- А ты, я вижу, идешь, - сказала я.

- Ну, танцы-то все-таки будут повеселей велогонки и соревнований в боулинг, - огрызнулась она. - И уж куда интереснее, чем здесь торчать.

Когда мы вернулись в город, солнце уже немного поумерило свой пыл. Заиграли музыканты. Три-четыре маленьких девочки прыгали на помосте. Люди сидели в кафе, вокруг фонтана, и просто вдоль стен, как будто не могли начать без сигнала. На площадь с помпой въехали несколько велосипедистов и поставили под деревья свои черные, по форме напоминающие осу, велосипеды. С их появлением публика немного оживилась. Я отправилась на поиски дяди Ксавьера. Он сидел со стаканом на улице: из кафе отеля вынесли стулья. И поймал меня за руку.

- Потанцуешь со мной? - спросил он.

- Конечно. Когда танцы начнутся.

Он налил мне вина, и мы задумались каждый о своем.

Когда солнце село, и наступили сумерки, я вспомнила зимние закаты в Англии, голые черные деревьях на фоне оранжевого неба.

- О чем думаешь? - спросил дядя Ксавьер.

Но в этот момент включили праздничные огни, и мир сузился до освещенной фонарями площадки. За деревьями, сверкающими иллюминацией, за нежным свечением окон верхних этажей окружавших площадь домов стеной стояла непроницаемая тьма.

Этот свет, наверное, и был тем знаком, которого все ждали. К танцплощадке потянулись пары. Певец с аккордеоном на груди произнес несколько слов приветствия, прижав губы к микрофону. Никто не понял, что он там говорил. Искаженный голос с треском вырывался из динамиков, подвешенных на стенах вокруг площади. Велосипедисты и парни с окрестных ферм окружили помост, как ярмарочный фургон с товарами.

- Пошли, - сказал дядя Ксавьер. - Мы должны показать им, как это делается.

Он взял меня под локоть и вытащил на танцплощадку.

- Должна вас предупредить, - сказала я, - что танцевать я не умею.

- Я тебя научу, - ответил он, но вдруг подмостки затопила такая плотная толпа, что мы едва могли шевельнуться. Дядя Ксавьер так крепко держал меня, словно боялся, что иначе я развалюсь на кусочки. Я была на полголовы выше него, но от него веяло такой надежностью, он так крепко обнимал меня, что я чувствовала себя в полной безопасности.

- Вот бы это длилось целую вечность, - по-детски шепнула я ему на ухо. Я чуяла запах его кожи и резкий дух животных, исходящий от его волос.

- Что? - переспросил он. Но грохот из динамиков свел на нет наши попытки поговорить. Франсуаза танцевала с парнем из Мас Пикота, с овечьей фермы. За ней мой взгляд выхватил ещё одну знакомую фигуру, стоявшую среди велосипедистов и зрителей вокруг площадки. Дядя Ксавьер его тоже заметил. Я почувствовала, как напряглась его рука, лежащая у меня на пояснице.

- Этот твой знакомый ещё здесь. Чего он хочет?

- Не знаю, - солгала я.

Дядя Ксавьер зашептал мне в ухо:

- Это правда, что тебя в Англии ждут дела, или ты снова от него бежишь?

- Да мне до него дела нет.

- Тогда почему он все время на тебя глазеет?

Музыка прекратилась. Дядя Ксавьер взял меня за руку и попытался протиснуться к другому краю площадки. Певец поднял аккордеон и заиграл какую-то сентиментальную французскую песенку. Я старалась не прислушиваться к словам. Боялась зареветь.

Справа раздался победный клич:

- Гляди, кого я нашла! - у Селесты волшебным образом исправилось настроение. Обе руки её томно покоились на плечах Мэла. Дядя Ксавьер сильнее сжал мне локоть.

- Прекрасно выглядишь, Крис, - сказал Мэл.

Танцуя, Селеста практиковала на нем свой фокус с прищуренным взглядом.

- Мэл мне рассказывает про тебя такие интересные вещи, Мари-Кристин, сказала она.

Дядя Ксавьер ринулся к другому краю площадки, толкая меня перед собой и предоставив мне получать тычки и возмущенные взгляды потревоженных нами парочек.

- Я принесу тебе выпить, - мрачно сказал он. - Как ты только умудрилась связаться с таким мужиком! Неужели у тебя совсем нет вкуса?

- Да ерунда это, - сказала я. - Не волнуйтесь. Я на него не обращаю внимания.

- Тогда почему ты от него бежишь?

- Раньше обращала, - сказала я. - А теперь нет. Все.

Он фыркнул.

- Тебе нравятся красавчики? Нравятся слабые, красивые мальчишки с алчным взглядом? Посмотри на Селесту. - Он был в ярости, не мог выбросить его из головы. Мы наблюдали, как Селеста применяет к нему технику утонченного соблазнения. - Только погляди, что творит, - с отвращением говорил дядя Ксавьер. - Зачем это ей?

- Она думает, что в один прекрасный миг он обернется принцем, объяснила я.

- Принцем! - он поперхнулся пивом. - Она что, слепая? Он же мерзкий червяк!

Потом дядю Ксавьера призвали исполнить свой долг: как член праздничного комитета и proprietaire89 Фижеака он должен был танцевать с самыми досточтимыми леди городка. Я стояла у танцплощадки, потягивая пиво, и вдруг чья-то рука фамильярно скользнула по моей ягодице и бедру. Я отпрянула, толкнув велосипедиста в кожаной куртке.

- Какого черта...? - возмутилась я.

- Да брось, Крис, - сказал Мэл. - Давай без глупостей. Мы же с тобой столько лет были любовниками, - у меня было такое неописуемое выражение лица, что он расхохотался. - Я как раз поведал о наших отношениях твоей мерзкой кузине. - Рука его снова оказалась у меня на ягодице. - Так пусть это выглядит правдоподобно.

Я попыталась его оттолкнуть, но он был настроен решительно и обнял меня за талию.

- Потанцуем?

- Нет, спасибо.

Он сжал меня крепче.

- Один танец, - сказал он. - Давай, не упрямься. Как в старые времена. Или мне придется рассказать кое-какую правду твоему одурманенному козопасу.

Я позволила ему затащить меня на помост.

- Оставь меня в покое, Мэл, - сказала я. - Нас ничто не связывает.

- Ну, это зависит от того, кто ты такая, правда? Если хочешь быть Крис, ты не можешь просто уйти от меня после восьми лет и ожидать, что я не стану как-то сопротивляться. С другой стороны, если хочешь быть маленькой домохозяйкой где-нибудь на севере, то ради бога. Только в этом случае ты затеяла очень умную игру, и я хочу в ней поучаствовать.

Я спиной чувствовала взгляд дяди Ксавьера.

- Для начала, - говорил Мэл, - можешь сказать, что у вас вчера делали копы.

- Откуда тебе это известно? - я была поражена.

- Я с тебя глаз не спускаю, Крис. В курсе всего, что касается твоей особы.

- Что ж, в таком случае тебе должно быть известно, зачем они приезжали, правда? - холодно заметила я. Музыка кончилась. Отличный шанс сбежать отсюда. - Извини.

Он поймал меня за руку и сжал так, что кость пронзила боль. Меня мгновенно приковало к месту.

- Не играй со мной в игры, - сказал он.

- Ладно, они приезжали, чтобы вернуть паспорт, - сказала я. - Паспорт Крис. Вот и все. И, между прочим, тобой интересовались.

Он напрягся.

- Что они сказали?

- Спрашивали, знаю ли я тебя. Я сказала - да.

Он что-то буркнул, но группа заиграла громкую, прыгучую песенку в стиле рока, и я его не расслышала. Руку он так и не отпустил.

- Пошли, - крикнул он сквозь грохот. - Пойдем куда-нибудь, где потише.

Я пыталась вырваться.

- Не хочу я никуда уходить. Мне нечего тебе сказать.

Игнорируя мои возражения, он потащил меня прочь от танцплощадки.

Под деревьями возле фонтана, рядом с группкой шумных подростков, я вдруг мельком заметила человека, высокого человека в очках, чье лицо показалось мне ужасно знакомым, настолько знакомым, что от неожиданности я даже не сразу сообразила, где я его видела. Нет, я ошиблась. Это не он. Это все иллюминация, игра света. Сердце ухнуло вниз. Он смотрел на танцплощадку, этот человек. Он меня не видел.

- Пошли, - сказала я Мэлу. - Быстро. Где твоя машина?

Мы резко поменялись ролями. Он все ещё сжимал мне руку, но теперь тянула его я.

- Ну куда ты? - заныл он, проталкиваясь за мной сквозь толпу.

- Где твоя машина?