Но разве он был так уж в этом виноват? Он столько лет тянул военную лямку, и сейчас… да, сейчас он стоял на перепутье, на почтовой станции, где ему было необходимо сменить лошадей, чтобы помчаться наконец в другую сторону. Мог же он поступить так, как ему хотелось?

Ведь он был обеспеченным человеком. Их отец оставил двум младшим братьям достаточно средств, чтобы они безбедно жили до конца своих дней. Впрочем, он не привык вести рассеянный образ жизни. Все, что ему было нужно, – это упряжка свежих лошадей и несколько клубов, чтобы пристойно проводить там вечера, одновременно решая, куда ему отправиться дальше. Правда, у него не было сиюминутных планов, но в этом он не видел ничего страшного. Скоро он вое исправит. Дэвид был слишком пьян, чтобы беспокоиться о таких вещах, тем более ночью. Утро вечера мудренее. На голове у трактирщика был парик, которому, вероятно, было больше лет, чем поданному на стол вину. Но Дэвид знал, что этот грузный, неповоротливый человек сделает все, что от него зависит, лишь бы только угодить завсегдатаям своего заведения. Все присутствующие, не исключая и самого трактирщика, знали, что Дэвид весьма уважаем среди офицеров. Когда Дэвид поинтересовался насчет новоприбывшей женщины, голова в парике почтительно склонилась.

– Да, сэр, мне известно, кого вы имеете в виду. Это очень красивая, милая особа, к тому же недурно одетая. Совсем еще молоденькая, мне кажется. Она заходила сюда чуть раньше, чтобы заказать номер для миссис Адаме. Один из моих слуг отнес наверх ее багаж, а всего пару минут назад она спустилась отдать последние распоряжения насчет кареты, о которой она уже упоминала раньше. Она еще вернется, капитан, но утром она уезжает.

– Девушка путешествует одна?

Владелец трактира посмотрел наверх – на лестницу, туда, где скрылась девушка. Прищурив один глаз, он доверительно наклонился к Дэвиду:

– Она хочет, чтобы так все и думали. Однако карета, о которой она спрашивала, слишком велика для молодых особ, направляющихся в Гретна-Грин. Бьюсь об заклад, что где-то по пути ее поджидает какой-нибудь проходимец. Дэвид изъявил желание познакомиться с девушкой поближе. Принятый в Англии закон о браке теперь позволял несовершеннолетним девицам выходить замуж только при оглашении в церкви имен вступающих в брак либо с согласия на брак родителей. Для того чтобы обвенчаться без разрешения, сбежавшие парочки отправлялись в местечко Гретна-Грин, для чего следовало пересечь границу Шотландии.

Все – и медно-рыжие волосы, и бледный профиль – очень напоминало Дэвиду Гвинет. Незнакомка была примерно такого же роста и хорошо сложена, точно как та нимфа по имени Гвинет, которую он видел в прошлом году. Он был слишком пьян и потому не мог вспомнить, в какое время года тетя Августа обычно брала с собой в Лондон племянницу. Но что она делала одна в этом трактире? И черт возьми, откуда взялось это имя – миссис Адаме?

– В каком номере она остановилась?

– Прощу прощения, капитан, – извиняющимся тоном произнес трактирщик после короткой паузы. Он указал на стол с пирующими офицерами:

– Если вы ищете общества, то все мои девочки здесь, причем на любой вкус. Держу пари, ни одна из них вам не откажет, берите себе любую. Если вам по вкусу рыженькие, то, уверен, мы найдем…

– Какой номер, хозяин?

– Прошу прощения, сэр, но я полагаю, что проживающая наверху юная мисс может не пожелать встретиться с незнакомым джентльменом в столь поздний час.

Дэвид порылся в кармане и достал несколько гиней. У него все двоилось перед глазами, он никак не мог сосчитать монеты и бросил всю горсть на прилавок.

– Все правильно, молодец. Ты выполнил свой долг. Воздадим тебе должное за честь и благородство. Какой номер?

– Я не могу взять ваши деньги, сэр. – Трактирщик отрицательно покачал головой. – Может быть, она говорит правду и ее в Шотландии поджидает муж. В вашем состоянии, капитан, я не могу пустить вас наверх…

– Да не собираюсь я укладывать в постель эту чертову куклу! – раздраженно вскричал Дэвид. – Она похожа на одну мою родственницу, и если она та, за кого я ее принимаю, то тогда у нее нет оснований заказывать номер, пользоваться вымышленным именем или пытаться связать свою судьбу с каким-то проходимцем в Шотландии. И если она именно та особа, которую я имею в виду, то ее родственники ничего не узнают о том, что она вообще здесь была.

Изложить все толково – по крайней мере ему казалось, что он говорит убедительно и толково, – стоило Дэвиду немалых усилий. Он упорно старался держаться прямо и смотрел сверху вниз на трактирщика, который, по-видимому, о чем-то напряженно размышлял.

– Ну что, хозяин? – рявкнул Дэвид. – Ты мне ответишь, или я должен сам искать эту проклятую крошку?

Трактирщик одним движением смахнул монеты со стойки и спрятал в карман. Поспешно забежав впереди Дэвида, он жестом пригласил его следовать за собой.

Дэвид был уверен, что все-таки будет лучше навестить эту женщину, даже если она окажется совсем не той, о ком он думает. Ему понравилось, что трактирщик не просто назвал ему номер, но даже пожелал сопроводить его до места… В таком состоянии, как сейчас, он, наверно, так же легко добрался бы до нужной двери, как и до входа в Сент-Джеймсский дворец.

Поднимаясь по лестнице, Дэвид вдруг обнаружил, что она круто взмыла вверх и устремилась куда-то ввысь. Раза два он вынужден был останавливаться, чтобы опереться о стену. Ему чудилось, что стена то надвигается, то отступает от него. Пока они поднимались вверх по крутым ступеням, хозяин без умолку о чем-то болтал, однако большую часть из сказанного Дэвид так и не понял. Наверно, перед тем как подняться, ему следовало выпить еще, а лучше всего было бы окунуть голову в ведро с холодной водой.

Наверху в узком коридоре было темно, жарко и душно. По обеим сторонам прохода располагались двери. Пошатнувшись, Дэвид толкнул плечом одну из них, и та приоткрылась. Он уставился на внушительных размеров кровать. Окно было приоткрыто, и хотя еще был август, он почувствовал запах дыма от костра во дворе. Внезапно ему ужасно захотелось лечь и уснуть.

– Этот номер не занят на ночь, капитан. Можете его получить бесплатно. Здесь очень удобная кровать, сэр.

Дэвид отвел глаза от соблазнительного ложа и, взяв хозяина за плечо, повернул к себе.

– Женщина… Ведите меня к этой миссис… миссис… Как, черт возьми, ее зовут?

– Миссис Адаме. – Трактирщик повел его вперед. – Сюда, сэр. Ее комната последняя в левом ряду.

Забавно, но Дэвиду вдруг показалось, что у него отнялись ноги. Но к счастью, в тот момент, когда хозяин постучал в дверь, он снова обрел способность двигаться. Из комнаты донесся приглушенный голос.

– Миссис Адаме, вас спрашивает один джентльмен! – громко заговорил трактирщик. – Он говорит, что доводится вам родственником, мэм.

Дэвид подумал – как глупо предупреждать о том, в чем она и сама скоро убедится. Ему уже порядком надоела болтовня, а узкий и тесный коридор чем-то походил на склеп. Оттолкнув трактирщика с дороги, он в ожидании грузно привалился к двери. Чем, черт побери, она там занимается? Он подумал – а не спросить ли хозяина, есть ли там окно, в которое она, может быть, сейчас вылезает? Но во рту у него так пересохло, что он передумал о чем-либо спрашивать и решил подождать еще чуть-чуть.

– Он, должно быть, ошибается, – ответила женщина по ту сторону двери. – У меня в Лондоне нет никаких родственников… да и мой муж вряд ли будет доволен, если узнает, что я вынуждена была открыть дверь незнакомцу в столь поздний час…

– Гвинет, – Дэвид все-таки выговорил ее имя, – это ты?

Снова наступила пауза. Затем с другой стороны двери торопливо подняли задвижку. Дверь, о которую он опирался, внезапно поддалась, и Дэвид, еле держась на ногах, ввалился внутрь комнаты.

Гвинет попыталась отскочить в сторону, но Дэвид схватил ее в охапку, и они вместе грохнулись на твердый пол, причем Гвинет оказалась сверху.

– Дэвид? Ты не ушибся? – Соскользнув с него, она принялась ощупывать его грудь, лицо и зарылась руками в его волосы. В ее голосе слышалась тревога.