- Я не голодна, - мрачно сказала Селеста. - Не делай из мухи слона.

- А я проголодалась, - сказала я, подцепив на вилку ещё кусок рыбного филе. - Как волк.

После обеда Tante Матильда отправилась к будке у ворот с небольшой жестяной коробкой для денег. Машины уже ютились в скупой тени стен, посетители доедали свои бутерброды под зонтиками на автостоянке.

- Хочешь поглядеть замок? - спросила Франсуаза. - Тебе не будет слишком утомительно пройтись с экскурсией? По всем этим бесконечным лестницам?

По дорожке к нам приближалась шумная компания туристов. Большинство из них были в шортах. У мужчин на шеях висели фотоаппараты. Над ними витал крепкий запах масла от загара.

- Mesdames, messieurs, bonjour69, - сказала Франсуаза, проверив билеты и собрав группу вокруг себя. - Есть среди вас англичане? - спросила она.

Англичане были: две пожилые женщины, которых я немедленно окрестила про себя училками, и молодая светловолосая пара с маленьким ребенком, недавно научившимся ходить. Еще был один канадец, смуглый парнишка с рюкзаком. А немцы есть? спросила Франсуаза. Немцев не было.

- А датчане?

Да она просто молодчина, наша Франсуаза. На удивление. В её подходе не было никакой театральщины: тихим, ненавязчивым голосом она просила зрителей обратить внимание на ту или иную деталь, отвечала на вопросы со сдержанной учтивостью, на французском и английском, давала время оглядеться, если видела, что люди чем-то заинтересовались, перемежала сухую информацию с историями, которые она так плохо рассказывала, краснея и беспрестанно поправляя очки, что ей инстинктивно сочувствовали и отзывчиво улыбались, замечая скрытую шутку. Она поведала нам о том, что первоначально замок был построен для защиты Коса от мародерствующих англичан. Англичане из группы при этих словах засмеялись. Она сказала, что более позднее крыло появилось во времена царствования Франсуа Первого70 (или назвать улицу в Париже улицей Франсуа Первого, а не Франсуа Премьер). Теперь засмеялась я.

- Извините, - сказала я, когда вся компания обернулась ко мне с непонимающим, озадаченным выражением на лицах. - Меня насмешила одна мысль.

- А-а, так вы из Англии, - сказала одна из пожилых "училок". - Эйлин, гляди-ка, англичанка. Как мило. Вы здесь работаете, или в отпуске, или что?

- Да, - ответила я, предоставив им гадать.

Нас пригласили осмотреть образчики "style gothique71" и насладиться красотой сводов. Я шла в хвосте группы, больше прислушиваясь к собственным впечатлениям, чем к словам Франсуазы. Мне предстояла нелегкая работа: выдумать двадцать четыре года жизни, подтвердить свое сходство с тем ребенком, которого они когда-то знали. Винтовая лестница, ведущая вверх, к круглым комнатам башни, где принцессы некогда пряли свои золотые нити и ждали принцев, были стерты почти до прозрачного состояния. Гобелены побиты временем и тронуты плесенью. Пыльная обивка изъедена молью. Позолота отслаивалась. Но именно так все и должно быть. Я прикасалась, вдыхала, впитывала запахи и ощущения.

Экскурсия заканчивалась в кухнх старинного средневекового замка. Франсуаза уже поглядывала на часы и пыталась согнать народ в самую маленькую кухню, откуда попасть обратно во внутренний двор можно было лишь пройдя мимо двух столов, где были разложены вещи для продажи: открытки, кувшинчики с медом, медовые соты, козий сыр, свежие яйца, баночки с confits72.

- Ты, наверное, не захочешь снова обходить все по кругу, правда? спросила Франсуаза, когда последних отставших членов экскурсии проводили наружу, а с другой стороны двора своей очереди ожидала следующая группа.

Да я бы и не возражала. Вот что такое счастье.

- Может, немного понежишься на солнышке, а? - предложила она. - Тебе нужно отдохнуть.

Я поступила, как мне велели. Легла на шезлонг в саду, чтобы тепло проникло в кожу, растворило боль в ногах и спине. Слишком много ступеней я одолела, находилась. Я понимала, что необходимо отдохнуть, но это быстро наскучило. Во мне бурлила энергия, не хотелось просто лежать и бездельничать. Я перевернулась на живот и принялась спасать красного жучка, который беспомощно барахтался на спине, но почему-то не желал принять от меня помощь. Каждый раз, как я его переворачивала, он снова падал на спину. Казалось, энергия выбивается у меня из пальцев, как струя шампанского. Наверное, избыток этой энергии и сбивал все время с ног красного жука. Ноги были готовы пуститься в пляс. Пальцы выстукивали чечетку и дрожали. Я не желала лежать на солнце. Я желала действовать. Ходить. Почему бы и нет? Я ведь могу пойти куда захочу. Я совершенно свободна. Я никогда не испытывала большей свободы. И я встала, и прошла через весь дом, через холл, и вышла во внутренний двор замка. Последние экскурсанты тянулись к автостоянке. Я последовала за ними. Прошла мимо будки у ворот, где под зонтом за столиком сидела Tante Матильда.

- Пойду прогуляюсь, - сказала я.

Я подумала, что она меня остановит, но она только равнодушно кивнула и сказала, что это неплохая идея, места здесь для прогулок красивые, только аккуратнее, не перестарайся.

С минуту я стояла, решая, куда пойти, а потом направилась в сторону, противоположную туристам, которые возвращались к своим машинам, к дороге. Под стенами замка вилась каменистая тропа. Мои новые сандалии скользили по камням. Колючки чертополоха царапали лодыжки. Но я все шла и шла, пока она не сделалась совсем узкой, а замок не остался далеко позади. С одной стороны над тропой нависал каменный утес, с другой тянулись заросли низкорослых деревьев, изо всех сил цепляющихся за скудную почву. Передо мной порхали яркие желтые бабочки. Все живое убегало. Ящерицы юркали в норы. Птицы в панике взмывали из кустов высоко в скалах и камнем падали вниз, и летели впереди меня на бреющем полете, шоркая брюшками по лезвиям высохшей травы. Белые треугольные бабочки вились у меня над головой, как обрывки бумаги, подхваченные ветерком, а маленькие голубые мотыльки перелетали с одного цветка чертополоха на другой. Куда бы я ни ступила, насекомые прыскали во все стороны у меня из-под ног, как шутихи: сверчки, кузнечики, неопознанные прозрачные создания, дрожащие на кончиках листьев, жужжащие жучки. В кустах, как безумные птицы, скрипуче хохотали цикады. Здесь кипела и клокотала жизнь.

Немного погодя трава начала густеть, становилась все зеленее, пока не затопила ярким ковром все пространство между камнями; стены скал слева от меня потемнели от влаги. Из рыжих расщелин высовывались мокрые папоротники. Впереди послышался шум бегущей воды. За следующим поворотом тропа внезапно оборвалась. Над ней навис вертикальный утес высотой в сто футов или около того, откуда-то с вершины, из вороха яркой травы, выбивалась тонкая серебристая нить воды и падала к подножию утеса, в глубокий каменный бассейн. Я остановилась у большого валуна на краю водоема, скинула сандалии и погрузила в него ноги. Вода оказалась холодной, как лед, и поразительно чистой. Камни и голыши на мелководье были кремово-желтые, оранжевые и голубые - любопытная, очень красивая цветовая комбинация. Я встала на колени и выудила из воды один голубой камушек. Он быстро высох на солнце. У меня в руке он утратил всю свою голубизну, теперь он был крапчатым, серо-коричневого оттенка. Но стоило бросить его обратно, и он вновь стал ярко-голубым, как яйцо лесной птицы. Так какой из этих цветов - иллюзия, интересно знать? Может, это зависит от того, какая среда более естественна для камня - воздух или вода? Рыжие голыши имели то же свойство: в одной реальности это были тусклые, скучные камни с какими-то минеральными прожилками цвета ржавчины, в другой - сверкали, как золото. Я подержала в воде руку, чтобы посмотреть, не обладает ли она тем же эффектом. Так и есть. На ней преломлялись солнечные лучи, кожа приобрела медовый оттенок, пальцы струились и колыхались, как мягкие подводные травы. Я подумала: вода - вот моя естественная среда, зеркало, сквозь которое можно проходить, зеркало, которое не отражает и не бьется. Сопротивляться было бесполезно. Я скинула всю одежду и вошла в бассейн. На секунду-другую от холода перехватило дыхание. В середине было глубоко, между громадными кремовыми валунами вода доходила мне почти до подмышек. Над водой кожа у меня была красная от солнечного ожога, в кровоподтеках и синяках; под водой она была цвета меда. Я сделала пару гребков, но места, чтобы поплавать, было маловато, и я просто легла на спину и качалась на волнах, предоставив одну половину себя ледяной воде, а другую - теплому солнцу. Я глядела в сияющее, темно-синее небо. Надо мной парила хищная птица, - ястреб, но тогда я этого не знала. Я была страшно невежественна в подобных вещах: в Хенли водится не много хищных птиц, - надо мной парила хищная птица, издавая странные, назойливые, тревожные звуки.