Но Тери почувствовала, как у нее сбилось дыхание, когда дверь ударила ее по спине и отбросила в сторону. Пистолет покатился по полу. На секунду в глазах у нее потемнело и лица Джолин и Маршалла замелькали в ее голове, как картинки на экране старого черно-белого телевизора. К тому моменту как она пришла в себя, в кухню вломился доктор Йохансон и забрал пистолет.

Он направил оружие прямо ей в сердце.

— Итак, что у нас здесь? Шалим, да? — сказал он. — Это не очень-то умно. Отнюдь не умно.

Тери бросила взгляд в коридор и кинулась туда.

— Стоять!

Но женщина, проигнорировав приказ, неслась к входной передней двери.

В ярости доктор Йохансон поднял оружие и спустил курок. Ничего не произошло. Он во второй раз попытался выстрелить, затем еще раз, но выстрел так и не прозвучал. Доктор неистово тряс пистолет, сосредоточив весь свой гнев на отказывающемся работать оружии.

Уже возле двери Тери бросила ему через плечо:

— Извините! Нет пуль. Не хотела, чтобы кто-нибудь пострадал.

Она слетела с крыльца и увидела сквозь снежные хороводы, как машина отца Джимми скрылась за углом. Тери запрыгнула в свою машину и завела мотор. Заднюю часть автомобиля немного занесло, когда она сорвалась с места в твердом намерении не потерять Ханну из виду.

На углу дома доктор Йохансон и Витфилды, толкая друг друга, садились в «мини-вен».

Снег кружился быстрее и быстрее, отчего Тери становилось все труднее удерживать белый «форд» отца Джимми в поле зрения. Машины плавно неслись по главной магистрали, но Тери понимала, что очень скоро снегопад превратит дороги в каток. Она не имела ни малейшего понятия, куда направляются отец Джимми и Ханна, поэтому не хотела потерять их. Но при этом у нее не было никакого желания поцеловать бампером фонарный столб.

В зеркале заднего вида отражались передние фары нескольких автомобилей, однако нельзя было сказать точно, находился ли среди них «мини-вен».

— Вези ее прямо в участок, — шептала она заднему бамперу «форда». — Там, по крайней мере, Ханна будет в безопасности. Эти люди — ненормальные.

Но «форд» пролетел мимо полицейского участка Уотертауна, а вскоре после этого и мимо пожарного депо. Что это отец Джимми надумал? Когда впереди замаячил знак поворота на платную автостраду Массачусетса, Тери облегченно вздохнула, догадавшись, что он хочет отвезти Ханну в приходской дом. Но священник проехал мимо западного въезда, который вел прямо в предместья. Вместо этого Джеймс повернул на восток, что должно было означать, что он направляется в Бостон.

Почему в Бостон? Что он забыл в Бостоне в такое позднее время?

На главной магистрали движение было спокойным, и все старались ехать как можно аккуратнее, но находились охотники полихачить, которые давили на газ до упора, как будто состояние дороги было идеальным. Из-за ветра вести машину стало еще труднее. Тери удалось приблизиться к «форду» настолько, что она могла видеть затылок отца Джимми и ссутулившуюся рядом с ним Ханну, которая, вероятно, была до смерти напугана. Если бы она смогла еще чуть-чуть продержаться… Но проблема в том, что сзади, примерно через десять машин, Тери отчетливо видела «мини-вен».

Когда необычная погоня приблизилась к пересечению с девяносто третьим шоссе, Тери поняла, что священник хочет отвезти Ханну в Фол-Ривер. Наверное, к ней, Тери. Вспомнив, что Ник и дети были дома, она облегченно вздохнула. Может, Ник и был ужасным лентяем, но зато он сильный, как бык, и мускулистый, как конь. Его все боялись. Ник сумеет разобраться с этой ситуацией.

Но отец Джимми удивил ее еще раз: он проехал южный поворот и по какой-то причине устремился на север.

Танец снежных хлопьев на ветровом стекле убаюкивал ее, и Ханна закрыла глаза, не желая больше видеть ни снега, ни исчезающей дороги, ни автомобилей, мчавшихся вперед, как будто этот белый туннель скоро закончится и их окутает солнечный свет. Как бы ей хотелось, чтобы отец Джимми съехал с магистрали и они подождали бы под мостом, пока утихнет буря! Но она понимала, что он этого не сделает. Доктор Йохансон и Витфилды ехали за ними. Было бы глупостью останавливаться.

Но не меньшей глупостью было нестись сломя голову по такой погоде.

Здоровенный грузовик с прицепом проехал мимо них слева, и его большие колеса окатили «форд» волной грязи. Из-за резкого шума Ханна испугалась и широко открыла глаза. Было непонятно, что больше портило ей нервы — то, что она вынуждена смотреть на происходящее вокруг, или нежелание смотреть вовсе.

Когда она открывала глаза, то видела бурю. Когда она опускала веки, то перед ней возникала картина другой бури, которая началась семь лет назад. Сначала все было красиво, пока снег не стал налипать на ветровое стекло и взрослые на передних сиденьях не заговорили о гололедице на дорогах и плохой видимости. Тогда она лежала на заднем сиденье и то и дело погружалась в мимолетный сон, просыпаясь, чтобы уловить обрывок разговора родителей и полюбоваться завораживающим вальсом миллионов и миллионов снежных хлопьев.

— А сколько там миллионов? — спросила она маму, и та рассмеялась.

— Достаточно, чтобы набить все подушки в мире, — ответила она, и Ханна стала смеяться с ней, пока вновь не задремали.

А потом она почувствовала удар и оказалась на полу. Мама больше не смеялась. Она умоляла ее: «Не смотри сюда. Оставайся там. Не смотри». И красота превратилась в ужас. Ее отец был мертв, и кровь текла отовсюду. Мама умрет в больнице, но перед этим возьмет дочку за руку и скажет: «Прости меня, милая. Я так виновата».

Только теперь Ханна поняла, о чем она говорила. Она сожалела, что ее ребенку придется расти одному в этом мире, без родителей, без отцовской защиты и материнской любви, совершенно одному. Для ребенка это будет тяжелой ношей. Даже умирая, ее мать думала только о ней, как и она сейчас думает о своем сыне и его будущем. Она, Ханна, знает, что лучше бы ей умереть, если у нее нет возможности заботиться о нем, растить его и любить его.

Она чувствовала то, что и ее мать семь лет назад.

— Пожалуйста, помедленнее, отец Джимми, — прошептала Ханна.

— Думаю, не стоит. Они… — Он не договорил.

— Тогда будьте предельно осторожны.

Этот грузовик промчался так близко от них. Неужели та снежная ночь, что навсегда изменила ее жизнь, повторится опять?

Впереди на обочине стоял освещенный прожектором щит, сообщающий, что они пересекают границу штата и въезжают в Нью-Гемпшир, но снег, словно ластик, затемнил буквы, поэтому Ханна видела лишь продолговатый отблеск. Машина проехала мимо и нырнула в надвигающуюся темноту.

Тери понимала всю абсурдность сложившейся ситуации: отец Джимми и Ханна ехали впереди, она — сразу за ними, а уже за ней — нет, ошибки быть не могло — следовал «мини вей» с доктором Йохансоном и Витфилдами. Это было похоже на одну из тех игр в догонялки на высоких скоростях, которые часто показывают в кино, вот только закончиться такая игра могла похоронным кортежем.

И как эти полуприцепы могут поддерживать такую скорость? Надо будет у Ника спросить. А пистолет все же пригодился. Жаль, что у нее его больше нет. Естественно, Ник придет в ярость, узнав о пропаже, но это не самое страшное, В тот момент чувства мужа заботили ее меньше всего.

Из обогревателя шел едва теплый воздух, дворники начали оставлять полоски снега на ветровом стекле. Тери постоянно приходилось напрягать глаза, отчего у нее разболелась голова. Ей было бы намного легче, знай она, куда направляется священник. Оставалось надеяться, что он хотя бы сам это знает.

«Уповать на Господа хорошо, — подумала Тери, — но с этим «мини-веном» нужно что-то решать». Что они будут делать, когда наконец доберутся до пункта назначения? Спорить? Опять драться? Честно говоря, она не очень-то рассчитывала на то, что в столь ответственный момент разверзнутся небеса и молнии поразят злодеев. Отец Джимми был хорошим человеком, и она уважала его веру. Но не везде вера могла помочь. Иногда нужно заранее разработать план действий. Мчаться на север сквозь глухую снежную бурю, по ее скромному мнению, вовсе не было планом!