Летают демоны над землей и день, и ночь, чтоб им сдохнуть. Заметят хоть одного человечка – и давай местность прочесывать туда-сюда, и карают нещадно, вытравливают, выжигают, выцарапывают, – камня на камне от людских убежищ не оставят. Так что крышки для охотников – спасение, они их невидимыми делают для тех небесных тварей.

Жаль только, что это белобрысые албы, а не бигемы крышки придумали, ну да ничего не поделать: надо смиряться с этим досадным фактом.

– Сверим часы, громила? – предложил Свон. – На моих – двадцать три да еще пятнадцать. А свои-то еще не кокнул?

Сигурд глянул только для виду. Наручные часы ничего для него не значили. Доверял он тем часам, что в голове: чутью.

Сигурд рывком накинул на плечи раму крышки, закрепил. Двумя резкими поворотами туловища надежность проверил.

– Ну че, ты, Обезьяна… айда? – покосился на Свона, с презрением ухмыльнулся: пусть, мол, и не думает, что он – Сигурд Дзендзель – его к себе в пару берет.

– Давай, громила, – не моргнув, ответил Свон.

Они поднялись разом, молча вышли из-за стола и пошагали в центральный штрек, оттуда – к порогам. В закоулках Джикеров засмеялось дитя – там еще не спали.

Они обогнули натечную колонну, прошли мимо пещеры Мерло. Сигурду почудилось, что вождь наблюдал за ними из темноты. Смотри, смотри, старый хрыч…

«С килуном ворочусь!» – сказал про себя Сигурд.

Не входя в скачок, перемахнули через круглую глыбу: она вздымалась перед первым порогом. Тут, на первом пороге пришлось, как всегда, поднапрячься. Несколько десятков футов отвесной стены одолели на одном дыхании. Оказавшись наверху, растерли ладони, стряхивая цепняк (по-умному зараза эта гипертонусом зовется: из-за нее, бывает, руки-ноги так сводит – аж глаза на лоб лезут).

Дальше, вперед, вверх… Следующие два порога ниже первого. Без труда одолев их, Сигурд и Свон подступили к отвесному стволу. Он состоял из цепи расщелин и узких колодцев протяженностью в шестьсот футов.

Этот путь Сигурд мог преодолеть за сорок три секунды. Он чемпион общины по отвесному бегу, и никто еще не побил его рекорд. Свон уступал ему почти на полминуты. И сегодня Сигурд решил, что не мешало бы показать Обезьяне его место.

Вперед, к небу, к просторам, в леса… Бежать!

Войдя в скачок, он включил наручный светильник и первым бросился вверх.

Ночь распростерла над верхним платом Шедара свои черные крылья. Небо беззвездно. Природа на стороне охотников: слои облаков прятали их от ненавистных демонов.

Сигурд стоял на краю огромной воронки. В темноте он видел отменно. Звездного света, просочившегося сквозь толщу облаков, достаточно, чтобы силуэты валунов и низкорослых кустарников окрасились серым.

Со стороны моря слабым потоком дул ветер. Плавно колыхались стебли сухой травы. Сигурд весь превратился в слух. Уши улавливали шорохи, долетавшие из горловины шахты. То мчался из нутра горы на верхняк, сигая с выступа на выступ, Свон. Вот он выскочил из разинутой пасти колодца в самом центре воронки и к Сигурду, железяка ему в печенку.

Свон застыл на месте в трех шагах от Сигурда, перевел дух, несколькими движениями стряхнул цепняк и начал растирать ладони: куда теперь?

– Задождит, – заметил шепотом. – Айда в Тисово.

Таки он идиот, этот Свон. В Тисовом ущелье килунов не бывает. Килуны все на севере.

– Шуруй, куда хош, – отозвался Сигурд.

Бежать!

На ум пришли слова одного из «жертвенных»: «Ветер – дыханье, камни – глаза, воздух – душа, земля – мое тело…»

А куда бежать? Ясное дело, не в Тисово. На север надо, к Черте. Чтобы туда пройти, необходимо крюк сделать. Сначала – вперед, на юг. Затем – на Вертукаль: то бишь, сперва вправо, к расщелине, а по ней – вниз, на нижнее плато.

– Слышь, Обезьяна? Ты это… шуруй, куда надумал, в Тисово. – Сигурд умерил суровость, задумчиво посмотрел на застывшую улыбку Свона. – А я – тудой…

Не говоря больше ни слова, он слетел с места, помчался по вздымающемуся на юго-запад плато, едва касаясь ногами твердой почвы. Главное, чтобы Свон следом не увязался.

Ветер ударил в лобовую пластину крышки. На бегу Сигурд перепрыгивал через мелкие воронки – ими все плато усеяно.

Бежал как обычно – кривокосом. Бигемы намеренно кривокосом бегали, чтобы тропы не оставались.

Через несколько минут Сигурд был на краю обрыва. Внизу отвесная стена в полторы тысячи футов. Отсюда открывался вид на долину реки Антары. За ней уже начинались отроги западных гор – там жили белобрысые. Раньше там жил Сигурд с матерью, сестрой и дядей Огином.

Сигурд свернул, перебрался через три больших валуна и спрыгнул на широкую ровную площадку – она заканчивалась расщелиной. Отсюда шел вниз крутой каменистый склон, по нему змеились, обрываясь то там, то здесь, гладкие русла дождевых ручьев.

Вот она – Вертукаль. Ежели пойдет ливень, склон превратится в водопад, – потому Свон и предложил идти на восток, в Тисовое ущелье.

Нет, о дожде Сигурд не беспокоится. Он входит в скачок и с разбегу бросается вниз.

Тысячи раз он слетал по Вертукали. Каждая ложбинка и всякий выступ ему знакомы, нет надобности думать о них: ноги сами находят ступени, руки знают, когда и за что ухватиться, чтобы не проскочить поворот и в пропасть не ухнуть.

Не проходит и трех минут, как он оказывается на широком лежневом выступе, простирающемся вдоль стены. Не давая себе времени на отдых, Сигурд мчится на север.

Отсюда выступ расширяется, превращаясь в нижнее плато. Слева гребнем отрога, поросшим деревьями, он спускается к реке.

Сворачивать рано. Эта часть леса бедна живностью. Здесь водятся только мелкие грызуны да ящерицы.

Стена уходит вправо, впереди открывается равнина – просторная, местами всхолмленная, поросшая можжевельником и небольшими группами сосен. Поодаль заросли густеют. Там плато идет под уклон, постепенно обрастая густым сосновым лесом.

Добежав до леса, Сигурд останавливается в зарослях: нужна передышка. Он прислушивается, принюхивается…

На ветру постанывают верхушки деревьев. Вдалеке вскрикивает птица. Какая-то мелкая тварь копошится под мягким хвойным ковром.

«Ветер – дыханье… земля – мое тело…» – звучит в голове…

Сигурд постоял несколько минут и снова отправился в путь. Крался тихо, не спеша, огибая стволы сосен, мало-помалу сворачивая к западу. Слева, за зарослями, в сотне футов отсюда, равнина уходила вниз – сперва полого, затем круто, местами едва ли не отвесно. Впереди – годящееся место для спуска. Там, внизу, – долина и два ущелья, все Антарским лесом покрыто, семь миль до Северной Черты.

Сегодня Сигурд не собирался туда идти. Он миновал спуск и через полчаса достиг конца плато, пробрался по гребню и оказался на краю обрыва. Слева, из-за деревьев серела скалистым боком гора Антара. Сигурд свернул и вскоре дошел до невысокого спуска. Сойдя вниз, попал в северный буково-дубовый лес.

В его распоряжении участок полторы квадратных мили. Дальше – Черта.

Ежели подступить слишком близко, сторож в ошейнике очнется и станет по мозгам балабанить, – голова вмиг резью-грызью наполнится, и будет ее на части гомон разламывать, в глазах вспышки заблещут.

До того, как Мерло проклятую балабанку прибавил, еще куда ни шло, можно было запросто приблизиться к Северной Черте вплотную, порой пересечь ее и углубиться в запретную зону на пару миль – к небольшому заболоченному озерцу, возле которого водились килуны.

Теперь атака на мозг начиналась футов за восемьсот до Черты, а с каждой пройденной сотней шагов усиливалась, превращаясь в бешеный штурм. Долбаные правила общины!

Ухо ловит шорохи. Чавканье, хрюканье, взвизгивание и уханье килунов ни с чем не спутаешь. Это не килуны. Это ветер шумит в ветвях.

Сигурд движется на север. Сознание сосредоточено, только краешек разума мусолит мысль о дяде Огине: он будет горд, ежели удастся притащить желанную добычу.