— Это хорошо. Очень хорошо. Переходите к следующей стадии её… обработки. Мы с нетерпением ждём результатов. Будет очень плохо, если Страж потеряет контроль после того, как ей будет дана требуемая сила, чтобы выполнить наше задание… не так ли, посол?

Шеридан, действуя, как подсказывала ему интуиция и опыт дипломата, кивнул и улыбнулся. Слова Кларка были язвительными, но попали в точку. Однажды он поймет, почему Иванова провалила задание, касающееся Кларка. — Именно, мистер президент.

— Тогда, джентльмены, кажется, всё идет верно. Приятно слышать. Очень… очень хорошо.

Лица уходят, имена меняются, но слова, и их значения… они всегда те же самые.

Малачи поднял усталые глаза к небу и отчётливо представил лицо своего старого друга — бывшего императора Турхана. — Я думаю, — прошептал он охрипшим голосом, — это даже хорошо, что ты не видишь происходящего. Того, что сделали с твоим народом. Возможно, мы могли бы сделать что-то раньше, но… не хватило времени, мой друг. Его никогда не хватало.

— Знаешь, как они зовут тебя сейчас? Некоторые провозглашают тебя спасителем, другие… — лицо Малачи потемнело, — слабоумным дураком. Что они могут знать? Но… нет, только аристократы думают так, и лишь некоторые их них. Считают, что такой многочисленный народ, как наш, управляется несколькими персонами, причём худшими из всех.

— Но народ… да, народ. Они считают иначе. Они думают иначе. Они станут нашим спасением.

Он закрыл глаза; так часто произносимые слова причиняли боль.

— Конечно, я поддерживаю вас, милорд… — лорд Джарно, министр Витари, лорд Киро — … миледи… — леди Эльризия — … ваше высочество… — принц Картажье.

— Я говорю от вашего имени с различными фракциями. Это… сложно, но мы достигнем цели, я уверен. Ясно, что вы единственный приемлемый кандидат. Увы, некоторые ещё так не считают.

— Не волнуйтесь. Всё будет хорошо.

— В первую очередь, нам нужна стабильность. Двор должен быть примирён и сплочён вокруг одной личности. Мы должны покончить с противоречиями, расколовшими народ.

— Министр Моллари? Да… его поиск стал нашей основной задачей. Он будет задержан. В этом можете быть уверены.

— Нет нужды беспокоиться. Вы можете рассчитывать на меня.

— Рассчитывать на меня.

— Поверьте мне.

— Поверьте мне. Вы можете рассчитывать на меня.

— Поверьте мне.

Он вздохнул. — Наступит день когда… вы поймёте. Наступит день.

Донн остановилась в нерешительности перед дверью офиса Бестера и с сомнением взглянула на своего компаньона. Тот кивнул.

— Мистер Бестер на месте, — официально произнёс Айронхарт. — Он ждёт вас.

— Не сомневаюсь, — прошептала она. — Как он? — странная беспомощность захлестнула её. Донн не хотела открывать эту дверь. Она не хотела вновь увидеть одного из самых значительных людей в своей жизни. Не сейчас. Он может, нет… он должен знать о том, что произошло на Проксиме. В её действиях не было ничего неправильного, совсем ничего. Но… что, если именно они послужили причиной её вызова сюда? Что, если она подвела его, сама того не зная? Что, если…?

— С ним всё в порядке, — Сказал Айронхарт, принимая её странный вопрос без замечаний. Я уверен, он всё разъяснит. Доброго вам дня, мисс Донн. — Он снова кивнул и вышел.

Донн начала учащённо дышать, глядя на дверь. Она поправила свой костюм. Все, что угодно, лишь бы оттянуть момент, когда она пройдёт сквозь двери и столкнется с последствиями каких-то своих действий.

Войди, Донн, прозвучал в сознании знакомый голос. Она облегчённо вздохнула. Голос Бестера был тёплым и приглашающим. Она открыла дверь и вошла.

В последний раз Донн видела его пять месяцев назад, на Проксиме, но им удалось провести вместе очень мало времени. Бестер сидел за столом, просматривая документы и отчёты. Когда Донн взглянула на него, её первой мыслью было, что здесь находятся два человека, и не один из них не был Альфредом Бестром, которого, как Донн думала, она знала.

Два образа. Один, о котором свидетельствовал определённый наклон плеч и искра удовольствия в глазах, которая была там даже несмотря на бумаги на столе. Он был счастлив, как если бы нашёл друзей после долгого одиночества.

Но другой… тяжесть в манере держать себя, назойливость в чтении отчёта: его глаза время от времени возвращались к одной и той же строчке… Она знала босса достаточно, чтобы понять: он планирует нечто; нечто такое, чего не хочет осуществлять, но вынужден.

Он поднял глаза, улыбаясь, отложил бумагу и поднялся поприветствовать её. Обойдя вокруг стола, Бестер приблизился и нежно взял руку Донн в свою. Он поцеловал мягкую ткань перчатки и взглянул на Донн. Его улыбка осветила комнату.

— Добро пожаловать домой, — мягко промолвил он. — Проходи, садись. Я бы хотел… чтобы это было проще, но… времена непростые. — Она кивнула, и прошла к стулу. Во рту было сухо. Сев в него, Донна обнаружила, что смотрит боссу прямо в глаза.

Я собираюсь совершить нечто опасное, прозвучало непосредственно в её мыслях. Я бы даже сказал… неправильное. И для того, чтобы это сделать, мне потребуется помощь всех, кому я когда-либо мог доверять. Бен Зайн, Гарриман Грей, Талия… и ты. Особенно ты.

Я твоя, мысленно ответила она без малейшей задержки. Скажи мне, что ты хочешь, и я выполню это.

В своё время, сказал он, и продолжил уже вслух — Сперва… о твоих некоторых действиях на Проксиме-3. Ты была не так благоразумна, как хотелось бы.

Она напряглась.

— Я, — начала Донна, пытаясь подобрать слова. — Я…

Я знаю, прозвучал спокойный голос в её мыслях. Я знаю, что ты сделала, и почему, но всё это не имеет значения. Ничто не может заставить меня не доверять тебе. Но есть определённые… нормы, которые касаются нас. Вопросы, имеющие отношение… к остальным. Вслух — Я вызвал тебя, чтобы, скажем так, уберечь от опасности. В ближайшее время будут проведены замены. Возможно, это будет мистер Айронхарт.

— Конечно, — прошептала она. — Я… понимаю. Какой будет моя новая должность?

— Пока просто возобнови свои старые тренировки и занятия здесь в Убежище. Мысленно: — Это официальная трактовка. Неофициально — для тебя есть особое задание. Очень особое.

Она кивнула. — Безусловно, я понимаю. Мысленно: — Кто-нибудь подслушивает? Есть угроза шпионажа?

Мысленно: Хуже шпионов. И гораздо более эффективно. Союзник, который может перестать доверять мне. Несколько наших совместных операций прошли не очень успешно… и я боюсь, он может сейчас подозревать больше, чем должен. Я очень сомневаюсь, что у него есть агенты или шпионы здесь, в Убежище, но имея такие источники, он и не нуждается в них.

Этот союзник? Он тот, против кого ты действуешь?

Да. Его зовут Г’Кар, и ты, моя дорогая Донн… Ты будешь моим орудием против него.

Однажды, много лет назад, Лондо задали один вопрос. Он был тогда окружён своими друзьями по обществу дуэлянтов — Кору Предо. Он колебался, вспоминать ли этих людей именно как друзей, ведь они, возможно, не являлись таковыми. Льстецы, нахлебники и должники. Истинным другом был только Урза. Вопрос, заданный кем-то столь пьяным, что уже не владел собой, звучал так… «Если бы ты мог оказаться свидетелем любого события, в любой момент нашего прошлого… куда бы ты хотел попасть?» Спросивший затем сам заявил, что желал бы, присутствовать, когда первый император убил лицемера министра на ступенях тронного зала. Событие, повсеместно считавшееся далеко не достоверным (в действительности министр покончил с собой, отравившись, когда его попытки перестроить Центаурум с треском провалились).

Говорили и многие другие, высказывая свои мнения. Один хотел бы оказаться рядом с первым императором Марраго, когда тот открыл двери Центаурума. Другой — состоять в числе двух тысяч, что первыми вступили на Нарн. Ещё один упомянул первый контакт с землянами. Смерть последнего зона (и праздник, длившийся потом целый год) был довольно популярным вариантом. Некоторые, что и неудивительно, вспомнили печально известную (и совершенно достоверную) 'Долгую Поездку' императрицы Годивы — прогулку, на которой леди была полностью обнажена (и пьяна; деталь, которая как-то ускользнула от официальных историков империи, которые представили событие искусным политическим ходом).