Е.С. Галкина, также обратившись к анонимному источнику, пишет: «В арабо-персидской географии Средневековья древнейшими сведениями (из тех, что сохранились) о русах обладал анонимный автор "Переделов мира". Именно с них начинается и сообщение о русах с хаканом во главе. Этот корпус известий о Восточно-Европейской степи и лесостепи, который можно считать достоверным. Это доказывают сопоставления с археологическим материалом, который датируется концом VIII — началом IX в. не позднее 830-х гг. (появление мадьяр в Причерноморье и прекращение торговли по "реке Рус"). Русы локализуются в данном сочинении на территории среднего и верхнего течения реки Дон, Северский Донец до правых притоков Днепра, ограничиваясь с востока западной частью Приволжской возвышенности и Средним Доном, с запада восточными славянами и с юга — Донецким кряжем и булгарами Подонья»[239]. Но где же тогда северо-западная часть и регион Киева? Стоит ли связывать Русский каганат только с одной археологической культурой, как будет видно из дальнейшего, делают многие археологи и историки. Может быть, это связано с наиболее развитым регионом Русского каганата? С его легендарным центром Артанией, который в эпоху Киевской Руси переместился в Киев. Но вместе с тем резиденцию царя, которого аноним называет хаканом русов, он помещает именно в Киев. В.В. Седов считает, что если в Русском каганате был административный центр, то им мог быть только Киев, поскольку древнейшие культурные напластования в этом городе, выявленные на Старокиевской горе, датируются VIII—IX веками. Находки этого периода найдены еще на горах Детинке, Киселевке и Щековицы, а также на Подоле[240]. Вместе с тем, наиболее крупное ремесленное производство находилось, судя по всему, в ареале салтово-маяцкой культуры.
Е.С. Галкина считает, что если наложить данные арабских источников на этнокультурную археологическую карту Восточной Европы того времени, то оказывается, что эту территорию занимают памятники одного из видов салтово-маяцкой археологической культуры VIII — начала X века, известной обширными поселениями искусных ремесленников — гончаров и ювелиров, могильниками с захоронениями вооруженных воинов, богатые монетные клады, которую большинство исследователей определяют как государственную культуру Хазарского каганата[241].
Рассмотрим отличительные черты археологических находок именно этого региона, который известен своим железоделательным производством, причем конструкции сыродутным горнам этого региона аналогичны горнам Северной Моравии, имеющие глубокие исторические корни и связанные еще с кельтским влиянием на территории Моравии[242]. Может быть, не зря аноним упоминает о моравах (моррават)? Интересно, что подобный, но более ранний горн найден и на описанном выше Пеньковском городище, наряду с характерно славянскими[243].
Следует обратить внимание, что в Донецко-Оскольском междуречье существовал крупный центр черной металлургии. Объем добычи железа был очень велик, и это естественно: в данном районе отличная сырьевая база, где болотные руды добываются в промышленных масштабах, начиная с XV века и по сей день (в 1990 г. в одном Приосколье насчитывалось 80 металлургических пунктов). И что характерно, металлообработка достигла высокого уровня как у русов, так и у соседей — жителей степи. На всей территории салтово-маяцкой культуры употребляются пакетные технологии сварки, причем для русов — это главный технологический прием11[244]. Не следует забывать, что эта технология корнями уходит в кельтский мир.
Анализируя обработку железа в Подонье VIII — начала IX века, ученые считают возможным объединить Донецко-Донской регион в единый металлургический центр, поскольку очевидна вторичность праболгарских мастеров по сравнению с ремесленниками русами (существенно отличается качество сварочных работ — высокое в лесостепи и в основном грубое в степном регионе). «Такой единый центр ремесла с передачей опыта был возможен только в пределах одного государства», — делает вывод Е.С. Галкина. Причем производство было налажено именно оружия[245].
Интересно, что славяне, жившие севернее русов на Верхнем Дону и в районе Воронежа, пользовались готовыми железными изделиями и полуфабрикатами русов и в свою очередь снабжали русов высокофтористым железом[246].
Из девяти исследованных на данный момент салтовских клинков пять показывают очень высокий технологический уровень: использование высокоуглеродистой стали, вварка, сварка из двух полос, сложные виды термообработки — все это могло применяться только в высокоразвитых центрах производства оружия с давними традициями, что требовало особенно квалифицированных ремесленников с узкой специализацией[247].
Такими кузнецами могли быть только наследники кельтской цивилизации — русы. Видимо, здесь, в междуречье Дона и Волги, находился и центр по производству знаменитых булатных мечей, столь ценимых арабами (рис. 67).
Рис. 67. Русский меч
Не менее интересная ситуация сложилась в этом регионе и с арабскими дирхемами, вернее с подражаниями этим монетам (язык не поворачивается назвать их фальшивыми, поскольку как и арабские монеты делались из чистого серебра), которые широко распространены среди монетных находок только на территории Европейской России. Особый интерес вызвал у исследователей Девицкий клад, состоящий из 299 монет (самая поздняя датирована 837— 838 г.), найденный в Коротоякском районе Воронежской области. Более четверти монет оказались не просто подражаниями, а были изготовлены из более высококачественного серебра, а сами монеты были большего веса. При этом часто лицевые и оборотные стороны были как бы взяты от разных арабских монет и к тому же некоторые из них имели особый рунический (руны не скандинавские!) знак, встречающийся на салтовской посуде[248]. Все это говорит о существовании у русов собственного монетного двора, выпускавшего похожие на арабские дирхемы монеты зачастую из более высококачественного серебра. Встает вопрос — где же они его добывали?
Интересно, что рунический знак на монетах очень напоминает трезубец Рюриковичей (хотя по времени — клад доваряжского периода), как, впрочем, и знак, часто встречающийся на монетах Понтийского царства, причем на тех, которые чеканили в Комане, малоазийском сакральном центре, верховными жрецами которого неоднократно бывали кельты-галаты.
Из всего вышесказанного Е.С. Галкина делает вывод: «Очевидно, что данные археологии и нумизматики не только подтверждают существование на территории лесостепного и степного вариантов салтовской культуры самостоятельного торгового государства, через которое шла самостоятельная магистраль, но и вносят любопытные дополнения в локализацию Русского каганата: кроме основной его части, покрывающей эти два варианта, можно определить и периферию — восточнославянские племена левобережья Среднего Днепра (рис. 68, 69).
Рис. 68. Историческая ситуация в Юго-Восточной Европе в первой половине IX в.
а — археологические ареалы славян; б — территория салтово-маяцкой культуры; в — ареал волжских болгар; г — муромы; д — мордвы; е — хазарские крепости, выстроенные византийскими мастерами в 830-х гг.; ж — хазарские городища, на которых византийскими строителями в те же годы были воздвигнуты каменные фортификации; з — прочие крепости Хазарского каганата; и — места находок пяти - семилучевых височных колец (четвертой группы по Е.А. Шинакову); к — этнонимы «Баварского географа» (по Седову В. В.)
