— Вы насчёт карателей, — смутился я. — Да не знаю, как-то само вырвалось, когда барон на дымы указал, а после — обер-канцлер уже не особенно возражал против моих объяснений. Собственно, насчёт города Встреч и уличных боёв я, вообще, от него узнал.

Командор кивнул пару раз и направился в палатку магистра. Я же привычно свернул к той, что занимали мы, офицеры стражи. Однако не успел я сделать и пары шагов, как дон Кристобаль окликнул меня:

— Сэр Галеас, ты привёл в Первую моего личного врага, — сказал он. — Форскрита-некроманта, и теперь только прямой приказ магистра не даёт мне прикончить его.

Я молчал, стоя к нему вполоборота.

— Хотел сказать тебе спасибо за это, — продолжил дон Кристобаль и, как ни в чём не бывало, пошёл дальше.

Поёжившись от этих его слов, я быстрее зашагал к нашей палатке.

Армия выступила на следующий день после прибытия нашего командора. И снова, как будто длинная река потекла из озера — солдаты шагали к перевалу. Тянулись кажущиеся бесконечными колонны пехоты, над ними пляшут на лёгком весеннем ветру полковые знамёна, колышутся железным лесом наконечники копий, широкие лезвия алебард, жала пик, шагают лучники в кожаных куртках и чепцах, арбалетчики в железных капалинах. Их обгоняет лёгкая кавалерия, места ей на наших дорогах маловато, так что пехоте часто приходится останавливаться, чтобы пропустить всадников. Тяжёлая же рыцарская конница занимает непривычное ей место в тылу, по дороге она движется немногим быстрее пехоты, боевых коней берегут для сражения, а принимать удар нежити, которая может подняться из любой канавы, лучше всё-таки пеших солдатам, нежели неповоротливым, закованным в броню рыцарям. Порвёт, к примеру, упырь или зомби горло коню, и что рыцарю делать? Как воевать? Вот потому и шагает впереди пехота, всегда готовая изрубить врага алебардами, поднять на пики, проткнуть копьями. Хотя, честно сказать, лучше алебарды никакое оружие против нежити не годится — зомби можно тыкать сколько угодно, а упадёт он только основательно нашинкованный.

Весть о том, что армия герцога Лотензака перешла Бегучие горы, нагнала нас на полпути к перевалу. Её принёс гонец на взмыленной лошади, покрытый грязью по самые уши, так что разглядеть его мундир было просто невозможно. Он спрыгнул с коня и широким шагом бывалого кавалериста, много времени проведшего в седле, направился к палатке под королевским штандартом. Ему кричали, спрашивали — что за вести он привёз, однако гонец отмахивался ото всех. Это могло значить лишь, что ничего хорошего он не принёс от Лотензака. В королевском шатре гонец пробыл достаточно долго, и уже спустя четверть часа по лагерю распространился слух — ларанцы не пришли на соединение с герцогом. Лотензак впустую прождал их у Штальфорта, а когда сам приехал в крепость и потребовал объяснений, комендант сообщил ему, что дюк Монфор опаздывает из-за неких явно надуманных по мнению Лотензака причин. Но главное, когда прибудет дюк неизвестно, а потому герцог принял решение выдвигаться к перевалам самостоятельно.

Герцога лишь на несколько дней опередила новая весть. Она прибыла не с гонцом, а Воздушным письмом, причём несколько раз продублированным. В письме этом дюк Монфор сообщал нам, что задерживается на несколько дней из-за некомпетентности его тыловиков.

— А я всегда говорил, что ларанцам верить нельзя! — решительно заявил барон Корбрей.

— Теперь нам придётся воевать с нежитью одним, — развёл руками эрл Денер, ровесник Югона и ярый ненавистник Ларанской империи. — Если мы разобьём нежить в этом бою без их помощи, то ларанцы придут пожинать лавры и добивать последних врагов. А — не дай боги! — проиграем, отступят к Штальфорту, чтобы укрепиться на своей границе. В общем, — подвёл он неутешительный итог, — ваше величество, мы остались одни.

— Не одни, эрл, — тут же возразил ему наш магистр, — вы забыли о нас, стражах границы.

— Сколько вас, стражей? — отмахнулся от его слов эрл Денер. — Если бы вы могли управиться с нежитью без нашей помощи, не стали бы обращаться за нею, — вполне разумно добавил он.

— На самом деле, это его величество король Пелиам предложил нам свою помощь, — вполне резонно возразил ему магистр, — в обмен на освоение земель у нас в тылу. Однако, кривить душой не стану, помощь ваша нам будет весьма кстати и отказываться от неё никто не собирается. Равно как и от помощи Ларанской империи, и Аквитанского герцогства, и ещё более дальних земель, откуда мои посланцы либо вернулись ни с чем, либо не вернулись вовсе.

— И каждому вы, магистр, обещали земли у себя в тылу? — поинтересовался эрл Югон.

— Нет, конечно, — покачал головой магистр. — Ларанской империи земли без надобности, ей свои обживать и обживать, но вторжение нежити в её пределы совсем не пойдёт на пользу государству. Это понимают в Ларане и потому отправили к нам на помощь две свои армии.

— Которых пока ещё никто не видел, — вставил ехидное слово эрл Денер.

— А чем же вы прельстили аквитанцев? — спросил у магистра король.

— Им нужен только вызов, — усмехнулся Дункан, — и они готовы едва ли не всем рыцарством сорваться в поход, бить нежить.

— Да уж, в чём нельзя сомневаться, — как бы самому себе кивнул эрл Югон, — так это в искренности аквитанцев. Не будь они такими чертовски лихими наездниками и бойцами, их давно поглотила бы Ларанская империя или иное государство-сосед.

— А раньше ведь пытались, — заметил барон Корбрей, — и Ларан, и Паравон, и Лангвиль, но все обломали зубы. Никогда понять не мог, как удалось пяти сотням рыцарей в их архаичных, даже по тем временам, доспехах, и двум тысячам ополченческой пехоты наголову разгромить ларанскую армию, превосходящую их вчетверо по численности при Расколотом топоре.

— Это не такой уж сложный секрет, — ответил ему эрл Югон. — Аквитанцы в первые же минуты сражения разбили и опрокинули ларанских шевалье, а пехота, видя разгром своих предводителей, долго не продержалась. Потери ларанцев в той битве были не столь велики. Многих рыцарей захватили в плен, ряди выкупа, а гемайны бежали очень быстро, молясь всем богам, чтобы рассказы о том, что аквитанцы не рубят удирающих оказались правдой.

— А у вас, на границе, есть аквитанцы? — живо заинтересовался король.

— Ни одного, — честно ответил магистр, — хотя сэр Карадок из Четвёртой крепости и утверждает, что он по отцу аквитанец, однако веры ему мало. Он большой болтун и любитель хорошенько прихвастнуть. Не смотря на мрачноватую репутацию.

— Боги и дьяволы! — воскликнул эрл Югон. — Неужели тот самый сэр Карадок, прозванный Рыцарем трактов, бесследно пропавший во время большой облавы на него и его дружину.

— Он был для меня едва ли не кумиром, — усмехнулся я. — Именно из-за него я, можно сказать, и подался в раубриттеры.

Наша армия замедлила продвижение, давая герцогским войскам догнать себя, чтобы соединиться в непосредственной близости от безымянной равнины, что близ Солнечного перевала. Не прошло и пары дней, как наше арьергардное охранение повстречалось с авангардом армии Лотензака. С высоты орлиного полёта наши две армии выглядели, наверное, единой громадной змеёй, тянущейся по дорогам. Где-то ощетинившись копьями и алебардами, где-то топорщась тяжёлыми шлемами кавалеристов, тянулось войско-змея меж столетних дубов, сжимающих дорогу в тесных объятиях своими ветвями. Кажется, вот сейчас сдвинутся вековечные гиганты, сомкнут лапы-ветви — и больше никто не узнает судьбы всех этих тысяч людей и сотен лошадей. Слыхал я подобные сказки в детстве от няньки.

Но вот река солдат добралась до устья и начала изливаться на равнину. На этой равнине, где вскоре должно было разыграться одно из самых жестоких сражений с нежитью, стоит остановиться отдельно. Она, действительно, была почти идеально ровной, лишь ближе к отрогам гор поднимались холмы, сейчас занятые нежитью. Казалось, здесь проходит вполне реально зримая граница между нашим миром и миром Смерти. На холмах яблоку было негде упасть, так тесно стояли зомби, за их спинами возвышались столь же неподвижные рыцари — костяки чёрных и закованные в доспех по самые глаза кровавые. Они вытоптали почти всю растительность, какая только вылезла из-под отходящей от зимних морозов земли. А вот буквально в полусотне ярдов от них уже весело зеленела первая трава. Что совершенно не сочеталось со стоящей неподалёку армией разлагающихся тварей — зомби первых рядов частенько роняли себе под ноги куски гниющей плоти. И вся эта армада, едва ли не превосходящая всю нашу армию числом, замерла в полной неподвижности и зловещей тишине, готовая двинуться на нас по первой же команде личей.