— Вот как! — воскликнул де Гранден. — Посмотрим теперь, что здесь.

Третья вырезка была лаконична.

Пожалуй, картина достаточно ясна, — произнес де Гранден, приподняв брови и еще раз просматривая первую вырезку. Но посмотрите, Траубридж, вы только посмотрите на этот снимок! Эта Лора Ли вам никого не напоминает?

Я взял вырезку с сообщением о расторгнутой помолвке и внимательно всмотрелся в фотографию. Изображенная на ней молодая женщина была одета в пышное, прямо-таки воздушное платье, фасон которого был в моде во времена американо-испанской войны.

— Гм-м… Пожалуй, никого из тех, кого я знаю… — начал было я, но тут же умолк, пораженный неожиданным сходством. Несмотря на вычурную прическу и совсем не гармонировавшую с ней соломенную шляпку, украшавшую творение парикмахера, женщина на снимке определенно имела сходство с той изуродованной девушкой, которую мы видели полчаса назад.

Француз заметил мой взгляд и кивнул в знак согласия.

— Ну конечно же, — сказал он. — А теперь нам надо ответить на вопрос, является ли эта девушка с чудовищно обезображенными глазами родственницей Доры Ли или же это сходство — чистая случайность, а также что вообще может стоять за всем этим.

— Не берусь утверждать, но мне кажется, что какая-то связь здесь есть…

— Связь? Разумеется, некоторая связь есть, — согласился де Гранден, снова углубляясь в изучение содержимого портфеля. — А это что еще такое? Кажется, Траубридж, я начинаю кое-что понимать. Взгляните!

В руках у него была страница сенсационного выпуска одной из ежедневных нью-йоркских газет, на которой были запечатлены портреты шестерых молодых женщин. Над ними жирным шрифтом был выведен заголовок:

— Надо же, этот журналист не отличается особым умом! — воскликнул де Гранден. — Готов биться об заклад, что даже мой добрый друг Траубридж подметил одно весьма существенное обстоятельство, которое осталось незамеченным автором этой публикации, словно это нечто само собой разумеющееся.

— Боюсь, старина, что разочарую вас, — ответил я, — но мне лично кажется, что корреспондент исследовал это дело под всеми возможными углами зрения.

— Ах, вот как! — саркастических заметил де Гранден. — Что ж, по возвращении домой, мой друг, вам надо будет проверить свое зрение о окулиста. Смотрите, смотрите на эти фотографии, на эти изображения без вести исчезнувших женщин и не пытайтесь утверждать, что не подмечаете определенного сходства между ними. Причем я имею в виду не только это сходство, но и то, что все они похожи на мисс Ли, покинувшую сына доктора Мэрстона. Ну что, сейчас, когда я прямо указал вам на это, вы видите?

— Нет… но почему… ну д-да… конечно! — бормотал я, снова просматривая снимки. — Боже праведный, де Гранден, вы правы, можно даже сказать, что все эти девушки — родственницы. Надо же, как это вы заметили?

— Ничего я пока не заметил, — он пожал плечами. — И ничего не нащупал. Я просто вытягиваю руки, стараясь схватить что-то, вроде того несчастного слепца, над которым издеваются юные негодяи, однако мои пальцы не могу нащупать ничего определенного. Ба! Жюль де Гранден, да ведь ты круглый болван! Думай же, думай, глупец!

Он присел на край кровати, уткнув лицо в ладони и наклонившись вперед, тогда как его острые локти буравили согнутые колени.

Внезапно он выпрямился и его лицо озарила загадочная улыбка.

— Черт меня побери, понял, кажется, понял! — воскликнул он. — Зверушки! Те самые зверушки, о которых бормотал старый похититель автомобилей! Они где-то в подвале! Траубридж, мы должны взглянуть на них, они должны предстать перед нашими двумя парами глаз. Помните, как зловеще он тогда сказал, что она должна была стать одной из них? Клянусь сатаной, когда он говорил «она», то подразумевал наше несчастное дитя с глазами, как у лягушки.

— Но почему… — начал было я.

— Пошли, пошли, — прервал он меня, — я сгораю от нетерпения, и ничто не может меня остановить. Мы должны выяснить и сами увидеть, что за зверушек содержит человек, которому так нравится показывать девушкам в зеркале их обезображенные лица и который, черт побери, временами увлекается кражей автомобилей моих друзей.

Мы поспешили вниз по главной лестнице и стали отыскивать дверь в подвал. Наконец мы нашли ее и, держа над головами пару свечей, начали спускаться по шатким ступеням в кромешную тьму подвала. Нас окружали каменные стены, и, судя по тяжелому, заплесневелому запаху, вскоре под ногами должна была оказаться голая сырая земля без малейшего намека на какой-либо дощатый настил.

— Черт побери, — пробормотал де Гранден, останавливаясь у нижней ступени и приподнимая свечу над головой, чтобы лучше осмотреть это мрачное место, — в темницах древних замков и то приятнее, чем в этой преисподней.

Я не мой подавить охватившего меня чувства тревожного ожидания и озноба. Вглядываясь в гладкие каменные стены, в которых не было ни окон, ни каких-либо иных отверстий, я готов был в любое мгновение повернуть обратно.

— Ну вот, — сказал я, — ничего нет. Сразу видно, сплошная пустота…

— Возможно, это и так, дружище Траубридж, — ответил де Гранден, — но я не привык полагаться на то, что видно сразу. Я всегда всматриваюсь основательно, а если и тогда ничего не обнаруживаю, то повторяю свой осмотр. Видите, вон там какой-то деревянный настил? Как по-вашему, что это?

— Э… часть пола, очевидно, — наугад сказал я.

— Может, и так, а может, и нет. Давайте-ка посмотрим.

Он пересек помещение подвала и подошел к дощатому покрытию, потом посмотрел на меня и удовлетворенно улыбнулся. — Обычно, мой друг, в полу не бывает никаких металлических колец, — он наклонился, чтобы ухватиться за массивное кольцо, прикрепленное к вделанной в дерево прочной скобе.

— Ага! — воскликнул он, выпрямляясь и приподнимая дощатую крышку люка, под которой находился квадратный лаз. Вниз спускалась почти вертикальная деревянная лестница, конец которой терялся в непроглядной тьме.

— Итак, начинаем спуск, — де Гранден повернулся и поставил ногу на верхнюю перекладину лестницы.

— Не делайте глупостей, — посоветовал я. — Вы же не знаете, что там, внизу.

— Вот именно, — согласился он, когда его голова была уже на одном уровне с земляным полом, — но, если мне повезет, как раз это я и узнаю вскоре. Вы как, идете?

Не сдержав вздоха досады, я последовал за ним.

Сойдя с нижней ступеньки, он остановился, подняв свечу повыше и внимательно огляделся. Прямо перед нами простирался прорытый в толще земли проход, своды которого поддерживались широкими досками и подпиравшими их толстыми бревнами, чем-то напоминая горизонтальную выработку примитивной шахты.

— Кажется, картина начинает усложняться, — пробормотал де Гранден, ступая в проход. — Вы со мной, Траубридж?

Я шел и гадал, что же ждет нас в конце этого темного, грязного коридора, но мой любопытный взгляд не замечал ничего, кроме покрытых грибками бревен и черных, сырых земляных стен.