Куда только не отправляются люди на поиски вдохновения. Одни лезут в горы, другие уплывают в кругосветное путешествие, третьи уединяются в сельской местности и там пытаются постигнуть тайну бытия. Однако все эти занятия не подходят для настоящих программистов или разработчиков. Они настолько тщедушны, что для них доехать до работы, вися на поручне в троллейбусе, уже является величайшем испытанием. Поэтому я решил просто устроиться на работу. С девяти до шести. До этого я сидел дома и делал проекты для разных заказчиков. Сам себе хозяин: вставал, когда хотел, не хотел – не работал, диван и холодильник были рядом, никто мной не командовал. Но поскольку нервная система реагирует только на первую производную состояния, неизменные условия, будь они даже райскими, очень скоро перестают приносить положительные эмоции. Чтобы ощутить счастье, нужно оказаться в беде, а затем оттуда выбраться. Горе требуется для того, чтобы почувствовать радость. Поэтому в прошлом месяце я дал объявление о поиске работы.

Несмотря на скромность запросов и основной акцент на работе монтажника или настройщика, попытки устроиться по объявлению были неудачными. Везде требовали нереального. Разговор всегда был примерно таким:

— ARM знаете?

— Нет.

— Встроенные операционные системы использовали?

— Нет.

— С цветным TFT дисплеем VGA–разрешения работали?

— Нет.

— Интерфейс CAN знаете?

— Нет.

— Ethernet в своих устройствах использовали?

— Нет.

— Мы вам позвоним.

Какие могут быть ARM–ы или CAN дома, когда все затраты на освоение нового ложатся на собственные плечи! Поэтому я устроился на фирму, с которой уже давно сотрудничал. Не лучший вариант для получения новых эмоций, зато меня туда взяли. В меру возможностей, я старался смотреть на вещи взглядом постороннего человека.

Фирма сидит в здании Института физики Академии наук, которое находится прямо на центральном проспекте столицы. Как и во всех подобных зданиях, большинство комнат сдается в аренду. Фирма тоже арендует комнату, даже две. Работающие на фирме люди очень похожи на местных работников, а не на арендаторов. Если я вижу сгорбившегося рахита, лысого и волосатого одновременно, в дырявых джинсах и сандалях или кедах, это наверняка продвинутый ученый. Если же по коридору идет красавец–мужчина спортивного телосложения, это наверняка арендатор, занимающийся перепродажей цемента или тракторов.

Фирма занимается разработкой и мелкосерийным производством различного электронного оборудования, в основном измерительного. Часто приходят ученые с соседних комнат со своими насущными проблемами. Случайно попадаются и более крупные заказчики. Чем занимается фирма – более–менее ясно. Но вот чем занимаются там люди – это неизвестно никому, производственная тайна.

Эти дни были организационными, когда и состоялся договор с директором о трудовых отношениях с не совсем понятными условиями, что характерно для этой фирмы.

Была оговорена сумма – 400 долларов в месяц. Я не был уверен в своей зарплате. Как окажется позже, не зря. Но ведь я пришел сюда не за этим, и невыплата зарплаты никак не может омрачить процесс поиска настоящих жизненных ценностей.

Совершенно ясно было только одно: предстоит работа по восемь часов в день – с девяти до шести. Пока на месяц, два раза по пятнадцать суток. Немаловажным аргументом в пользу ежедневного посещения явилась практикантка, которая тоже целый месяц должна сюда приходить. По своей наивности я полагал, что в подобные фирмы присылают практиканток, имеющих хоть какое-то отношение к электронике или программированию. А если так, то предстоит общение с молоденькой девушкой, что всегда приятно. Тем более, некоторое время тому назад я уже сталкивался с подобным явлением, тогда все наблюдали практикантку, которая писала на ассемблере для MCS-51 и AVR, на Delphi для PC и умела паять. Но это чудо очень быстро исчезло, она перебралась в Италию, с тех пор ее никто не видел.

Я подошел к новой практикантке и спросил что-то насчет языков программирования.

Она ответила мне глазами, которые приобрели круглую форму. Потом она тихо сказала какую-то фразу, где прозвучало слова «экономика». Я ничего не понял, но на всякий случай ушел подальше. Через полчаса я все-таки решился подойти еще раз и все выяснить. В результате узнал, что она не с факультета радиофизики, как обычно, а откуда-то из народного хозяйства. Вопросов больше не осталось.

Чувствуя собственность на меня, начальство в конце первого дня дало задание:

необходимо скорректировать старую печатную плату маленького ключевого источника питания на LM2576 для другого типа трансформатора. Приятно делать что-то полезное. Я быстро поменял разводку, напечатал новый сборочный чертеж и сделал архивный файл для отправки на производство. Был ли он отправлен, так и осталось загадкой.

Затем мне поручили починить блок, привезенный в ремонт после неудачных попыток починки мастерами завода, производящего интегральные микросхемы. Чудо–мастера зачем- то открутили транзисторы от радиатора и прикрутили вновь, но уже без изолирующих прокладок. В результате диодный мост обуглился, и еще несколько элементов вышло из строя. Все это моментально оказалось в мусорной корзине, на место установил новые элементы, аккуратно прочистив отверстия в печатной плате классическим способом – заостренной спичкой. Но даже такую элементарную работу, как замена компонентов, было делать непросто. Жало у паяльника, который лежал на моем столе, давно выгорело. Его не раз зачищали напильником, поэтому жало сильно укоротилось. Даже установив нагрев на минимум, жало было таким горячим, что на печатной плате контактные площадки отслаивались от одного прикосновения. Пришлось самому работать ШИМ–регулятором, включая и выключая паяльник с интервалом в несколько секунд для поддержания приемлемой температуры жала. Но вот все элементы установлены, блок заработал.

Тем временем я вживался в свою новую роль наемного работника. Чтобы понять обстановку, которая меня окружала, в первую очередь нужно поговорить о людях, или так называемом коллективе.

Гармонично развитый человек имеет множество достоинств, которые уравновешены точно таким же количеством недостатков. И наоборот. С этой точки зрения, даже обладая великим множеством недостатков, всегда можно себя успокоить. Что, похоже, и делают все работники этой фирмы. Им осталось лишь найти признаки собственной гармоничности.

Директор основную часть времени отсутствовал. Никто никогда не знал, где он, и когда вернется. Его слова «Буду через час» ничего не значили. Проходил час, два, но ничего не происходило. Объяснить все это способна, видимо, лишь специальная теория относительности, согласно которой в системе отсчета, движущейся с большой скоростью, ход времени замедляется. Получается, что директор, решая свои дела, двигается очень быстро. Даже несмотря на то, что перемещаться ему приходится на метро и на троллейбусе, так как на собственный автомобиль он не заработал. В результате такого быстрого перемещения в пространстве, в его системе отсчета время замедляется. На неподвижной и оставшейся без руководителя фирме проходит много часов, и даже может наступить конец рабочего дня.

На бесконечные звонки заказчиков с требованиями отдать давно оплаченную продукцию каждый отвечал, как мог: «Не знаю», «Перезвоните завтра», «У него и спрашивайте», «В этом году».

Директор не дорожил своей репутацией. Как среди заказчиков, так и внутри собственного коллектива. Заказчиков он кормил обещаниями, порой по нескольку лет. И только мутная водичка нашего непонятного времени не позволяла им как следует разглядеть этого деятеля. На рабочем месте он позволял себе устраивать пьянки со своими подчиненными, регулярно упиваясь до потери памяти. Авторитета это, понятное дело, не добавляло. И в довершение всего, каждый работник постоянно видел безалаберность своего руководителя, который сидел среди гор мусора за грязным компьютером, время от времени хватаясь за разные дела, без всякого плана и системы.