Когда и его дыхание успокоилось, он дотронулся до мягких завитков волос, касавшихся его губ. Нет, это не сон. Воздух был пропитан ароматом страсти. Озноб вдруг пробежал по его телу, и от ужаса волосы поднялись на голове. Уолтер никогда не встречал шлюх, способных устроить подобное представление.

Она поцеловала его в шею, а затем что-то пробормотала низким голосом.

– Что ты сказала? – с трудом вымолвил Уолтер.

– Я сказала: «Спасибо тебе, Уолтер».

Он так стремительно поднялся, отталкивая ее от себя, что они оба скатились с кровати и очутились на холодном полу. Он попробовал освободиться от нее, а она громко смеялась над его неуклюжестью.

– Как? – Он отшвырнул ее прочь, ощущая, как его заливает ненависть. – Что?

– Я тебе говорила несколько лет назад, что ты будешь у меня первым. – Эмма встала и потянулась, как блудливая кошка.

– Первым? Почему, чертова шлюха? Ты замужем за Лайоном. Я не мог! Я не понимаю!

– Ты станешь отцом моего первого ребенка, – сказала она, подбирая разбросанную по всему полу одежду.

– Нет! – крикнул Уолтер, поднимаясь на ноги.

У него кружилась голова. Он шагнул к ней и грубо схватил Эмму за плечи, поворачивая к себе.

– Нет! – крикнул он ей прямо в лицо. – Нет, этого не может быть! Ты слышишь меня?

Она сбросила его руки и, отступив назад, пожала плечами:

– Ничего не поделаешь.

Он схватил ее за руку.

– Ведь этого не было, правда? Тебя здесь не было!

– Нет, я была.

– Эмма, – взмолился он. – Никому не следует знать об этом. Ты же не расскажешь Лайону? Черт возьми, ты не можешь натравить нас друг на друга. Я убью тебя, запомни это!

Она мягко дотронулась до его щеки, и хотя прикосновение было удивительно нежным, взгляд ее был непроницаем.

Уолтер едва не плакал.

– Зачем ты сделала это? Как ты оказалась здесь?

– Я была сегодня на похоронах сэра Уильяма Траскотта. Но держалась на расстоянии, чтобы ты не увидел меня.

Эмма отошла от него и принялась спокойно одеваться. Уолтер молча следил за ней, наконец с его языка с трудом сорвались слова:

– Ради чего ты приехала сюда, Эмма?

Она перебросила оставшуюся одежду через руку, в другую взяла свои туфли и направилась к двери.

– Ради чего, Эмма? – снова спросил Уолтер ей в спину.

Она оглянулась на него через плечо:

– Я должна была приехать. Это была моя последняя возможность встретиться с ним.

Он не поверил своим глазам, но на ее щеке блеснула слеза!

– Августа по секрету рассказала мне все, когда я обнаружила ее в гостиной. Она пила вино прямо из бутылки, – обернувшись, заговорила Эмма. – Ее тоже известили, что твой отец умер. Пришло время, и она призналась, что сэр Уильям Траскотт был также и моим отцом.

Уолтер почувствовал, как комната покачнулась и закружилась. Ему пришлось опереться рукой о стену, чтобы сохранить равновесие.

– Прости меня, Уолтер. Теперь мне все ясно. Наконец-то я поняла, почему ты всегда был так близок мне. Мы с тобой навсегда связаны крепкой нитью. – И она закрыла за собой дверь.

Уолтер долго смотрел ей вслед, потом шагнул к двери и распахнул ее настежь.

Было уже поздно, все сидели за столом и ужинали, когда вошел мистер Кэмпбелл, дворецкий Баронсфорда, и шепнул Дэвиду на ухо, что его во дворе ждет посланный из Гринбрей-Холла смотритель со срочным донесением. Дэвид быстро вышел во двор, где дожидавшийся его Роберт первым делом сообщил, что, с тех пор как капитан Пеннингтон оставил их поместье сегодня днем, никаких ухудшений в здоровье мисс Гвинет не произошло.

– Она прислала меня передать, чтобы вы не приходили сегодня ночью, сэр, – докладывал Роберт. – Она пожелала сообщить, что сегодня после полудня прибыли леди Кэверс и ее друг сэр Аллан Ардмор. Судя по настроению ее сиятельства, мисс Гвинет считает, что вам было бы лучше избегать встреч с графиней до тех пор, пока вы не поговорите с самой мисс Гвинет.

– Когда можно увидеться с ней?

– Она полагает, лучше всего завтра рано утром, так как леди Кэверс любит поспать, особенно после столь утомительной поездки, – проговорил Роберт. – Если это возможно, то мисс Гвинет предлагает устроить встречу возле озера в Оленьем парке. Это совсем рядом с конюшнями Гринбрей-Холла.

– Она не сказала, в какое время?

Дэвид слушал указания Гвинет и едва сдерживался, чтобы не помчаться туда прямо сейчас и не объявить о своих намерениях леди Кэверс.

Но ради спокойствия Гвинет он должен сделать все, как она хочет, решил Дэвид.

– Хорошо, передай мисс Гвинет, что я буду ее ждать. Роберт исчез в темноте, а Дэвид размышлял о том, что ему необходимо сделать в первую очередь. Гвинет еще не ответила согласием на его предложение о браке, поэтому он решил узнать, какой срок ей потребуется для этого. Вместе с тем он, приняв к сведению совет вдовствующей графини, своей матери, послал нарочного к сэру Ричарду Мейтланду, поверенному их семьи, чтобы он совершил все необходимые приготовления к встрече с адвокатами покойного лорда Кэверса.

Из-за своей какой-то болезненной неприязни к семье Пеннингтон Августа была самым главным препятствием к этой свадьбе. Но хорошей новостью, которую он узнал от Лайона и от самой Гвинет и, кстати, о чем не упоминала леди Кэверс, было то, что лорд Кэверс не назначил ее опекуном Гвинет, а оставил письменные распоряжения относительно будущего племянницы своим адвокатам.

– Итак, леди Кэверс вернулась.

Дэвид повернулся и увидел Траскотта.

– К несчастью. Из-за этого и отменяется мой визит в Гринбрей-Холл.

– То же самое, похоже, относится и ко мне, – грустно произнес Траскотт.

– Может, нам стоит похитить наших женщин и привезти их сюда, в Баронсфорд?

– Это никогда не поздно сделать. Если ты решился на это, я отправлюсь вместе с тобой.

– Полагаю, Гвинет вряд ли охотно пойдет на это, – улыбнулся Дэвид. – Но вообще-то я считаю, что мои шансы обзавестись потомством чрезвычайно малы.

– Вот и я не знаю, как в этом случае поступит Вайолет.

Уолтер выглядел растерянным. Дэвида это очень удивило. Столь откровенной заинтересованности Уолтер еще никогда не проявлял ни к одной женщине.

– Ты что, питаешь нежные чувства к Вайолет?

– Да, – улыбнулся Уолтер. – Она ни на кого не похожа, она лучше всех женщин, которых я когда-либо встречал.

– Но ты познакомился с ней совсем недавно!

Траскотт неопределенно пожал плечами:

– В первый же день нашей встречи я понял, что она не такая, как все. И это не только из-за ее внешности. Тут скрыто нечто большее. У меня вдруг возникло ощущение, будто я почувствовал ее боль. – Он посмотрел на пересекавшие небо красноватые полосы заходящего солнца. – Когда я с ней, то становлюсь другим человеком и начинаю себя уважать. Мне даже начинает казаться, что я тот самый единственный, кто может одолеть ее дракона… помочь ей. Так же, как она помогает мне.

– Но ты ничего не знаешь о ее прошлом!

– И она тоже ничего не знает о моем. – Траскотт кивнул Дэвиду и направился к конюшням.

Когда стемнело, Гвинет не стала зажигать свечи в комнате. Она попросила Вайолет передать сэру Аллану свои извинения: сегодня она очень устала, чтобы принимать гостей, а потому решила воспользоваться советом врача и остаться в постели. Она будет счастлива встретиться с ним завтра утром.

Однако сон никак не шел, и Гвинет ходила взад и вперед по темной комнате. Часа два назад Роберт уехал в Баронсфорд с ее письмом к Дэвиду, и Гвинет уже посылала Вайолет на конюшню справиться, не вернулся ли он.

До бегства с Дэвидом из Лондона брак с сэром Алланом казался ей делом простым и приятным, теперь же она поняла, как это мерзко и отвратительно. Она с большим удовольствием предпочла бы нарваться на скандал и даже потерять наследство, только бы не жить с человеком, к которому она не испытывала никаких чувств.