной стороны — волотами (или велетами) в древности называли великанов и богатырей, а с другой — одно из самых грозных племен балтийских славян называлось велетами.

В летописи Николо-Дворищенского собора есть прямое указание именно на это место: «Когда умер Гостомысл, сын Буривоя, когда проводили его достойно всем великим Новым городом до места, называемого Волотово, и тут погребли его». Похоронив своего вождя, новгородцы пригоршнями насыпали на его могиле холм. В начале XIX века археолог Ходаковский раскопал здесь большую сопку, которую назвали могилой Гостомысла, а в 1821 году этнограф Чарноцкий произвел раскопки на небольшой сопке недалеко от церкви Успения Богородицы и обнаружил костные останки животных и угли, которые могли быть остатками погребальной тризны»[26] (рис. 4).

Нельзя, конечно, достоверно утверждать, что речь действительно идет о реальной могиле Гостомысла, но мы не раз убеждались, что часто легенды подтверждаются историческими данными, как это случилось с находкой легендарной Трои, благодаря скрупулезному анализу гомеровской «Илиады».

Князь Рюрик и его время - i_005.jpg
 Рис. 4. Великий Новгород. Церковь Успения Богородицы на Волотовом поле

В «Космографии» С. Мюнстера и «Записках о Московии» С. Герберштейна, вышедших в середине XVI века и отражавших древние европейские традиции и представления, сказано, что родиной варягов является южнобалтийская Вагрия. Что касается Рюрика, то первый считал его вагром, а второй вандалом (германские источники часто называют балтийских славян «венедами» и «вандалами»). Герберштейн вполне логично заключает по этому поводу: «Вандалы не только отличались могуществом, но и имели общий с русскими язык, обычаи и веру, то, по моему мнению, русским естественно было призвать себе государями вагров, иначе говоря, варягов, а не уступать власть чужеземцам, отличавшимся от них и верой, и обычаями, и языком». Эту бы логику да в уста современных российских исследователей, продолжающих упорно называть Рюрика и его варяжскую дружину скандинавами. Необходимо отметить, что славяне вообще, а русы в частности, необыкновенно сакрализировали княжескую власть, поэтому представить себе чужака в качестве русского князя крайне сложно. Князей могли изгонять, приглашать других князей, как это часто бывало в Новгороде, но это всегда были Рюриковичи, которые сами были из рода Гостомысла.

Известный российский историк В.В.Фомин считает, что: «Мюнстер и Герберштейн, выводя варяжских князей из числа южнобалтийских славян, отразили мнение, имевшее широкое хождение в западноевропейском мире. Во-первых, одним из вдохновителей сочинения Мюнстера был, поясняет финский историк А. Латвакангас, шведский король Густав I Ваза, призывавший его воспеть величие и славу древних готских королей. Мюнстер, выполняя этот заказ, тщательно проследил историю шведских правителей и посвятил свою работу Густаву Вазе, но при этом, что важно отметить, не связал варягов русских летописей со шведами, да и сам король не выразил каких-либо претензий на связь истории своего народа с историей Руси в столь раннюю эпоху. И это тогда, когда он буквально вымаливал у Ивана Грозного как милость, чтобы тот признал его равным собою и сносился бы с ним напрямую, а не через новгородских посадников»[27].

Второй важный аргумент в пользу связи происхождения Рюрика от балтийских славян, считает Фомин, — это непосредственное ознакомление с этой версией Герберштейном напрямую от вагров. «В январе—апреле 1516 г. Герберштейн, посетив в качестве посла Священной Римской империи германской нации Данию, значительную часть пути проделал по Вагрии, с 1460 г. входившей в состав датского королевства. Как следует из его рассказа, он беседовал с ваграми, которых затем сблизил с русскими, отметил общность их языка и обычаев. От них же Герберштейн почерпнул сведения о прошлом их земли. Так, он привел чье-то мнение, «"что, как полагают, Балтийское море и получило название от этой Вагрии" (т. е. Варяжское море). Под таким именем оно выступает, как известно, и в наших летописях. Тогда же прозвучал какой-то материал, увязывающий древнюю историю южной Балтики и Руси. Полученную информацию Герберштейн, специально задавшись еще в России (а в ней он был в 1517 и 1526 гг.) проблемой этноса варягов, соотнес с русскими известиями и поставил знак равенства между варягами и южнобалтийскими ваграми, а не варягами и скандинавами (германцами)»[28].

Необходимо отметить, что немецкие историки, как никто лучше, должны были знать историю, а также легенды и сказания балтийских славян, так как большинство их территорий после многочисленных крестовых походов, организованных против славян, отошли именно к Германии. Понятно, что информаторам с именно этих территорий должны больше доверять сегодняшние специалисты.

Этой версии, как показал Фомин, придерживались многие немецкие историки. Так, Б.Блат (1560—1613 гг.) и вслед за ним Ф.Хемниц (1611 — 1687 гг.), констатировали, что Рюрик, родоначальник династии Рюриковичей на Руси, жил около 840 года и был сыном ободритского князя Годлиба, который был убит датчанами в 808 году при взятии главного города соседей вагров ободритов Рарога (датчане именовали его Рериком). В 1708 году был издан первый том знаменитых «Генеалогических таблиц» И. Хюбнера, где династию русских князей историк начинает с Рюрика, считавшего его потомком вендо-ободритских королей и пришедшего около 840 года с братьями Синеусом и Трувором в Северо-Западную Русь. В «Зерцале историческом государей Российских», написанном проживавшем в России с 1722 года датчанином А. Селлием, который, как ни парадоксально, работал у основателя норманизма Г.З. Байера, Рюрик с братьями также выводился из Вагрии («три княжие, Рурик, Трувор и Синав все братья родные из Вагрии в Русскую вышли землю званы»). А ведь в отличие от Байера, Селлий хорошо знал предания Южной Балтики, которые сохранились по крайней мере до середины XIX века. Француз К. Мармье (его «Северные письма» были изданы в 1840 г.) посетил Мекленбург, расположенный на землях славян ободритов и граничащий на западе с Вагрией, и записал там легенду, согласно которой у короля ободритов-реригов Годлава было три сына — Рюрик Миролюбивый, Сивар Победоносный и Трувор Верный, которые ушли на восток и освободили народ Руссии от тирании. Собравшись затем вернуться, они уступили просьбе народа занять место их прежних королей и сели княжить в Новгороде, Пскове и на Белозере. После смерти братьев Рюрик стал править единовластно. Так что эта версия держалась долго, пока ее стали не очень умело опровергать жившие в России немецкие историки Г.З. Байер и Г.Ф.Миллер, причем, именно тогда, как подчеркивает Фомин, «когда их вышеназванные соплеменники на конкретном историческом материале не только показали наличие этих связей в далеком прошлом, но и в деталях выяснили родословную Рюрика, не имевшую никакого отношения ни к скандинавам вообще, ни к шведам в частности»[29].

Исходя из этого, мы можем констатировать, что существуют южнобалтийские предания о том, что Рюрик по происхождению балтийский славянин, в то время как никаких скандинавских преданий и источников на эту тему не существует. Представить себе, что будучи скандинавом, Рюрик не оставил никаких следов на своей родине - крайне сложно.

Но у этих историков-норманистов были и предшественники. «Первым, кто вообще озвучил мысль, — пишет В. В. Фомин, — что летописные варяги есть шведы, был П.Петрей (ок. 1570-1622 гг.), в 1601-1605 гг. выполнявший в России роль политического агента Швеции и осуществлявший сбор информации об отношении русского правительства к его стране, а также всевозможных сведений о прошлом и настоящем Российского государства (религии, правлении, гражданском устройстве, быте, нравах, обычаях, занятиях русских, ремеслах, торговле, географии, военной истории и пр.). Итогом столь пристального интереса этого шведа к нашему отечеству стала его «История о великом княжестве Московском», опубликованная в 1614—1615 гг. в Стокгольме на шведском языке и в 1620 г. с дополнениями и исправлениями переизданная на немецком языке в Лейпциге. И в ней он сказал, что «от того кажется ближе к правде, что варяги вышли из Швеции». Шведскими Петрей считал также имена Рюрика, Трувора и Синеуса[30].

вернуться

26

Коваленко Г., Смирнов В. Указ. соч. С. 17.

вернуться

27

Фомин В.В. Начальная история... С. 190.

вернуться

28

Там же. С. 191.

вернуться

29

Там же. С. 196—197.

вернуться

30

Там же. С. 10—11.

6
{"b":"187329","o":1}