Что ж, думал Сомпорн, бывают фетиши и похуже.

Кому-то нравится пеленать друг друга, точно мумии; некоторые женщины носят ошейники и едят из собачьих мисок на полу; есть мужчины, которые любят, когда на них, связанных, писают красавицы-библиотекарши. Один его знакомый возбуждался, наблюдая, как японки ковыряют в носу… Этот парень собрал коллекцию из сотен кассет и дисков, на которых школьницы в мультяшных нарядах в стиле «Сейлор Мун», деловые женщины и даже гейши засовывали пальцы в ноздри и доставали козюльки и клейкие сопли.

Тело американки из Сиэтла выглядело отвратительно. Оно превратилось в разлагающийся фуршет для насекомых. Сомпорну в первый момент захотелось вывезти труп за риф и бросить в океан. Остальное — забота приливов, акул, морских черепах и чаек. Но стратегически это было бы не лучшее решение. Правильнее показать пример остальным, хорошенько напугать рок-звезду, может, даже увеличить выкуп до двух миллионов.

Сомпорн решил сделать две вещи: отпустить семейку британцев, а тело американки выбросить в какой-нибудь бухте, поближе к модному курорту. Послание американскому музыканту: осталась лишь одна заложница, раскошеливайся, если намерен вернуть ее в целости и сохранности. Капитан Сомпорн хотел, чтобы Торк понял, насколько все серьезно.

Торк как во сне шел по вестибюлю отеля. Что-то было не так, он просто чувствовал. Откуда засранец из Бюро иммиграции узнал, что он поехал за деньгами? «Жучки» в номере? Телефон прослушивают? Кто-то его сдал?

Он добрел до бара и упал в мягкое кресло. Подбежала официантка.

— Пивка бы. Пожалуйста.

— Тайское пиво?

Торк кивнул, и девушка поспешила выполнять заказ. Музыкант неподвижно смотрел вдаль, в огромный открытый проем, на океан. Все, вляпался по уши. Кто бы посоветовал, объяснил, что творится на самом деле? Обычно Торк доверял своим инстинктам, интуиции, которая сейчас как раз подсказывала ему, что этот посольский придурок мутит воду. Террористы не похищают туристов, катающихся на слонах. Нет в этом никакой террористической угрозы. Террористы взрывают поезда в Мадриде и здания в Найроби. Зарабатывают деньги на экспорте афганского опиума и кашмирского гашиша. А похищение Шейлы напоминает обычный преступный налет. Схватить жену кого-нибудь побогаче и срубить бабла. Криминал в чистом виде, а вовсе не столкновение цивилизаций.

Торк сомневался, что его отправят в какую-то там тайную тюрьму. Ведь он — рок-звезда! Впрочем, испытывать судьбу больше не хотелось. Кто их знает, этих бюрократов-фанатиков…

Нужно поговорить с Хайдеггером. Посоветоваться pronto[7]. Но это рискованно. Если Хайдеггер прилетит на курорт, агент Бюро иммиграции все подслушает. Лучше на нейтральной территории. Выбраться из отеля. Торк не хотел нарушать «Патриотический акт», однако ему не оставили выбора. Шейлу нужно спасать.

Вспомнилось, как мама говорила «нельзя приготовить яичницу, не разбив яйца».

Вернулась официантка, принесла пиво. Торк поблагодарил и направился со стаканом «Сингха» на поиски управляющей.

Вошел без стука. Француженка подняла голову, изобразила сочувственную, обеспокоенную улыбку.

— Ах, мистер Генри! Как вы себя чувствуете?

— Мне нужно позвонить с вашего телефона. И я хочу, чтобы мне поменяли номер.

Та кивнула.

— Разумеется!

Потом встала из-за стола и уступила свое место Торку.

— Спасибо.

Он сел и стал набирать номер. Француженка стояла рядом, собирая длинные каштановые волосы в хвост. Потом с извиняющимся видом спросила:

— Вам нужно поговорить наедине?

— Какая лучшая гостиница в Бангкоке?

Управляющая на секунду задумалась.

— Я бы остановилась в «Ориентал».

На том конце телефона раздался голос Хайдеггера, и Торк произнес в трубку:

— Бангкок. «Ориентал». Завтра вечером. — Повесил трубку и взглянул на Карол. — Вы этого не слышали.

— Конечно! — Повисла неловкая пауза. — Вы нас покидаете?

Торк покачал головой.

— Я оставлю за собой номер, пока не верну жену.

Джон Хайдеггер уставился на мобильный телефон, точно только что созвонился с Марсом. Какого черта? Голос был явно Торка, но к чему так шифроваться? Что за роман плаща и шпаги? «Бангкок». Ладно. Это такой город в Таиланде. «Ориентал». Ага, что-то связанное с востоком, но «Завтра вечером»? Он спятил? Не может же Хайдеггер просто все бросить и лететь на другой конец света, выяснять, чего там приспичило Торку? Он ведь отправил деньги! В чем опять проблема?

Хотя было уже десять вечера, Хайдеггер решил кое-что выяснить. Позвонил домой Карлу — узнал, что деньги ушли и что Торк их получил и расписался в получении сегодня утром. Потом достал ноутбук и набрал в «Гугле» слова «Бангкок» и «Ориентал». По первой же ссылке обнаружилась гостиница «Бангкок Ориентал».

Пожалуй, Торк не слишком хорошо управляется с этими шпионскими играми. Ни в какой Бангкок Хайдеггер завтра не успеет, это уж точно, тем более учитывая запуск нового диска «Рокетсайд». Но это не мешает отправить туда своего представителя. Джон Хайдеггер гордо считал себя хорошим менеджером, управленцем, который заботится о клиентах, пусть даже те спятили и разговаривают шифровками. Он щелкнул крышкой мобильной «раскладушки» и набрал номер Мэрибет.

Следовало отвезти деньги обратно в банк и положить в сейфовую ячейку. Так полагалось по официальным правилам. Однако Бен устал и не хотел ехать в банк. К тому же ему было любопытно.

Он втащил чемодан Торка в свой номер в отеле. Запер за собой дверь, плюхнул чемодан на кровать, расстегнул молнию… и задохнулся при виде такой прорвы денег. Ноги подкосились, пришлось сесть. Там было столько! Кипы зеленых баксов, стопки «Бенджаминов». В жизни такого не видел… Он таращил глаза в изумленном благоговении, но в то же время чувство негодования и обида на Торка крепли.

Чертова рок-звезда! Как он стал таким богатым? Чем это заслужил? Играет на электрогитаре (каких-то четыре струны!) и носит тесные штаны. Скачет по сцене, тряся длинными космами. Женился на модели. Ведет никчемную жизнь, а взамен получает немыслимые богатства! Где справедливость? Что это за мир такой, в котором басисты становятся миллионерами? Ведь это неправильно! Просто-напросто неправильно…

Бен Хардинг платит налоги, так? Разве не он надрывается на работе, чтобы стране хватало денег на вертолеты в небе над Афганистаном и Ираком? Разве не он пошел на службу в Бюро иммиграции и таможенного контроля, чтобы защищать свободу и распространять демократию? Разве не он сражается против террора на передовой? Именно он — свободолюбивый и храбрый американец, он — в первых рядах! На прошлых выборах он голосовал за того кандидата, который обещал вернуть Америке былое величие. Он все делает, как положено, и вовремя платит налоги. Как же так получилось, что толстый стареющий рокер стал миллионером, а Бен перебивается на скудную зарплату? Да это просто нечестно! Бен получал почти столько же, сколько какой-нибудь директор начальной школы в Канзасе! Естественно, побольше, чем учителя, но уж точно меньше, чем заслуживает защитник свободы.

Еще противней было думать, что эти деньги у Торка не последние. Так, мелочь по карманам насобирал. У рок-звезды еще много-много миллионов. Он мог бы просто позвонить своему банкиру и к завтрашнему дню получить еще один миллион.

Бен встал и наглухо застегнул чемодан. Глаза бы не смотрели!.. Потом выдавил немного антисептического геля и протер руки. Схватил бутылку холодной воды из бара — французской, не местной — и стал пить, расхаживая по комнате. Ему не хотелось думать о деньгах, однако ни о чем другом не думалось. Он пытался заставить себя не думать вообще ни о чем, хотя на самом деле о чем только не думал.

Наконец он улегся на кровать рядом с чемоданом и уставился в потолок. Невероятно… Миллион баксов на его кровати. Один миллион долларов. Единица и шесть нулей. Семь знаков. Можно было бы купить домик в горах, жить в лесу, вдали от людей и грязи, от микробов и шума. Больше не нужно было бы работать… Если только самому не захочется. Имея миллион долларов, живи на Гавайях и каждый день играй в гольф.