На площадке, повисшей над одним из бассейнов и соединенной переходным мостиком с внутренними помещениями лаборатории, вдруг возникла фигура Косаку Хироси.

Патологоанатом неизменно улыбался.

— Господин профессор просит вас проследовать к нему, Ямада-сан, — сообщил он.

Аритомо Ямада отшвырнул окурок сигареты.

— Хорошо. Сейчас иду.

Косаку Хироси приветливо помахал Степану рукой и стал спускаться вниз.

— Как ваши успехи? — спросил он Бакшеева.

Степан пожал плечами.

— Работаем по программе профессора Накамуры, — сказал он.

— Аритомо Ямада — талантливый ученый, — заметил Хироси. — Мы учились с ним вместе в университете. Уже студентом он поражал профессоров своей эрудицией и оригинальностью мышления.

— Вы учились вместе? — спросил Степан.

— Конечно. Аритомо Ямада ничего не говорил вам обо мне? Скрытность — особенность его характера. Вы заметили, что он, мягко говоря, недолюбливает меня?

— Видите ли… — начал Степан.

— Нет, нет, я не жду ответа. Ваше положение весьма сложное, и мне не хотелось бы усложнять его еще больше. Дело в том, что еще в университете нам с Аритомо нравилась одна девушка. Нас было двое, и она предпочла меня. Я хотел жениться на ней, но вдруг выяснилось, что невеста тяжело больна. Это меня не остановило, но она не захотела выйти за меня замуж и покончила с собой. С той поры Аритомо Ямада стал считать меня своим врагом.

«Если он не врет, то Аритомо напрасно так бросается на Хироси, — подумал Бакшеев. — Возможно, его стоит привлечь на свою сторону».

— У меня в Японии старая, больная мать, — продолжал Хироси. — Ради нее я поехал сюда, на остров. Ведь здесь хорошо платят, и работа в лаборатории профессора Накамуры освобождает от военной службы…

— А мне казалось, что каждый японец считает честью для себя воевать за божественного императора, — усмехнулся Степан.

— Вы глубоко ошибаетесь. Многим моим соотечественникам не по душе эта война, — сказал Хироси. — Вы человек с другого берега, и я могу прямо сказать вам об этом.

«Уж не провокатор ли?» — подумал Бакшеев.

— И вот попадаешь в такое место… — Косаку Хироси обвел рукою вокруг. — В такое место, и рядом никого, с кем можно было бы поделиться своими сомнениями.

— Вы ведь приехали сюда с Тиэми Тода? — перебил его Бакшеев, уловив странное выражение его глаз.

— Да, с нею я работал в клинике в Иокогаме. Тиэми Тода хорошая девушка. Чем-то похожа она на покойную мою невесту. Но в последнее время она изменилась. Не понимаю, что с нею творится…

«Может быть, он действительно просто одинокий человек… Тогда ему по-настоящему плохо. Кажется, Косаку Хироси стоящий парень», — подумал Степан.

— Знаете, — оживился вдруг Хироси, — мне пришла в голову мысль устроить подводную прогулку. Вы, Тиэми Тода, ну и я. Может быть, удастся уговорить Аритомо Ямаду? Хотя вряд ли, со мною вместе он не пойдет. Вот если только вы его пригласите…

— А почему бы и нет? — сказал Бакшеев.

«Прогулки по дну бухты — это совсем неплохо, — подумал он. — Глядишь — и наткнусь на выход из этой вулканической западни. Ведь попала же сюда каким-то образом рыба-меч…»

— Давайте организуем прогулку завтра, — предложил Хироси. — Я возьму на себя получение пропусков у майора Масаси Кэндо.

— Хорошо, — согласился Бакшеев, — давайте на завтра. С Аритомо Ямадой я переговорю.

Бакшеев протянул Хироси руку, повернулся и медленно побрел в сторону выхода из океанариума на берег бухты.

Еще тогда, во время прогулки по бухте с Аритомо Ямадой, он показал Степану направление на выход из бухты в океан.

— Сейчас выход перекрыт и тщательно охраняется людьми майора Масаси Кэндо, — сказал Ямада Бакшееву.

И теперь Степан решил обследовать берег бухты и подойти по возможности поближе к выходу из нее.

Вдоль берега тянулась вымощенная обломками камней и присыпанная песком пешеходная дорожка. Бакшеев медленно брел по ней, изредка останавливался, поднимал камешек и бросал его в фиолетовую воду бухты. Постепенно он обошел треть всей окружности, замкнувшей скалами поверхность бухты. Основной конус вулкана с океанариумом, причалом для стоянки подводных лодок и лабораторией оставался у Бакшеева за спиной, впереди он увидел, сразу за поворотом, большой, в три человеческих роста, камень, камень напоминал присевшего у воды медведя. Степан остановился, рассматривая его. Ему вдруг захотелось повернуться, и Степан не мог понять, почему этого ему захотелось. Степан повернулся и вздрогнул.

Позади, метрах в пяти, держа автоматы у пояса, стояли два охранника в форме канареечного цвета.

До выхода из бухты оставалось метров сто пятьдесят, ну, может быть, двести.

— Нельзя, — сказал тот, что стоял справа. Он шевельнул автоматом. — Пожалуйста, назад.

«М-да, — сказал про себя Бакшеев. — Но откуда они так неожиданно появились?»

Он шагнул к ним навстречу, огромный, светлые волосы, отросшие за последние недели, копной громоздились на голове и спадали к плечам. Охранники едва достигали ему до груди. Степан шагнул к ним навстречу, они не дрогнули, и только один из охранников приподнял ствол автомата.

Степан сделал второй шаг, и желтые охранники отступили в сторону, пропуская его.

Он неторопливо прошел мимо них и через полсотни метров повернулся.

Позади никого не было.

«Чудеса, — подумал Бакшеев. — Видно, этот Масаси Кэндо действительно знает свое дело».

Когда он расстался с Косаку Хироси, было уже далеко за полдень. Часов у Бакшеева не было, его старые «кировские» отобрали при аресте, а новых ему никто не догадался презентовать, и Степан не знал, сколько времени провел он, бродя среди скал, заполнивших берег. Сейчас солнце уже цеплялось диском за причудливые выступы утесов, и Степан прибавил шагу, не решаясь задержаться здесь до наступления темноты.

Он прыгал с камня на камень, торопливо шагал там, где направление дорожки совпадало с прямой линией на вход во внутреннюю часть бухты, и сворачивал с нее, снова прыгая по камням там, где дорожка уходила в сторону.

Неожиданно один из камней, на него Степан едва успел встать ногой, подломился, и, потеряв равновесие, Бакшеев упал, сильно ушибив правую руку.

Ругая себя за неосторожность, он поднялся на ноги и вдруг увидел, что камень, который подвел его, скрывает собою какой-то предмет. Видно, спрятан он был надежно, но камень повернулся под ногой Бакшеева, невольно открыв то, что скрывалось под ним. Степан наклонился и увидел небольшую резиновую сумку. Он оглянулся по сторонам и осторожно взял ее в руки. «Странная находка, — подумал он. — Это спрятано здесь неспроста…»

Он внимательно осмотрел ее, снова огляделся, присел на корточки и попробовал открыть сумку. Сначала это ему не удавалось, потом Степан разгадал секрет запора сумки и открыл ее. Там был портативный радиопередатчик.

«Дела, — подумал Бакшеев. — Вот это находка! Но чей он, кто спрятал здесь радиопередатчик? Разумеется, это не филиал официальной островной радиостанции. А что же тогда? Кто его хозяин? Кто-нибудь из обитателей острова? Он связывается с внешним миром без ведома профессора Накамуры и майора Масаси Кэндо? Но кто он? Кто?»

Бакшеев аккуратно закрыл резиновую сумку, уложил ее на прежнее место и прикрыл камнем. «Надо разыскать Аритомо Ямаду, посоветоваться с ним», — подумал Степан.

Постепенно темнело, и, когда Степан подошел к входу в океанариум, на небе проклюнулись первые звезды.

Бассейны были ярко освещены электрическими люстрами. Движение дельфинов привлекло внимание Степана, и он подошел поближе.

В углу неподвижно застыла в воде Фист-кых. Рядом держался старый дельфин-отец Фаситор. Группа молодежи шумела — свистела, верещала, ухала, повизгивала — в центре бассейна.

Степан различил среди других дельфинов Фката-си и Фтириса. Вот Фтирис высунулся на половину корпуса из воды и крякнул:

— Внимание! Начали!