— И что меня так в тебе волнует? — Аарон смотрел ей прямо в глаза, и это потрясло Клариссу. В кои веки нашелся парень, которому противостояние нипочем. В Лос-Анджелесе взгляды глаза в глаза не приняты — разве что при обмене брачными обетами. Или оскорблениями.

Они вновь закружились, да так, что у Клариссы голова откинулась назад.

Она чувствовала себя невесомой. Элегантной. Напуганной до необходимости защищаться.

— И что это мне с тобой так скучно? — отозвалась она.

Аарон улыбнулся.

— Газет не читаешь? В этом городе миллионы актрис и моделей только и ждут моего звонка. — Он широким жестом указал на город, раскинувшийся внизу. А затем вновь обнял ее за талию.

— Вышедшие в тираж модели и актрисы из рекламных роликов.

Аарон засмеялся.

— Куришь? — спросил он.

— Никогда, — ответила Кларисса. — Только если у тебя найдется сигаретка.

— Изворотливая ты штучка. И велеречивая. Всегда такая?

— Только если хочу произвести впечатление.

Аарон опять закружил ее в танце. Похоже, его ничуть не раздражало то, что многие сочли бы в Клариссе самым раздражающим, — ее характер. Какая удача.

— Кларисса, ты нечто. Вот только я пока не знаю — что именно.

Кларисса улыбнулась. Они с Аароном преодолели первый барьер во взаимоотношениях, как заправские атлеты; между ними явно что-то намечалось. Встреча в «Плюще» оказалась удачной затеей.

Надо будет посмотреть в словаре это дурацкое «велере…», «вереле…». Ладно, к черту! Ему не мозги мои нужны!

Песня закончилась. Аарон прижимал Клариссу к груди, их пальцы все еще были переплетены. У Клариссы колотилось сердце; она вдруг осознала, что дышит, как йоркширский терьер.

— Я… не привыкла… — выдохнула она.

— К чему? К танцам? К физическим нагрузкам? — Он по-прежнему сжимал ее в объятиях. Кларисса чувствовала, как между лопаток медленно катится капелька пота. — К сексуальному смятению? — Аарон улыбнулся. — Тебе надо чаще выходить из дома.

И.ухватил ее за задницу.

— Ты за это поплатишься, — пообещала Кларисса.

— Всю жизнь мечтал, — ответил Аарон. Кларисса с улыбкой помогла ему выбраться из большой кадки с деревом, куда сама его только что пихнула.

— Зачем ты хромаешь? Чтобы произвести впечатление? — спросила Кларисса на обратном пути в розовый особняк. Легкая хромота, исчезнувшая во время танца, вернулась.

— Не скажу. Стесняюсь.

— Обожаю, когда стесняются. Чужое смущение — мой хлеб.

— Отлично, — кивнул он. — Я таким родился. Косолапым на одну ногу.

Кларисса едва удержалась, чтобы не запрыгать от радости. Наконец она нашла мужчину с идеальным изъяном — очевидным для глаза, но не портящим жизнь.

— Это плохо? — спросил он. — Знаешь, для некоторых женщин это проблема… хотя встречается довольно часто, кажется, у одного младенца на тысячу…

— Наоборот, — перебила Кларисса, беря его под руку и обхватывая ладонью бицепс, — без своей хромоты ты для меня ничто.

У Аарона отпала челюсть. А затем он запрокинул голову и расхохотался.

— Перейдем к твоему гардеробу, — продолжила Кларисса.

— Гардеробу? — Аарон даже остановился. — Ты об одежде?

— Прощайте, ковбойские сапоги. Здравствуй, дизайнерская обувь, — пояснила Кларисса. Раз уж я ему пришлась по вкусу, нужно идти до упора. — Первым делом заскочим в «Фред Сигал», к одному гениальному консультанту, Бретту Бруксу. Он ближайший друг Вайноны, считай, нобелевский лауреат по моде. Заодно и прической займемся — там по соседству несколько приличных салонов… «Лоран» вполне сойдет. В спортклуб записан?

— Баскетбол люблю…

— Отлично, возьмем абонемент в «Спортклуб Л.А.», где ребята из «Лейкерс» иногда играют на отдыхе, а еще запишемся в «Вэрхаус», местечко для альтернативщиков, оч-чень модно. Срочно, на выходных. Сейчас, правда, бокс в фаворе, но там такая вонь… все равно что в корейском квартале. Предлагаю этот пункт вычеркнуть.

— Что-нибудь еще? — поинтересовался Аарон.

— Конечно, — кивнула Кларисса. — Умница, что сам спросил. Необходимо закатить вечеринку. Место тут очень удачное, а вечеринка сразу поставит тебя во главу тусовочного списка.

Аарон молча смотрел на нее.

— Я научу тебя, как жить в Лос-Анджелесе на широкую ногу, — пообещала Кларисса. — Насчет сезонных билетов ты уже в курсе? — Она обняла Аарона за плечи. — Не волнуйся. Я о тебе позабочусь.

— Я и не волнуюсь, детка. — Аарон посмотрел Клариссе в глаза (опять!). — Я просто в ужасе.

Аарон уставился на шкафчик у себя в ванной. Все, что он накупил в аптеке, когда приехал сюда пару недель назад (каких-то пару недель? А кажется, что несколько лет…), выглядело теперь безнадежно убогим. Дешевое мыло в обертке, сменные бритвенные лезвия, первый попавшийся шампунь… от них веяло чем-то временным, словно все это принадлежало гостю, туристу, который оказался здесь проездом. Кларисса лишь мельком заглянула в ванную (разумеется, сперва вволю порывшись в его вещах) и пообещала до конца недели загрузить шкафчик каким-то «Килсом».[14]

Сегодня Аарон впервые почувствовал, что сможет, вероятно, удержаться здесь и дольше оговоренного поначалу полугода. Он рассчитывал за шесть месяцев найти режиссера, получить достойный внимания сценарий и начать съемки фильма…

Полгода. Слишком мало. Едва ступив с трапа самолета на землю Лос-Анджелеса, он пожелал почти невозможного: добиться долгосрочного контракта с этим городом. Но без помощи было не обойтись.

И вот он, наконец, нашел карту здешних дорог.

Она была вся — сплошные изгибы.

Кларисса. Боже, какое тело. Подлинная королева Лос-Анджелеса. Его, Аарона, идеал со страниц «Плейбоя», запечатленный в душе с шестилетнего возраста. «Я о тебе позабочусь», — обещала она. Аарон понимал, что Кларисса — прирожденный манипулятор; типичная первая красотка колледжа, вся из себя такая умудренная, напролом шагающая к главной цели под названием «подходящий холостяк». Он таких навидался — и дома, и в университете, но у Клариссы по крайней мере есть кое-что и помимо внешней оболочки… искра божья. Опасная девушка; безрассудна не меньше, чем сексуальна. Сам Аарон из тех парней, кто всегда тщательно подбирает слова и дотошно изучает инструкции к новой аппаратуре, кого никогда не штрафуют за превышение скорости. Рисковать он не привык. Кларисса же ничего, кроме риска, не признаёт.

И все-таки Аарон чувствовал себя в безопасности, поскольку внутренне подготовился. Кларисса проведет его через все ямы и ухабы, не позволит выставить себя дураком, поможет оказаться в нужном месте в нужное время. В обмен Аарон готов стать ее партнером. У него есть то, что нужно ей (деньги), а у нее — то, что нужно ему (связи и авантюризм)… так что все в выигрыше.

Аарон в последний раз воспользовался мылом с запахом средства для мытья посуды: «Килс» был уже на подходе.

Кларисса обещала матери отправиться с ней в поход по живописному каньону Темескаль, что сразу за Сансет-Бич. Поразительно, но она и впрямь радовалась этой вылазке на природу все то время, пока мчалась на запад от Сансета, подрезая машины и автобусы. Они с матерью не ходили в поход уже… хм… собственно, они вообще никогда не ходили вместе в походы. Одно плохо: Клариссу ждал неприятный сюрприз в лице материных подружек, которых та называла «Три мушкетера». Кларисса же окрестила квохчущих, ноющих старух на свой лад: «Три скукоженные карги». С мозгами у них были такие же проблемы, как с внешностью. На троих — десять общих подтяжек лица, восемь вокруг глаз, липосакций без счета, а уж коллагена хватило бы на целое коровье стадо.

— Ты почему не предупредила, что твои подружки сбежали из дома престарелых? — спросила Кларисса, заранее убедившись, что все три бабки в пределах слышимости.

— Не обязана! — Мать выпрямилась во все свои гордые сто пятьдесят пять сантиметров и с упорством жука-короеда поползла вверх по склону.