Первым делом Эллина осмотрелась, убедившись в правдивости своих первоначальных предположений. Подобный особняк мог позволить себе только представитель первого сословия либо очень влиятельный выходец из второго.

Господин Нардег помог гоэте сойти на мостовую, забрал с сиденья ее сумку и расплатился с извозчиком.

На дребезжание дверного колокольчика вышел слуга, придержал перед ними дверь и принял у хозяина сумку гоэты.

– Приготовь госпоже Эллине комнату. Она ни в чем не должна нуждаться. В разумных пределах, разумеется.

Господин Нардег наконец-то снял перчатки. На пальце блеснуло перевернутое то ли камнем, то ли печаткой вниз кольцо. Гоэта не успела его рассмотреть.

– Полагаю, мне надлежит величать вас «благородным сеньором»?

Эллина отдала пальто и шляпку слуге и машинально взглянула на свои ботинки: не запачкались ли? Не хотелось испортить паркет и ковры уличной грязью. К счастью, в прихожей нашелся коврик, о который можно было обтереть подошвы.

– Как вам будет угодно, я не настаиваю, – пожал плечами заказчик. – Полагаю, сегодня же вы сможете начать установку заклинаний. Ужин – ровно в восемь. Я не буду делать секрета из вашей профессии, но упомяну лишь о первой части вашей работы. Вторую вы должны проделать в тайне.

Гоэта кивнула и проследовала за подоспевшей служанкой наверх, в приготовленную для нее комнату. Она оказалась небольшой, с минимумом необходимой мебели, но ничуть не уступала спальне Эллины в собственном доме. Более того, многих вещей у нее не было, к примеру, этого большого напольного зеркала.

Исследовав свое временное пристанище, Эллина занялась делом: открыла сумку и извлекла из нее книгу с записями (к сожалению, сложные заклинания гоэта на память не знала) и волшебную палочку – обыкновенный кусок дерева со вставками металла для непосвященных и простенький артефакт-усилитель для прочих. Ее она купила четыре года назад, убедившись, что без палочки охранные чары выходят непрочными – опять-таки сказывается полная неразвитость дара. Заработки сразу же ощутимо выросли, а конкурентов стало меньше.

Особняк был большой, а требовалось замкнуть контуры на всех оконных и дверных проемах, скрепив их точно выведенным охранным заклинанием, наложенным на начертанный рукою гоэта в неприметном месте специальный знак.

До ужина Эллина успела обойти только половину первого этажа, стараясь игнорировать настороженные взгляды прислуги. Но, видимо, те получили четкие указания от хозяина не препятствовать работе гоэты.

Перед ужином Эллина зашла на кухню проверить еду на наличие яда.

Кухарка, разумеется, была против, устроив бурное выяснение отношений с гоэтой, посмевшей усомниться в качестве еды. Но Эллина к такому привыкла, поэтому половину пропустила мимо ушей, на другую половину ответила в том же тоне, пригрозив пожаловаться хозяину дома, что та препятствует работе гоэты.

Женщина сразу стушевалась, насупилась и набросилась с руганью на помощницу.

Хрустальный амулет показал, что еда безопасна: ни разу не зазвенел, не потемнел.

Что ж, яд можно подсыпать и после.

Поднявшись к себе, Эллина наскоро подкрасилась, заново причесалась и спустилась в столовую, гадая, кого там увидит.

За столом сидели четверо: двое мужчин и две женщины, одна – в возрасте.

Господин Нардег переоделся, но ничем, кроме кольца, пока не выдавал своего происхождения. Да и кольцо – тоже не показатель дворянства, особенно если не рассмотреть, есть ли печатка. Перстни носят не только аристократы, но и судебные, чиновники, маги, наконец. Но, несомненно, кто бы он ни был, этот человек уважаемее и богаче гоэты, намного богаче.

Эллина задумалась: как бы проверить, не подсыплет ли кто-нибудь яду заказчику, скажем, из специального перстня, не привлекая внимания. Ее ведь посадили на дальнем краю стола, отдельно от остальных. И ближе к выходу – подчеркивали статус.

Гоэта представилась, отвесила легкий поклон мужчинам и сделала реверанс женщинам, в это время лихорадочно придумывая решение проблемы.

Пальцы нервно перебирали мешочек с агатовой пылью.

Кристалл висит на шее, но не станешь же прикасаться им ко всем яствам в тарелке господина Нардега? И опускать в вино…

Но, пожалуй, кое-что она сделать может – распылить щепотку порошка, будто для отпугивания злых духов, и попросить агат окрасить черным отравленную субстанцию. К счастью, просьба выводится с помощью рун, а не слов.

Это все, что гоэта может сделать в сложившейся ситуации.

Естественно, действия Эллины вызвали гримасу недовольства на лицах присутствующих, только хозяин хранил равнодушное выражение лица, очевидно, понимая, что гоэта не просто так распыляет странный состав над столом.

Но Эллина знала, что выбранный способ не защитит от отравления: порошок осел на тарелках, став невидимым, но после первой же перемены исчезнет – банально будет съеден. Придется подойти к заказчику, встать за его спиной и внимательно следить за его домочадцами.

В такие моменты гоэта особенно жалела о том, что не получила высшего магического образования – оно бы с легкостью помогло решить проблему.

Взявшись за нож, Эллина собралась разрезать крылышко птицы, когда поняла, что усложняла себе задачу. Ее ведь просили узнать, не подсыпают ли яд заказчику? Так на этот вопрос и нужно ответить, а не отравленную пищу искать. А ответить очень просто – дать выпить противоядия, только немного уменьшить пропорции, чтобы симптомы отравления остались. Со стороны будет похоже на легкое желудочное расстройство или приступ удушья, если яд сильный.

Господин Нардег, конечно, за такое по головке не погладит, но тогда с чистой совестью можно будет искать отравителя, ни от кого не таясь.

– Благородный сеньор, дозволено ли мне будет на несколько минут покинуть вас?

Получив разрешение, сопровождаемое укоризненным взглядом (заказчик полагал, что она халатно относится к своей работе), Эллина вышла из столовой, взлетела по лестнице в свою комнату, высыпала на кровать содержимое сумки и, отобрав нужное, опрометью метнулась на кухню.

Все, что ей нужно, – какая-то емкость и горячая вода. Ингредиенты просто смешиваются, никакой магии, просто строгие пропорции. И можно сразу пить. С противоядиями иначе никак – у умирающего нет времени на кипячение, настаивание и эффектные пасы руками.

Быстро приготовив универсальное противоядие (разумеется, Эллина понимала, что рискует, ведь действие у всех ядов разное), гоэта вернулась к дверям столовой и попросила слугу позвать господина Нардега.

– Выпейте, пожалуйста, – Эллина протянула недовольному заказчику стакан с мутной жидкостью. – Это убережет вас от яда, если таковой вам подсыплют.

– Госпожа Эллина, мы, кажется, договаривались, что вы выясните, пытается ли кто-нибудь меня отравить, – противоядие он все-таки выпил.

– Именно это я и делаю. Поверьте, я уже не в первый раз…

Заказчик оборвал ее, сделав протестующий жест рукой, и вернул стакан.

За время отсутствия Эллины в столовой ничего не произошло. Не произошло и после: ужин прошел в спокойной, немного скучной обстановке: при гоэте присутствующие предпочитали молчать, ограничиваясь лишь короткими бытовыми фразами.

В такой же мирной обстановке протекли и последующие три дня, которые потребовались для установки охранных заклинаний.

Эллина мысленно решила для себя, что у заказчика просто разыгралось воображение, и никто и не собирался его травить. Еду перед подачей на стол она тщательно проверяла, за столовавшимися вместе с господином Нардегом следила, но ничего. Ни у кого даже перстня, подходящего для хранения яда, нет, а на магов они не похожи. Что ж, так даже лучше: вытаскивать клиента с того света гоэте не хотелось. Да и не вышло бы, а на репутации сказалось.

Отчитавшись о проделанной работе, Эллина получила обещанное вознаграждение.

На сообщение о беспочвенности своих подозрений заказчик отреагировал безразличным спокойствием, будто его это совсем не интересовало. Отсчитал лозены, поблагодарил за хорошую работу и предложил оплатить извозчика. Гоэта от предложения не отказалась, и уже через полчаса уютно устроилась на заднем сиденье экипажа.