Хе-хе! Каково… Ни одна баба еще не говорила такого. Лучший охотник! Да такого никто ему не говорил. Разве только дядя Огин.

Он вроде даже начинал малость сожалеть, что порезал ее…

Прошло с полчаса. Албианка все еще дышала. Он прислушался. Дыхание было ровным.

– Эй, белобрысая. Давай, лечи рану. Твой ремень… там у тебя всякое. А снадобья есть? Вы, албы, в этом толк знаете…

– Нет… – промычала, не открывая глаз.

– Чего нету? Эй, очухивайся.

– Персоль не поможет… травы… темно…

– Травы? Я принесу. Говори, какие! Клятая рана… ее лечить надо. Железяки… куда их бить, в которое место?

Она разлепила веки, пьяно посмотрела на движущуюся воду.

– Эй! – сказал Сигурд. – Делай что-нибудь, железяка в печенку! Не сиди так!

«Не будет жарить – сырого натолкаю», – решил он и стащил с ножа кусок.

Албианка протянула руку, взяла мясо. Пальцы не удержали: кусок вывалился на камень.

– Ничего. Давай, жарь. – Сигурд поймал себя на том, что держит ее за плечи, чтобы она снова не упала.

Захотелось встряхнуться, войти в скачок. Бежать! Куда? Вперед? Нет… Что-то происходило внутри: албианка расслабляла, отнимала силу.

Колдует?

«Брехня… – подумал. – Со мной ты ничего не сделаешь…»

Мясо испеклось. Руна отщипнула кусочек и, слабо подув на него, медленно сжевала.

– Крупный сосуд… – она оттянула край туники. – Вена… давление падает…

Сигурд почесал бороду: ее заумные слова ничего ему не говорили.

Она оперлась обеими руками за спиной, откинулась назад.

– Спасибо… – сказала тихо. – Страшно умирать в шахте… одной в темноте… Лучше уж тут, у реки… А ты… иди через реку, на запад. Там кого-нибудь найдешь…

– Я килуна завалил. Только эти… они не узнали, – проворчал Сигурд.

– Не беда, – грустно утешила Руна. – Никто в общине не сомневался, что ты сильнее всех. Уилл говорил: Сигурд крепкий как медведь. Это правда. Мерло тоже так считал. И Флай, и Пит. И даже Свон. И другие – все так думали.

– Чего? – Сигурд был по природе недоверчив, но этой тонкой, неестественно белой женщине каким-то образом удавалось его зачаровывать. Он представил Мерло и Флая, восхвалявших во всеуслышание его доблести. Затем вспомнил свою погоню за килуном, и ему захотелось рассказать обо всем Руне. Он даже усмехнулся мыслям.

– Килун… Хочешь увидать всего? Он там, в кустах… я запрятал. Отнести тебя! Ты таво… – он посмотрел на нее с сомнением. – Ты как?

– Не знаю, – рассеянно отозвалась албианка. – Я посижу здесь. Чуть попустило… если не двигаться… Только кровь идет… Плохо… Тут, у реки, кое-что должно расти. Может, смогу встать…

Он кивнул, хотел подняться по склону туда, где провел день, но внезапно его кольнуло сомнение. Он подозрительно посмотрел на албианку.

– Только гляди мне, – буркнул. – Не хитри! Следить стану. Ежели решишь обмануть – каюк тебе.

Он вытащил из мяса нож, вытер об колено и сунул за пояс. Этот простой и в какой-то мере ритуальный жест вызвал облегчение. Сигурд почувствовал себя главным.

– Обмануть… – Она покачала головой. – Зачем ты так?.. Я хочу помочь… Если я выживу…

– Хватит, ты! – оборвал он. – Шуруй, ищи свои травы.

Он отошел в сторону, опустился на плоский камень под искривленной сосной и задумался.

Руна продолжала сидеть. Через несколько минут она поменяла позу, встала на четвереньки, подобралась к воде, попила. Сигурд видел, как ее ремень вдруг сам собой расстегнулся. Она подхватила его, положила рядом, задрала тунику. Обнажив спину, стала плескать воду на рану, смывая кровь, слабо постанывая. Она стонала, как стонали женщины во время совокупления – Сигурд не раз слыхивал их стоны. «Это глупо», – подумал он.

Албианка вымыла рану, искоса глянула на Сигурда, опустила тунику. Затем надела ремень. Сигурд видел, как она дрожала.

Руна медленно, с трудом, поднялась и, согнувшись, держась рукой за бок, двинулась вдоль берега. Перед глазами Сигурда все еще стояла ее обнаженная спина. У албов кожа гладкая, без волос, не такая, как у бигемов – у них-то по всему телу рыжеватые клочья.

Она вернулась спустя четверть часа с охапкой травы. Бросив ее на камень, тяжело опустилась на колени. Взяла булыжник, стала траву перетирать, превращая в кашу. Когда снадобье было готово, зачерпнула горсть, понюхала, затем приложила к ране, замерла на минуту. Потом отделила от ремня железную полосу, приложила поверх травяного компресса. Пошел пар.

Сигурд настороженно наблюдал. Его мучило сомнение. Он всегда презирал албов за немощность тел и коварный ум. Это было мнением всех бигемов, хоть Мерло порой и учил быть терпимыми к лукавым соседям. «Оба народа должны быть объединены одной целью, – повторял он. – Враг у всех один».

Рабыня ухитрилась уцелеть после атаки железяк, умеет мясо без огня зажарить, толк в травах знает. Ежели это и не снимает с нее всех грехов албианских, то все ж какую-то поблажку дает.

Ладно, так и быть, надо дать ей немного времени. Скажем, час. Пускай сил малехо наберется. Тогда-то уж растолкует все, что о демонах да железяках знает.

Руна убрала пластину, глубоко вздохнула. Видать, травяная каша помогла ей.

Сигурд стал вслушиваться в ночные звуки. Он ожидал возвращения железяк. Было тихо. Только река шумела выше по течению, где билась о каменные ступени.

Похолодало. Осенью чем больше звезд на небе, тем ночь холоднее.

Прошло полчаса. Сигурд поднялся и подошел к албианке.

– Все. Кажись, тебе лучше, албианка. Теперь давай про железяк!

Руна взялась за края крышки и повернулась к нему, глянула снизу вверх.

– Будь добр, помоги встать.

Он дал ей руку. Она вложила в его ладонь свою узкую кисть, медленно встала.

– Готова идти, – сказала. – По пути буду говорить.

– Нет. – Сигурд покачал головой. – До тебя не доходит. Я покуда намерен жить здесь, в лесу. Железяки воротятся. Я их встречу. Вот как убью одну-двух, может, тады и уйду. Только учти, албианка, мой путь – на север.

– Что? Зачем?

– Стало быть, так надо, – отрезал он.

Схватив Руну за локоть, потащил ее по склону вверх.

– Послушай, – взмолилась она. – Терракотеров изучают годами, о них за час не расскажешь. Поселения албов… они этим занимаются. Надо оружие… у нас с тобой его нет, и самим нам его не сделать.

– Ты мне набрехала.

– Нет. Просто пойми… здесь опасно, и на север нельзя. Ошейник, Черта… Мертвая Зона… что ты надумал? Куда пойдешь? Там – города, а в них – сам знаешь кто. Там все им принадлежит. Послушай, Сигурд. Перейдем реку вброд, потом по долине, к морю… Дальше – вдоль берега, на запад…

– Нет! Ты набрехала. Удавлю тебя – и все дела! Прямо сейчас, ты.

– И что? Легче станет? Да хоть и просто прогонишь. День-два в лесу – и мне конец… Но знай: тебе тоже будет туго… Одной злобой ничего не добьешься… Сиг, ты ведь сам знаешь, что я могу пригодиться. Мы нужны друг другу, Сигурд. Если ты меня сразу не убил, то…

– А оружие… как его сделать? Что нужно?

– Материалы, Сиг… энергия… специалисты… Все это в подземных поселениях… Самое большое из них – там, на западе, в каньоне… Экран, что на тебе, ошейник, часы, – кто, по-твоему, их сделал?

Они вошли в чащу.

– Крышки бигемы делают, – проворчал Сигурд. – И ошейники, чхарь бы их пожрал…

– Нет. – Она покачала головой. – Их собирают из готовых деталей. Детали делают албы. Бигемы не способны на такие сложности. Это электроника. К сожалению, из вас не более пяти процентов в состоянии освоить ее азы. Албы всегда учили вас этому. Даже ваши вожди – чаще всего ими становятся полукровки, Да, Сиг, они наполовину албы, иначе…

«Брехливая псица!» – подумал он и схватил ее за горло.

– Вспомни… Мерло… – прохрипела она. – Его лицо… волосы…

– Дерьмо! – Он оттолкнул ее от себя. Руна закашлялась.

Мерло Джикер всегда казался Сигурду слишком хлипким для бигема. И уж больно умным.

– Что там за города, про какие ты болтала? – с раздражением спросил он.