— Похищенный из Лахорского музея рубин несколько раз переходил из рук в руки, мы даже точно не знаем, у кого он побывал. Однако недавно мы получили достоверную информацию, что сейчас он находится у махараны Удайпура, да-да, в Раджастане, мисс Фонтэйн, где прошло ваше детство.

Китти вдруг охватила такая слабость, что ей пришлось откинуться на спинку кресла.

— Вы сказали «махарана»? — переспросил Уортингтон, не принадлежавший к числу знатоков Индии. — Может быть, вы имели в виду махараджу?

— Нет, я имел в виду именно то, что сказал, — ответил полковник. — Строго говоря, махарана занимает положение даже более высокое, чем махараджа. Этим титулом много веков назад стали величать правителей княжества Удайпур, потому что оно в числе очень немногих никогда не покорялось завоевателям. Даже императоры из династии Великих Моголов никогда им не управляли. Титул махараны носит только правитель Удайпура, единственный из пятисот шестидесяти индийских князей.

— А вы уверены, что рубин у него? — поинтересовался Авели.

— Смею вас заверить, граф, что Индийская секретная служба — весьма информированная организация, — самодовольно улыбнулся полковник. — У нас имеются агенты во всех уголках этой страны, и они, поверьте, не сидят сложа руки. Мы в курсе всего, что происходит на субконтиненте.

— Как же, как же, — со скучающим видом прервал его Авели. — Об этом писал синьор Киплинг. Помню, еще в школе я читал одну его книгу, она называется, кажется, «Ким». Правда, я бы не назвал ее вполне детской, она…

— Мы здесь не произведение Киплинга обсуждаем, граф, — досадливо оборвал его разглагольствования Каррингтон. — Короче говоря, мы уверены, что рубин, который вы с мисс Фонтэйн ищете, находится в Удайпуре.

Китти вспомнилось то, что она слышала о рубине «Кровь Индии». По слухам, знаменитое сокровище принадлежало еще великому императору древности Ашоке, самому почитаемому правителю в индийской истории. В 260 году до нашей эры Ашока объединил разрозненные государства субконтинента, и легенда гласит, что огромный драгоценный камень цвета крови немало способствовал величию его правления.

— Индийцы очень суеверны, — продолжал Каррингтон, — они наделяют рубин магической силой, поэтому он приобрел для них особое значение. Мы знаем, что камень разыскивает подпольное движение индийских националистов. Для них рубин Ашоки стал символом объединения. Мы никак не можем позволить националистам им завладеть. Махарана Удайпура — союзник Англии, но весьма ненадежный, и мы не уверены, что в один прекрасный день он не передаст камень борцам за независимость.

Китти посмотрела на товарища по несчастью, и ее осенило — рубин, возможно, нужен графу потому, что Авели связан с индийскими националистами! И почему это не приходило ей в голову раньше? В пользу ее догадки говорила и его ненависть ко всему английскому, и знание раджпутских приемов, и знакомство с ее индийским прошлым. Единственное «но»: что может быть общего у индийских националистов и у итальянского аристократа с плохой репутацией?

— Английское правительство может просто купить у махараны камень, — предположил итальянец, игнорируя подозрительный взгляд девушки, — или заставить его отдать.

— Дело в том, молодой человек, — пояснил Каррингтон, — что правитель Удайпура отрицает, что рубин находится у него. Мы не можем на него как следует нажать, ведь формально махарана — независимый правитель и наш союзник. Однако, как мы подозреваем, он считает рубин источником особой силы, которую в любой момент можно использовать против нас.

— А какое отношение ко всему этому имеем мы с мисс Фонтэйн, позвольте полюбопытствовать?

— Скажем так: мы даем вам возможность избежать некоторых неприятных последствий ваших недавних действий. Короче, предлагаем сделку: вы вдвоем отправляетесь в Индию, где, пользуясь своими… гм… навыками, похищаете у махараны рубин и привозите его в Англию. Мы получаем рубин, вы — свободу.

Китти побледнела как смерть.

— Разве нам обязательно ехать вдвоем? — недовольно спросил Авели.

— Видите ли, вы оба обладаете поистине уникальными способностями к такого сорта работе, поэтому, по нашему разумению, вместе вы будете действовать вдвое успешнее. Кроме того, как семейная пара вы вызовете меньше подозрений. И, наконец, еще одно исключительно важное обстоятельство: жена английского резидента в Удайпуре — подруга детства мисс Фонтэйн.

— Виктория?! — воскликнула пораженная Китти. — Какое она имеет отношение к этой истории?

— Вашей подруге отводится одна из основных ролей в нашем плане, — ответил полковник. — Раджастан — один из самых закрытых районов Индии, там практически не встретишь туристов и относительно мало представителей колониальной администрации. Поэтому желание встретиться с подругой детства — великолепный предлог для вашего визита в Удайпур. В противном случае вы сразу попадете под подозрение. И еще: как вы сами понимаете, мы не можем сообщить ни вашей подруге, ни ее супругу о вашей истинной задаче. Мы даже не будем посылать ей телеграмму о вашем приезде — там кругом шпионы махараны, чем позже они узнают о вашем визите, тем лучше. Пусть лучше у правителя Удайпура будет как можно меньше времени, чтобы навести о вас справки.

— А что мы получим за наши услуги? — нетерпеливо перебил его Авели.

— Я уже сказал — свободу. Вы избежите тюрьмы и скандала, — пояснил полковник. — Как только вы передадите нам рубин, уголовное дело против вас будет аннулировано.

— А что до мисс Фонтэйн, — подал голос Тимсли, поворачиваясь к Китти, — то, когда рубин окажется в наших руках, ее отца не только освободят, но и снимут с него все обвинения. Конечно, ей придется отложить перелет через Ла-Манш, но в данный момент для нашего государства гораздо важнее заполучить рубин, нежели установить рекорд в воздухоплавании. Ну как, мисс, согласны?

Китти, лихорадочно пытавшаяся собраться с мыслями, вскочила на ноги.

— Мне надо все как следует обдумать, — проговорила она дрожащим голосом.

Удивленные ее нерешительностью, высокопоставленные джентльмены переглянулись.

— Если вы откажетесь от нашего предложения, вашего отца казнят двенадцатого мая, — напомнил ей Тимсли.

— Я должна подумать, — упрямо повторила она.

— Так и быть, — согласился Каррингтон. — Подумайте и возвращайтесь — в вашем распоряжении один час.

В полном смятении чувств молодая женщина выбежала из кабинета.

Подставляя холодному речному ветру разгоряченное лицо, Китти бесцельно брела по набережной. Неужели придется вернуться в Индию, край ее вечных кошмаров?

Разумеется, принять предложение Каррингтона куда лучше, чем платить за спасение отца пирату, потому что противозаконное освобождение превратило бы полковника Фонтэйна в вечного изгнанника; сделка же с Каррингтоном в случае успеха спасет не только его жизнь, но и репутацию. Но, несмотря на столь радужные перспективы, в душе Китти рос страх: как отправиться в Индию, куда она поклялась не возвращаться никогда? Как взглянуть в лицо своему прошлому, казалось бы, навсегда похороненному в самом дальнем уголке памяти? Где взять силы и решимость, с кем посоветоваться?

Ответ напрашивался сам собой, и через несколько минут Китти уже стояла в гостиной дома на Керзон-стрит и рассказывала все сэру Гарольду. Она не скрыла от него своих опасений:

— Разве меня можно назвать трусихой? Я не боюсь подниматься в небо на аэроплане и пробираться глухой ночью в тщательно охраняемые дома, но меня пугает даже мысль о поездке в Индию…

— Ты просишь у меня совета, дорогое дитя? — участливо спросил сэр Гарольд.

— Да, хотя у меня фактически нет выбора, но я не могу, не могу решиться!

— Ты гораздо смелее, чем думаешь, — мягко ответил старший Флеминг. — Может быть, тебе станет легче, если ты отнесешься к предложению Каррингтона как к редкой удаче, промыслу божьему. Подумай сама, тебе представляется случай послужить родине и спасти отца! Пусть эта мысль поможет тебе принять решение.