- Не надо мне рассказывать о том, что мой отец запятнал этот город. Видимо, его доля в этом есть, но один человек без посторонней помощи не сможет коррумпировать целый город. Тут нужен сговор.

- Вы правы, Уэзер. Я понял это особенно хорошо после смерти вашего отца. Вам надо дать себе отчет в том, что в течение многих лет мы с ним были политическими противниками. Я боролся с ним, когда работал в ведомстве прокурора Крэнбриджа, и воевал с ним, когда вернулся сюда, чтобы баллотироваться в совет. Мне показалось, что один человек тянет назад весь город и что этот человек - он. Но я ошибся. Мне пришлось бороться не с человеком, а с системой. Его место всегда могли занять другие. - Он слегка склонил голову - это выглядело несколько по-актерски.

- Например, Керч, - подсказал я. - Мой отец - святой человек по сравнению с ним.

- Я никогда не отрицал, что Дж. Д. - вполне достойный человек, - продолжал Аллистер. - Но этот Керч насквозь прожженный негодяй. Я бы много дал за то, чтобы очистить от него город. - Какая-то искусственность была во всем, что он говорил, как будто до него не доходила подлинная суть происходящего. Но его лицо излучало взволнованную искренность.

Я сказал:

- Много давать не обязательно. Дайте мне на время пятьдесят долларов и пистолет.

- Немного денег я могу дать, - протянул он. - Но у меня нет пистолета. Зачем он вам?

- Для самозащиты. Я задушу Керча собственными руками, и когда это произойдет, мне понадобится пистолет для самозащиты.

Он поразился:

- Вы это серьезно?

- Абсолютно. Вы же понимаете, что городу будет лучше без него. Сами вы его не смеете тронуть, но вам бы хотелось избавиться от него. Вам предоставляется такой шанс. Дайте мне пистолет.

- То, что вы предлагаете, - убийство. - Он вскочил и быстро заходил взад и вперед по комнате. - И вы предлагаете мне быть соучастником!

- Убийство - не новость в этом городе.

- Керч сам убийца? Вы это хотите сказать?

- Моего отца убили, и его бизнесом завладел Керч. Если он и не сам совершил убийство, то заказал его.

Аллистер остановился посередине комнаты и уставился на меня. Он казался взволнованным, чуть ли не обезумевшим. У него был вид человека, изнуренного борьбой с окружающей средой, явно слишком суровой.

- Вы не отдаете себе отчета в том, что предлагаете, Уэзер. Вы не сможете даже приблизиться к Керчу. Он нигде и никогда не появляется без личной охраны. Даже если удастся пробраться к нему, вам не уйти.

- Я испытаю свой шанс. Единственный шанс. А вас прошу позволить мне воспользоваться своим шансом. И вы можете на меня положиться. Если попадусь, не скажу ни слова о вас.

- Мне это не нравится, - сказал он неопределенно.

- Я и не ожидал от вас иного отношения. Но вы сами сказали, что со злом надо бороться его же собственным оружием. Можете достать мне пистолет?

В его глазах медленно выкристаллизовалась решимость. Он прикусил губу.

- Ждите меня здесь, - бросил он.

Аллистер направился в прихожую и закрыл за собой дверь. Я услышал, что он поднял трубку телефона и попросил соединить его с номером 23-748. После чего понизил голос, и я ничего не услышал, кроме отдельных слов. Дважды прозвучало - пистолет.

Затем он бросил трубку, просунул голову в дверь и начал быстро говорить, как будто скороговорка и поспешные действия могли рассеять сомнения, написанные на его лице:

- Подождите здесь. Мне надо одеться и на некоторое время выйти из дома. Если хотите, почитайте книгу.

- У меня нет настроения читать. Вы сможете достать мне то, что я просил?

- Да. Думаю, что смогу. Видите ли, по работе мне приходится сталкиваться с самыми разными людьми. Я вернусь через пятнадцать - двадцать минут. - Он дернул головой, неожиданно, как потревоженный суслик, и заторопился по лестнице вверх, перепрыгивая через две ступеньки. Через несколько минут я услышал, как он спустился и захлопнулась входная дверь.

Я подумал, что Аллистер - странный тип, но не без положительных качеств. Не каждый оставит ночью у себя дома незнакомца. К тому же он пошел значительно дальше - решился сделать все, чтобы достать вещь, необходимую мне, если я намеревался и впредь находиться в одном городе с Керчем. Он ненавидел Керча не меньше меня и, хотя не обладал большой физической силой, оказался смелым человеком. Несмотря на свое положение, он осмелился перешагнуть закон ради благой, с его точки зрения, цели. Мне абсолютно не по душе были люди его типа, но в тот момент я испытывал к нему уважение и симпатию, как будто он одновременно заменил мне и старшего и младшего брата. Идеализм, делавший его несколько ненормальным, не от мира сего, представлялся мне именно таким качеством, на которое я мог с уверенностью положиться, - ведь это был человек, который руководствовался общими идеями. Он мне чем-то напоминал Кауфмана, сидящего в своем магазине подержанных вещей, как паук, не желающий даже ловить мух.

От Кауфмана мои мысли перенеслись к его внучке Карле. Что с ней станет через пять лет? Чем она будет заниматься? Что она думает обо мне? Увижу ли я ее еще когда-нибудь? Возможно, и увижу, потому что я не задерживаюсь на месте и без конца мотаюсь. Мне и в голову не приходило, что я могу когда-нибудь погибнуть.

Ночь перешла через критическую точку. Три часа. И клочок земли, на котором раскинулся город, уже не убегал от вечера, а понесся навстречу утру. Час назад я готов был думать, что все кончено, что я сражен, что надо бросить борьбу. Но теперь я чувствовал новый прилив энергии, моя кровь заструилась быстрее. Голова все еще болела, мозги были какие-то ватные, но я опять был готов драться за город. И с нетерпением ждал возвращения Аллистера. Мне хотелось сразу же приступить к делу.

Я закурил сигарету, первую за всю ночь. Но дым, втянутый в легкие, отдавал предутренней горечью. Я раздавил сигарету о дно стального мусорного ящика. В комнате не было пепельниц.

Тут я услышал на дорожке торопливые шаги, которые приближались к крыльцу, парадная дверь открылась. В кабинет семенящей походкой вошел Аллистер, одетый в серый костюм в полоску, на голове - шляпа.

- Достали?

Из наружного кармана пиджака он вытащил за дуло тяжелый автоматический револьвер.

- Надеюсь, вы умеете пользоваться автоматическим оружием. Сам я не умею. Обращайтесь с ним поосторожней. Он заряжен.

Я взял пистолет из его рук. Это оказался кольт сорок пятого калибра. Я отодвинул затвор и провел пальцем по донышку покрытых медью патронов, сидевших каждый в своем гнезде, как горох в стручке. Потом опустил пистолет в карман, почувствовав его успокаивающий вес.

- Я знаю, как им пользоваться. Нет ли у вас запасных патронов?

Он протянул мне небольшую картонную коробку, которая оттянула мой второй карман. В его глазах промелькнуло смущение, как будто он чего-то опасался и в то же время радовался и удивлялся своему безрассудству.

- Мне нужны также деньги. Мои карманы обчистили.

Он вынул из кармана бумажник из крокодиловой кожи и отсчитал пять десяток.

- Если понадобится больше, приходите ко мне. Но если влипнете в историю, то не стоит меня впутывать. Это не поможет вам, а мне ужасно повредит. Вы понимаете это, не так ли?

- Я сказал вам: можете на меня рассчитывать. Деньги верну, как только смогу.

- Не стоит об этом говорить. Они мне не нужны. Но вы не принесете мне обратно револьвер, правда?

- Если мне удастся сделать то, что я намерен, я его выброшу.

Он открыл парадную дверь и, протянув свою худенькую руку, обменялся со мной жестким рукопожатием юного следопыта.

- Удачи. Берегите себя.

- Думаю, что теперь смогу. Я не забуду вашей помощи.

Я пошел по тротуару улицы и на углу повернул к центру города.

Я шагал по тротуару - три полосы широких бетонных квадратов, проложенных вдоль зеленых лужаек, - миновал пять или шесть кварталов, протянувшихся поперек треугольника общественного парка, и неожиданно опять оказался в районе трущоб. Казалось, они слились в полукруг, охвативший центр города, как будто деньги, сосредоточенные в центральных банках и деловых конторах, были выброшены центробежной силой и, пролетев над обветшавшими районами вокруг центра, попали на периферию, обогатив ее. Тут больше не встречались зеленые лужайки и деревья. Тесно стоящие жилые дома надвинулись на улицы и закрыли часть небосвода. У двери громко храпел пьяница, а в подворотне парочка бесприютных любовников получала что могла друг от друга прямо у стены.