«С этим племенным образованием связывается культура сопок. Основным регионом ее является бассейн Ильменя, где сосредоточены более 70% могильников с сопками. Остальная часть их расположена в смежных областях — верховьях рек Луги и Плюссе и в бассейне Мологи. За пределами этой территории весьма немногочисленные сопки известны в бассейнах Западной Двины и р. Великой»[140].

Необходимо отметить, что время появления этой группы населения до сих пор не доказано. Вместе с тем эта группа славян, выходцев с берегов Южной Балтики, занимала оставшиеся свободными речные магистрали (Луга, Плюсса, Волхов, Ловать и др.), а также весьма важный для выхода на Волгу бассейн Мологи. Более западные пути с Балтики были заняты кривичами, одним из племен федерации, призвавших Рюрика. Следует напомнить, что подобные курганы характерны и для балтийских славян.

«Вполне очевидно, что культура сопок никак не могла развиваться из местных древностей прибалтийско-финских племен. Создателями ее могло быть только пришлое население при пассивном участии аборигенов. Ареал культуры сопок в значительной своей части налегает на восточные области территории псковских длинных курганов. Анализ взаимоотношений носителей этих культур показывает, что какое-то время население, оставившее длинные курганы псковского типа и культуру сопок, проживало на одной и той же территории чересполосно. Очень скоро начался процесс интеграции этих культур, в результате чего носители культуры псковских курганов оказались вовлеченными в единый этногенетический процесс и восприняли культуру сопок.

Всякие попытки выявить на археологических материалах следы серьезного прилива нового населения в Приильменье накануне становления культуры сопок оказывались неплодотворными. Более реальной представляется мысль о расселении племенной группировки славян, создавшей эту культуру, в составе большого миграционного потока среднеевропейского населения периода Великого переселения народов. На первых порах эти переселенцы проживали, по всей вероятности, островками среди носителей культуры псковских длинных курганов»[141].

Однако многие факторы говорят о более позднем появлении культуры сопок в этом регионе и о возможно ином этническом составе носителей данной культуры. Вместе с тем, стоит обратить внимание на концентрацию сопок вдоль основных водных магистралей русского севера, выходящих, в конечном итоге, на Днепр и на Волгу. К тому же именно со словенами ильменскими связано строительство основных торговых городов северной части пути «из варяг в греки» и Великого волжского пути.

Исследовавшая этот вопрос А.А. Молчанова пишет: «В результате появления на Северо-Западе Руси нового, западнославянского, населения (или в процессе расселения, растянувшегося на несколько столетий), в VIII в. зарождается археологическая культура, которую принято называть "культурой сопок" и отождествлять со словенами новгородскими. С самого начала эта культура была неоднородна, что видно, прежде всего, по различиям в устройстве погребальных памятников и керамике. Как отметил Г. Н. Пронин, "высокие погребальные насыпи Северо-Западного региона, которые традиционно именуются «сопками», не представляют собой однородный в культурном и хронологическом отношении пласт". Причина этого, на наш взгляд, заключалась в том, что население Полабья и Польского Поморья, откуда появилась данная миграционная волна, состояло из разных племен, которые имели между собой определенные различия».

Отмечая, что самые ранние сопки, поддающиеся датировке, относятся к IX веку, Молчанова отмечает: «Датировка VIII в. возможна только для нескольких памятников в районе Старой Ладоги, причем некоторые исследователи полагают, что это не сопки, а особые курганы, досыпанные в более поздний период. Обращает на себя внимание и "немногочисленность" погребений. Малочисленность погребений нельзя объяснить неустойчивым расселением и переходом с места на место населения. В зонах концентрации сопок поселения существовали на протяжении жизни нескольких поколений. Однако обилие западнославянской керамики, расширение домостроительства по западнославянскому образцу, указывают на значительный приток нового населения в Ильменское Поозерье уже в самом начале VIII в., возможно, в конце VII в. Таким образом, далеко не всегда и далеко не везде сопки возникают синхронно живой поселенческой культуре. Кроме того, расположение ранних сопок не охватывает всего района, где фиксируется вещевой комплекс этой культуры».

Она подчеркивает, что обряд сооружения сопок возник на этом месте. «Тем самым во многом решается вопрос о происхождении данного погребального обряда, поскольку у западных славян побережья Балтийского моря курганный обряд погребения получил распространение практически синхронно распространению сопок на Северо-Западе Руси».

Останавливаясь на тезисе, что у западных славян побережья Балтийского моря курганный обряд погребения получил распространение практически синхронно распространению сопок на Северо-Западе Руси, Молчанова отмечает, «что до недавнего времени появление курганного обряда погребения на славянском побережье Балтики датировалось не ранее, чем второй половиной X в. или рубежом X—XI вв. Древнейшим можно было назвать только могильник в Волине и насыпи под Колобжегом и в Ральсвике на острове Рюген. Однако, согласно находкам последних лет в северном Приэльбье (Локнице) и в Польском поморье, появление курганного обряда у прибалтийских славян можно датировать не позднее, чем второй половиной VIII в. — рубежом VIII—IX вв. Распространение этого обряда произошло в IX в.». Вопрос о происхождении данной погребальной обрядности у западных славян побережья Балтийского моря пока окончательно не решен. В. Вогель связывает ее появление со скандинавами, а Е. Цолль-Адамикова — с южной ветвью западных славян, у которых курганные могильники появились уже в VII в.»[142]. Так что похоже, что сопки Приладожья связаны генетически с курганными захоронениями у балтийских славян.

Расселение славян именно в Ильменском бассейне может быть связано и с геолого-климатическими изменениями в регионе, а именно — с появлением реки Невы, образовавшейся не позже середины VII века в результате поднятия Балтийского кристаллического щита, которое ликвидировало связь Балтийского моря с северной частью Ладожского озера. Появление новой водной магистрали могло стимулировать появление там нового населения, ориентированного не столько на занятие земледелием, сколько на организацию международной торговли. И пришло это население, в отличие от кривичей, не из Повисленья, а с юго-западного побережья Балтики. Природный катаклизм, вызвавший резкое повышение уровня Ладожского озера, естественно вызвал и повышение уровня грунтовых вод по всему региону, а также гидрологические изменения всего бассейна Южного Приладожья.